Письма на воде (СИ) - Гринина Наталья "NataBusinka" - Страница 42

У короля Тхэджо было много сыновей, а у Ван Гона – он один. И, сам того не желая, Ван Му стал надеждой первого правителя Корё и – в его отцовских глазах – единственным достойным претендентом на трон. Как бы ни возражал сам наследный принц, как бы ни уговаривал короля Чжи Мон (впрочем, без особого усердия), тот упёрся в желании видеть на своём месте именно старшего сына, с которым бок о бок воевал при становлении государства. Несмотря на слабый клан матери Ван Му, на его неизлечимый недуг, на его сопротивление, на все намёки окружающих о том, что наследный принц категорически не подходит на уготованную ему роль, Тхэджо слепо вёл его к престолу и не желал говорить ни о какой замене.

Стоило ли удивляться, что Ван Му постоянно пытались убрать всеми возможными способами: от отравления до официального низложения?

Особенно усердствовала в этом королева Ю.

В этот раз ей пришло в голову рассорить короля, наследного принца и Ван Со, который не раз уже доказывал свою преданность старшему брату, с момента появления во дворце служа непреодолимой помехой для устранения Ван Му. И дошёл до такой наглости, что отказался сам убить наследного принца, хотя его просила об этом она, родная мать! Значит, от Ван Со тоже следовало избавиться.

Министр Пак Ён Гу, плясавший под её дудку, из кожи вон лез, чтобы заменить наследника престола на Ван Со, а попутно убедить Ван Му, что Со хочет ему навредить. Королева Ю притворилась, что поддерживает сына и жаждет видеть его на троне. А Ван Вон заронил в душу наследного принца зерно сомнения в лояльности Ван Со, признавшись, что дал четвёртому брату бумаги, свидетельствовавшие о долгах дяди наследного принца.

Дворцовый гадюшник ожил и зашевелился.

Но это было бы ещё полбеды, и с этим бы Чжи Мон справился без особых усилий, как справлялся не раз за все долгие годы при дворе Корё и не только при этом дворе, ничем, в общем-то, не отличавшемся от любого другого.

Совершенно неожиданно в игру вступила принцесса Ён Хва, спокойно жить которой не давали неуёмные амбиции, жажда власти и… ревность к Хэ Су. Её брат, восьмой принц, собирался отказаться от борьбы за трон, жениться на Хэ Су и уехать за мирной семейной жизнью в родовое гнездо семьи Хванбо – провинцию Хванчжу. И Ван Со был явно заинтересован этой нахальной девицей. Всё это выводило принцессу из себя. Именно она, сговорившись с королевой Ю, передала в Дамивон яд. Именно она настояла на том, чтобы чай на фестивале принесла Хэ Су: стремилась одним ударом убрать и наследного принца, и ненавистную соперницу. Именно она, сымитировав на фестивале собственное отравление после ухода Ван Со, дала всем понять, что был организован заговор.

Теперь в королевской корзине шевелились и угрожали друг другу и остальным уже две властолюбивые змеи…

Ван Со беспокойно дёрнулся во сне, отвлекая звездочёта от его мыслей.

Чжи Мон склонился над ним, внимательно вглядываясь в его бледное осунувшееся лицо, резкие черты которого за время болезни ещё больше заострились, придавая четвёртому принцу хищный и суровый вид, не говоря уже об отталкивающем шраме, который ему сейчас никто не закрашивал. Неудивительно, что Ван Со нагонял такой страх на лекаря и слуг, даже оставаясь практически неподвижным в постели.

– Су… – сипло прошептал принц, и веки его дрогнули. – Су!

Он зашарил рукой по одеялу, будто что-то искал. Его дыхание сбилось, и хрипы проступили яснее.

Чжи Мон положил прохладную ладонь на лоб Ван Со, и спустя минуту тот успокоился, вновь погрузившись в сон.

Хэ Су.

Вот что было краеугольным камнем этого заговора! Вот кого не следовало вплетать в паутину интриг. Вот чьей жизнью не стоило дразнить четвёртого принца и будить в нём зверя. И ещё как не стоило!

