Письма на воде (СИ) - Гринина Наталья "NataBusinka" - Страница 61

«Другого дома у меня нет, потому что там… моя Хэ Су», – подумалось ему почти словами генерала, и он улыбнулся, согреваясь одной мыслью о той, что ждала его во дворце.

Говоря по правде, Ван Со не знал, ждала ли его она его, но сейчас, вдали от Сонгака, ему хотелось так думать, и он не мог отказать себе в этой крошечной радости, которая на деле могла оказаться призрачной мечтой. Ну и пусть!

Прошло почти два года с того смутного времени, как умер Ван Гон и на трон взошёл Ван Му. Похороны прежнего правителя, коронация нового, положенный траур по Тхэджо и Ван Ё, пусть он и был объявлен изменником, – всё это растянулось на долгий период, в течение которого Ван Со почти не видел Хэ Су. Он постоянно находился во дворце, занимался делами Ван Му, решая вопросы с кланами, не все из которых приняли волю почившего короля, и продолжал руководить военными силами дворца.

По его просьбе и с милостивого позволения Ван Му, который всегда хорошо относился к Хэ Су за её доброту и помощь при обострении его болезни, она стала главной придворной дамой Дамивона, сменив свою любимую О Су Ён.

Несколько месяцев после возвращения во дворец Хэ Су восстанавливала здоровье, пошатнувшееся из-за пыток и непосильного труда в прачечных. А Ван Со превратился в навязчивый кошмар придворного лекаря, с пристрастием расспрашивая его, усердно ли тот заботится о придворной даме Хэ, быстро ли идёт её выздоровление, хорошо ли она ест, изголодавшись на пустом рисе в кёбане, спокоен ли её сон и велики ли заботы в новой должности.

Принц постоянно посылал ей сладости, привозил травы, которые требовались для целебных настоев, способных вернуть ей силы, и вынимал душу из несчастного лекаря при каждом визите того во дворец, беспощадно, как на допросе, дознаваясь о любом нюансе в здоровье и настроении придворной дамы Хэ.

Он старался не докучать ей и встречал её чаще совершенно случайно, когда она приходила к королю, принося тому чай или снадобья. И Ван Со всякий раз, отрываясь от бумаг, пристально следил за ней, подмечая любую мелочь в её внешности и поведении, которая свидетельствовала о том, что его Су возвращается к жизни и вновь учится радоваться ей, пусть и крайне медленно.

После той памятной встречи на берегу озера Донджи, где Ван Со признался Хэ Су в том, что убил старшего брата и она долго утешала его, пока он рыдал в её объятиях, их отношения неуловимо изменились. И Хэ Су больше не шарахалась от него, не стремилась избежать разговора, не отводила взгляд.

Она с тихой покорностью следовала за ним по дорожкам вдоль озера, когда он приглашал её на прогулку, большей частью отмалчивалась и ступала чуть позади него, но всегда откликалась на вопросы, улыбалась туманной лунной улыбкой и благодарила за новые целебные травы или цветы, что он ей дарил. Чем особенно дорожил Ван Со, так это тем, что Хэ Су не возражала, когда он поддерживал её, стоило ей оступиться из-за больного колена, которое мучило её в дурную погоду или из-за переутомления.

Больше принц ни разу не порывался обнять Хэ Су, поцеловать или напомнить о своих чувствах. Он боялся нарушить то хрупкое доверие, что связало их после кончины Тхэджо, и заставлял себя сдерживаться, что подчас давалось ему очень нелегко, особенно когда Хэ Су смотрела ему прямо в глаза и улыбалась, озаряя его душу своим медовым светом. В такие минуты его невыносимо тянуло к ней и он сжимал кулаки, вынуждая себя бездействовать, хотя ему до боли хотелось прижать её к себе, как прежде, и целовать, вдыхая запах её волос и нежной, свежей кожи, пахнущей лотосом и чем-то таким родным, без чего он себя уже не осознавал.

Хэ Су была ему нужна как воздух, и он не собирался от неё отказываться или давить на неё и терпеливо ждал. Ждал, когда она привыкнет к нему, перестанет бояться, поймёт, что он не угроза её покою, а наоборот – её надёжная защита перед королём, принцами и всем миром, пусть для неё этот мир и ограничивался крепостной стеной дворца.

