Старшеклассник без клана. Апелляция кибер-аутсайдера 5 (СИ) - Афанасьев Семен - Страница 11

— Я несовершеннолетний! Сидел, кушал, никого не трогал. Прошу вызвать полицию и уведомить моего дееспособного законного представителя! — выдаю на одном дыхании, после чего злорадно показываю Гене язык.

Он явно не ожидал подобного.

— Давайте договоримся! — возмущённо предлагает он местным джентльменам, дёргаясь влево-вправо и как будто пытаясь высвободиться. — Чего из-за пустяков полицию напрягать?! Уже всё в порядке!

Как и обещала в чате Мартинес, на его слова даже внимания никто не обращает.

Полиция прибывает быстрее охраны — секунд пятьдесят.

— Что случилось?

Сержанту, который в этом тандеме главный, местные без слов закачивают видео с камер наблюдения. Одновременно с этим, насколько могу судить по его интерфейсу, ему приходит и вызов на беззвук:

— ... Да. ... Да, хорошо... Понял, передадим авторизованным сотрудникам... Да, идентификаторы принял. Подтверждаю личным айди...

Совсем быстро подъезжают hermanos из эскадрона, которые, не стесняясь, организовывают прямой мост через полицейский шлюз между Тикой, патрульными и представителями администрации ресторана.

Последних откровенно жаль: счёт копеечный, а геморроя на сутки.

Пытающегося упираться Гену, не обращая внимания на его аргументацию, забирают в местный обезьянник: происшедшее кристально ясно (хз, как говорит Мартинес, каким местом он думал).

Ничего срочного, чтобы занимать хулиганской мелочёвкой дежурного судью, нет.

Мой социальный рейтинг, вкупе с верифицированным видео инцидента, занял своё место на полицейском сервере и в момент заседания автоматом перекочует в Суд Федерации (система наблюдения в зале сертифицирована департаментом полиции и автоматически является доказательством).

Я, конечно, держал в голове ещё и возможность обратиться к Коули, но звонок ему даже не потребовался: со скоростью звука рассосалось и так. А теребить детектива было бы всё равно что стрелять из гаубицы по воробьям (одного убил, остальных напугал).

До усадьбы Мартинес добираюсь без проблем, там hermanos передают меня на руки Тике.

Какое-то время занимает разговор с ней, до школы даже спать лечь не получается.

— Сергей Сергеевич, вы просили зайти. — В кабинет вначале всунулась голова Седькова, затем появился он сам.

На лбу старшеклассника виднелась свежая ссадина, а вот одежда была как бы не дороже, чем она же на всей его параллели в сумме.

— Заходи. — Завуч прислушался к себе и констатировал, что негатива от "земляка" больше не испытывает.

Захотелось подняться из кресла и пройтись вперёд-назад возле окна. Он решительно задавил в себе этот рефлекторный позыв.

Пацан уселся напротив, сплел пальцы на животе и забросил ногу на ногу, демонстрируя максимальную дистанцию из возможных. И речь шла вовсе не о физическом расстоянии.

— Когда не знаешь, с чего начать, говори правду. — Трофимов даже озвучил это вслух. — Итак, Виктор, для начала забудь всё то, что слышал от меня раньше, перед тем, как попал к Хамасаки.

— Так просто? — ученик не издевался, не ёрничал.

Просто беседовал, как взрослый со взрослым, прозрачно намекая, что лёгкого разговора не получится.

— Да. Ну или помни всё до последней запятой — но это уже только твой выбор. Открыто тебе заявляю: ты меня очень удивил за последнее время и я сейчас искренне сожалею, что не разглядел твоего потенциала на старте.

— Вы же понимаете, что смотритесь жалко?

— Конечно. — Завуч твёрдо кивнул, не отводя взгляда. — А ещё сюда можно добавить, что я сам проворонил своё счастье. Поддержи я тебя тогда, на старте — и сейчас имел бы обязанного себе в первом списке местных. Ещё и соотечественника, который рвался говорить на родном языке... Я это всё отлично понимаю. Близок локоть, да не укусишь.

— Блин. Спасибо за прямоту, с другой стороны. Кстати, если честно, я и сам хотел к вам зайти. Ваш вызов пришёлся кстати — не пришлось светиться.

— Себе наливай сам. — Трофимов всё-таки выбрался из кресла и набулькал полный бумажный стакан из кофемашины в углу.

Седьков, не чинясь, повторил за ним.

— На урок не торопишься? — нейтрально поинтересовался педагог.

— Да чё на него торопиться. Алгебра, потом геометрия, потом физика. Вы же понимаете, что я это всё сам в вашей школе преподавать могу? — самый необычный ученик за всю карьеру смачно отхлебнул из стаканчика.

Завуч покивал, соглашаясь:

— Да, теперь понимаю. А знаешь... да ебись оно всё конём. — Он решительно влил в себя весь кофе и подошёл к окну, наплевав на сдержанность. Один раз в жизни захотелось не выбирать слов и не думать, где промолчать. — Почему ты сегодня так одет? Вопрос личный, к учебному процессу не относится. Моё персональное любопытство, можно не отвечать.

— Не секрет, — спокойно покачал головой Седьков. — С этого утра принял на себя ответственность за опекуншу в большей степени, чем было раньше. Извините, подробностей не будет, это семейное — но своим эпатажем могу ронять её рейтинг. Одежда — дань моей благодарности и уважению к Тике Хамасаки.

— Херасе. Кто бы мог подумать, что на тебя можно влиять подобным образом. Манипуляция прямо.

— Сам удивился, — согласился соотечественник. — Но там есть нюансы, которые я вам сказать не могу. Поверьте, для меня эта метаморфоза — тоже новость. Честно.

— Да верю, верю. Мои соболезнования по поводу матери. Я, откровенно говоря, пробил тебе сегодня сплошной пропуск за счёт заведения. — Прозвучало, будто оправдывался. — Чёрт, и ведь не хотел тебе этого говорить.

— А как бы вы это от меня скрыли?!

— Пф-ф, ты же натурал. Я поставил фильтр в объявлениях на внутренней доске: ты не прочтёшь, а от твоих двух пассий закрыл учительским приоритетом. Другим до тебя и дела нет.

— А, да, точно. — Седьков как будто спохватился. — Сенсей, а почему вы Миру не считаете? Она же тоже может прочесть и сказать мне?

— Потому что я знаю жизнь, — вздохнул завуч. — Это не моё собачье дело, лезть в ваши дела — но я примерно предполагаю, как титульная японка шестнадцати лет, ещё и первого списка, будет относиться к выскочке типа тебя. После того, как тебя к ним прибило штормом, ещё и в момент, когда между её родителями такое.

— А что вам известно о её родителях? — живо поинтересовался пацан.

— Ночью официальное уведомление через электронное правительство пришло, я утром открыл. Твоя опекунша категорически исключила возможность участия супруга в твоей жизни — что называется, под опись и протокол. Дальше — дело техники, полез почитал биржевые новости плюс кое-какие слухи в их диаспоре.

— Ничосе. Я и не предполагал, что вы так глубоко вникаете в наши дела.

— Не всегда. Но когда пацан с мусорки становится принцем за две недели, надо быть последним идиотом, чтобы не проанализировать все свои ошибки.

— Затем, чтобы так не прокалываться в будущем? — а здесь прозвучала лёгкая насмешка.

— Угу, — легко согласился Трофимов. — Почему нет. Вы приходите и уходите, а завуч остаётся. Когда-нибудь будет и на моей улице праздник. Я тебя чего звал-то... — внезапно он поймал странный блеск в глазах собеседника. — Догадался?!

— Из-за ночного деятеля, говорящего по-русски как мы с вами, из разделительных сегментов родом, от которого государевой службой пахнет, как от Лысого — их благовониями на дискотеке?

— Да.

— А в чём вопрос-то?! Сенсей, я, конечно, понимаю все ваши возможные невидимые нити на родину, но... Где этот Гена и где вы?!

— Да я без фанатизма, — легко и искренне отмахнулся завуч. — Попросили попросить тебя, извиняюсь за тавтологию. Мне ничего не стоит. Получится — хорошо, не получится — не моя забота.

— А если получится, ваши плюшки какие?

— Да я не в курсе. — Он всерьёз задумался. — Звонил лично консул, а у них ротация раз в три года. С одной стороны, я ему ничего не должен — могу и на три буквы послать. С другой стороны, мало ли что когда может понадобится?

— Получается, начальство Гены даже не напрямую вас просит? Если вы эту услугу и окажете — допустим, получилось меня уговорить — через три года, после ротации консула, всё сгорит?