Чжи Мон полагал, что для Ван Со достаточно будет угрозы возвращения в Шинчжу, поэтому и молчал, когда Тхэджо сообщал о своём решении сыну, поэтому не предпринял ни единой попытки вступить в разговор и переубедить короля. Это должен был сделать сам опальный принц. Он должен был наконец-то прозреть и осознанно вступить в борьбу за трон! Неважно, по какой причине. Сколько несправедливости под сенью власти показал ему Чжи Мон? Сколько всего увидел Ван Со за время жизни при дворе? Сколько всего умудрился пережить сам за такой короткий срок, постоянно подставляясь под удар? Всё это должно было подстегнуть его, из конца-то в конец!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но нет, если что-то подобное и зародилось в душе четвёртого принца, всё перевешивали почитание отца, преданность Ван Му и любовь к Хэ Су, побуждавшая его искать покоя, а не власти. Надо же, вновь ухмыльнулся Чжи Мон, хотя размышления его были отнюдь не весёлыми, – в кои-то веки четвёртый и восьмой хоть в чём-то совпали.

Ван Со ни в какую не желал быть королём, а раз так, значит, нужно было принимать решительные меры и применять жёсткие методы. Время теории прошло. Четвёртому принцу пора было открывать глаза, причём давно пора.

И всё-таки даже теперь Чжи Мон не собирался использовать Хэ Су в качестве основного стимула для пробуждения властных амбиций Ван Со. Строя свои стратегические планы, астроном держал её в резерве, на всякий случай, однако принцесса Ён Хва заставила его внести коррективы.

Чжи Мон до последнего старался держать Хэ Су подальше от королевской семьи на фестивале, где, как он знал, и состоится попытка отравления наследного принца. Накануне он предусмотрительно нанёс визит наложнице О и, несмотря на утерянный в её глазах авторитет после приготовлений к женитьбе короля, проявил чудеса красноречия, убеждая главную придворную даму Дамивона не допускать Хэ Су на праздник. Какие только аргументы он ни приводил, какую только чушь ни нёс, но наложница О, похоже, и сама не намерена была вовлекать в это свою подопечную, твёрдо решив ограничить её общение с принцами ради её же блага.

Это было астроному только на руку.

Но как? Как принцесса с королевой умудрились обвести вокруг пальца и его, и госпожу О и устроили, чтобы именно Хэ Су принесла для наследного принца этот проклятый чай?

Что он упустил?

Когда Хэ Су появилась с чайным подносом на праздничной веранде, не только Ван Со замер от шока. К нему присоединился и Чжи Мон, именно в тот момент ощутив противный вкус паники во рту. А потом непредсказуемый четвёртый принц умудрился выпить не одну, а три, и Чжи Мон вновь не сумел ему помешать.

Если бы чаша была единственной!

Если бы Хэ Су не явилась на фестиваль!

Если бы Ён Хва, взбешённая бездействием королевы, не решилась взять ситуацию в свои алчные руки и не продемонстрировала всем, что чай отравлен!

Столько неожиданных нюансов Чжи Мон просто не в состоянии был учесть, как ни корил себя за слепоту и самонадеянность!

И что теперь? А теперь ему приходилось вновь менять все планы, вытаскивать Ван Со с того света, изворачиваться перед наследным принцем и королём и действовать, а вернее, бездействовать так, чтобы события развивались в нужном направлении.

Жаль только, что без жертв в этом случае обойтись не удастся. И жертвы будут серьёзные.

Чжи Мон горестно вздохнул и виновато посмотрел на спящего четвёртого принца. Астроному было до невозможности больно видеть этого сильного человека таким беспомощным, и не столько перед недугом, сколько перед будущим. Ему было стыдно и страшно направлять Ван Со на тот путь, что был ему уготован, и вести его по этому пути, зная, на что он его обрекает.

– Простите меня, Ваше Высочество… – прошептал он, проклиная себя за то, что должен был сделать, но больше всего за то, что должен был допустить, не вмешиваясь и не пытаясь что-то изменить.

Это всё.

Дальше благоденствовать не получится: все сроки вышли.

Настал тот самый переломный момент, наступления которого астроном так не желал и так боялся, но тянуть более возможности не было: спокойные и радостные дни безвозвратно покидали Корё.

Исключительно по воле Небес.

***

Весь день Бэк А не находил себе места и прятал глаза от Ван Со.