Ван Со не оставлял надежды подарить Хэ Су свободу, когда она будет готова к этому, но она молчала. И он молчал, веря в то, что однажды всё изменится. Нужно только дать ей время, а самому набраться терпения.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Жаль, что два месяца назад, незадолго до нового года, кидани возобновили свои набеги на границы, и Ван Му отослал их обоих – генерала и четвёртого принца – навести там порядок. Вот только их миссия затянулась и неожиданно превратилась в бесконечное боевое дежурство в этой крепости, где приходилось постоянно отбивать атаки противника.

Перед отъездом Ван Со из Сонгака Хэ Су вышла проводить его. Она скромно стояла в стороне, пока принц с другими военачальниками получал последние распоряжения короля, сам отдавал приказы и следил, как войско покидало дворец через узкие ворота. И всё время, что Ван Со ходил по двору, он чувствовал всей кожей её тёплый внимательный взгляд. А когда сам сел на коня и, обернувшись к Хэ Су, помахал ей рукой, её ответная улыбка наполнила его такой радостью и надеждой, что это тепло до сих пор согревало его, даже в эту снежную зимнюю ночь на дальнем рубеже, открытом неприятелю.

Если Хэ Су пришла проводить его и так на него смотрела, неужели она не ждала его, и это было лишь мечтой? Нет, Ван Со отказывался в это верить! И вновь улыбался, смахивая с лица назойливые колкие снежинки, которые даже теперь казались ему теми самыми, что укрывали их с Хэ Су в поместье восьмого принца, когда они с ней вдвоём любовались первым снегом.

Как же давно это было! И он был другим, и Хэ Су тоже. Она – особенно. Но лишь бы она была.

Ван Со настолько погрузился в свои приятные мысли, что не сразу сообразил, что генерал выжидательно смотрит на него, очевидно, задав какой-то вопрос.

– Что вы сказали? – спросил принц, виновато кривя замёрзшие губы.

Генерал прищурился и с доброй усмешкой покачал головой:

– Ну, раз вы пропустили мои слова мимо ушей, то и повторять не стоит, Ваше Высочество. Я просто задам свой последний вопрос ещё раз. Почему вы, не желая отказываться от госпожи Хэ Су, никак не решитесь сделать её своей? Почему не обратились к королю, нынешнему или прежнему, за разрешением на брак? Чего вы ждёте?

В первую минуту, услышав имя той, о ком он думал прямо сейчас, Ван Со растерялся. Хотя чему тут удивляться? Во дворце все знали, причём очень давно, о его особом отношении к этой девушке. Немудрено, что и генерал Пак, при всём его кажущемся равнодушии к подобным вещам, тоже это замечал. Но в отличие от остальных, даже от короля, генерал никогда не насмехался над ним и не пытался манипулировать его привязанностью к Хэ Су в своих целях.

Этого Ван Со опасался от любого человека, просто боясь, что не выдержит и превратится в заложника своих чувств, давя на которые, из него станут вить верёвки, а противиться он попросту не сможет, чтобы защитить Хэ Су.

Заметив, что генерал по-прежнему внимательно смотрит на него, Ван Со спешно отвёл взгляд.

– Я не стану её принуждать, – его слова прозвучали сухо, однако генерал этого не заметил.

Или предпочёл сделать вид.

– Иногда принуждение – во благо, – вскинул брови Пак Су Кён, и угол его искалеченного рта вновь задёргался. – Взять хотя бы вашего брата, десятого принца. Вы думаете, я не знаю, как отчаянно он сопротивлялся браку с моей Сун Док? Как готов был умереть, лишь бы не жениться на ней? Да и теперь тоже… Глупый мальчишка! – он хмыкнул, покачал головой и продолжил: – Но моя дочь любит его, любит с самого детства, с тех пор, как впервые увидела во дворце. И я не смог отказать ей в просьбе соединить их судьбы с Ван Ыном. И пусть у него ветер гуляет в голове, словно это не голова, а решето, я знаю, да и он, шельмец, тоже, что Сун Док будет любить его и заботиться о нём до самой смерти, сама утешаясь этой заботой. Но, боюсь, он может понять это слишком поздно. А ведь жизнь, как справедливо заметил ваш отец перед кончиной, быстротечна. И можно просто не успеть…

Генерал умолк и отвернулся, зябко потирая руки, а потом вдруг заговорил севшим голосом, глядя куда-то сквозь снежную пургу: