Я ем города, морями запиваю (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич - Страница 37

— Двадцать минут.

— Юр, — прикинул в уме Данила. — Играй на меня с бразильцем, будем тянуть время. Пойду, предупрежу его.

Следующие минут десять под недовольный гул, свист и обидные выкрики с трибун, динамовцы откровенно катали мяч. Армейцы шли в жесткие стыки, понимая, что у них есть реальный шанс дожать неуступчивого соперника, потерявшего сразу двух ключевых игроков. Но особой остроты наскоки гостей не имели.

А потом случилось нечто, перевернувшее все. Капличный грубо подкатился под Ривелино, судья свистнул, фиксируя нарушение, а новоявленный полузащитник «Динамо» вдруг завелся, обыгрался в пас с Семиным и пошел накручивать игроков ЦСКА одного за другим, как стоячих.

— Валите, валите его! — заорал кто-то со скамейки армейцев, предчувствуя недоброе. Но, куда там — бразилец добрался до границ штрафной и жахнул оттуда под перекладину, как из пращи. Доставай!

Глава 19

1969 год. Май. Москва

В той, прежней, жизни совсем еще юный Данила открыл для себя один маленький секрет. Школьный приятель — рубаха-парень, гуляка и бабник научил. Замки практически любых заведений мгновенно открываются, если со значительным видом хозяина жизни постучать «лысым» по стеклу входной двери[1]. Тук-тук-тук, и ты уже внутри. И неважно, куда хочешь попасть — в кинотеатр на закрытый показ или модное кафе.

Здесь и сейчас все решалось еще проще: вместо монеты достаточно было продемонстрировать свою растиражированную спортивной прессой физиономию. Ну а если ты в компании с одним из самых медийных нынче персонажей — смуглым кудрявым бразильцем, то, считай, при тебе пропуск-«вездеход». И уже не ты мечтаешь попасть куда-нибудь, а тебя норовят заманить-затащить на какую-нибудь престижную тусовку.

После матча с ЦСКА руководство расщедрилось аж на три дня отдыха. В принципе, 9 мая и так было выходным днем — с 1965 года Брежнев после семнадцатилетнего перерыва вновь сделал День Победы праздничным. Ну а десятое и одиннадцатое Бесков великодушно добавил от себя. И Мельник решил вытащить Ривелино с базы в Новогорске и «выгулять» одноклубника. Не все ж ему сидеть сиднем в четырех стенах.

Заодно Данила решил выполнить обещание, данное Маслову, и зашел за Численко. Тем более, что и всех делов-то спуститься на несколько этажей вниз на лифте. Игорь скучал дома, восстанавливаясь после очередных врачебных процедур, и товарищу оказался искренне рад.

— Отличная мысль! — радостно заявил он в ответ на предложение прошвырнуться куда-нибудь. — Айда в Дом архитектора — там вся публика целиком и полностью наша — динамовская. И понтов гораздо меньше, чем в Домжуре[2].

— Это тот, что улице Щусева? — задумался, вспоминая, Мельник. — А что, там можно где-то посидеть?

— Вот ты деревня! — жизнерадостно заржал Численко. — Да там, если хочешь знать, полный набор: ресторан, бильярд, концертный зал — даже библиотека своя имеется. Неужто тебя твоя актриска туда не водила? Хотя, их творческая богема чаще всего в других местах отдыхает.

— Не твое дело, — насупился Данила. — Куда надо, туда и водила.

— Да ладно, мне-то что, — пожал плечами Игорь. — Гуляйте, где хотите.

— На этом давай тогда и остановимся, — предупредил Мельник. — А не то разругаемся вдрызг. Короче, я беру такси и еду за Ривелино. Встретимся прямо там?

— Заметано! Я сейчас позвоню и столик на троих обеспечу. Когда подъедете, мэтру скажешь мою фамилию — проводят. Девчонок звать? — спросил Численко с довольной и хитрой мордой.

— Иди на хер! — ласково посоветовал Данила.

Бразилец приезду Мельника обрадовался. Ему и в самом деле было тоскливо и скучно. Большинство спортсменов разъехалось, начальство свалило на праздничные демонстрации и последующие торжественные мероприятия, и Ривелино слонялся с утра по территории, не представляя толком, чем себя занять. Тем более, что знающих английский язык и так в Новогорске было не слишком много. А уж сегодня и подавно. Вот и развлекался сейчас легионер в одиночестве на тренировочном поле тем, что лениво пробивал над фанерной стенкой штрафные удары.

Подойдя незаметно к бровке Мельник невольно залюбовался. Бил Ривелино мастерски. Мяч после его ударов летел по сложной траектории, но всякий раз, как намагниченный, вонзался в самую паутину. Да уж, сокола видно по полету, а добра-молодца — по соплям…тьфу, по технике, конечно, по технике!

Коротко переговорили, бразилец мухой метнулся в номер, быстро переоделся и вскоре предстал перед Данилой во всей красе: набриолиненные кудри, светлый костюм, сверкающие туфли, разноцветная рубаха. Киношный гангстер, да и только. Мельник даже тихонько засмеялся, представив, какое впечатление Ривелино произведет на столичных девиц — выстрел в сердце. Бах, и наповал!

Швейцар на входе в Дом архитектора своим пышным мундиром напоминал адмирала. Ривелино даже тормознул, глядя во все глаза на осанистого усача.

— Видал, — пошутил Данила. — Тебя сам командующий советским военно-морским флотом встречать вышел.

— Дани, но я ведь простой футболист? — не на шутку испугался бразилец. — Зачем? А, я понял, ты надо мной смеешься! — Ривелино заметил, что Мельник старательно давит смех и обидчиво поджал губы. — Ты злой! Я ведь почти поверил тебе.

— Пойдем, гроза морей, — Данила подтолкнул товарища к входу. — Число, поди, заждался.

— Численко — это русская ракета? — заинтересовался Ривелино. — Я видел его гол итальянцам на чемпионате мира в Англии. Это классный игрок! Ты говорил, что сейчас он травмирован?

— Восстанавливается после операции.

— Жаль, — огорчился новоявленный динамовец. — Интересно было бы сыграть с ним.

— Надеюсь, что еще все вместе сыграем, — пообещал Мельник, хотя в душе сомневался. Уж больно разительный контраст был между Численко до и после той злосчастной травмы. — Ладно, двинули, не будем заставлять его нас ждать.

Ресторан в Доме архитектора не выглядел как-то оригинально. Такое себе привычное заведение в традициях советской индустрии отдыха и развлечений. Круглые столики, накрытые скатертями, сверкающие приборы, тарелки, бокалы, накрахмаленные салфетки. Предупредительные официанты. В торце небольшого, но уютного зала, эстрада, на которой расположился какой-то музыкальный коллектив, а смазливая солистка задушевно мурлычет что-то в микрофон. Ничего так, вполне себе неплохо.

Численко нашелся за одним из столиков, что располагались сбоку на небольшом возвышении от основного зала. Игорь уже успел сделать предварительный заказ и теперь лениво потягивал сок из высокого стакана, беседуя о чем-то с человеком, чье лицо показалось Даниле знакомым.

— О, Малой, рулите сюда, — приветственно взмахнул рукой Игорь. — Падайте к нам.

— Ладно, рад был повидаться, бывай! — мужчина, с которым разговаривал Численко, легко поднялся, кивнул Даниле и бразильцу, и быстро ушел.

А Мельник стоял на месте, превратившись в соляной столп.

— Игорь, это же Высоцкий был, правда?

— Ну да, — пожал плечами Численко. — Володька. Он тут с какой-то компанией был — отмечали его возвращение в театр на Таганке. Его ведь в начале года в очередной раз по статье выперли — в пике вошел. А Любимов вчера разрешил ему снова вернуться в труппу. Нет, ты не подумай, он сам не пил — в завязке после больницы. Исключительно минералку употреблял.

— А что ж ты ему не предложил с нами посидеть? — заволновался Данила, лихорадочно крутя головой. Но знаменитый бард словно сквозь землю провалился. — Такой артист рядом был!

— Говорю же, в завязке он, — искренне удивился Игорь. — Зачем над человеком издеваться. Думаешь, легко сидеть за столом с друзьями и не пить?

Вот черт, надо же — мог познакомиться и даже пообщаться с легендой. И — на тебе, такой облом. Это ж, если подумать, хрустальная мечта любого попаданца. Эх! Мельник с досадой махнул рукой и сел за стол. К черту командирские башенки и промежуточный патрон.

— Число, наливай! Давай, за Победу.