Красная галактика. Том 2 (СИ) - Деев Денис - Страница 13

Люди и Мишаня так и остались стоять на парковке, ни у кого и в голову не пришло вернуться к пикнику. Новостей им долго ждать не пришлось.

— Гриша, — поступил вызов на браслет Семеновича от Стрелки.

— Что с Рыжиком?!

— Успокойся. Очухался Рыжик. Подпрыгнул и ушел.

— Куда?!

— В панель управления. Я его слышу, шебуршит там. Но я его все равно на «Киров» доставлю, пускай его осмотрят внимательно.

— Добро! — отбил связь Семенович.

Шебуршал Рыжик трое суток. Без сна и отдыха. Что немного просадило его жизненные показатели. Но ничего критичного с пушистиком не случилось. Выводы медперсонала, которые пришли с «Кирова», Егора огорошили. Настолько сильно, что он не постеснялся поднять друга в три часа ночи.

— Если ты не скажешь, что в нашу систему вторглись две сотни кораблей сапруков, то я тебе ногу оторву, — каперанг привык поздно ложиться и рано вставать. Но именно ко сну он относился крайне трепетно и на дух не переносил, когда его будили попусту.

— Не вторглись. Но я скажу, что мы узнали, кто взломал механидов…

— Тоже мне гениальный вывод — чье устройство вышло на связь с хозяевами, как только представился удобный случай? Тут и дурачок поймет, что механидов хакнули литарии.

— Но зачем?

— Ради лицензии на производство пива.

— И?

— Пиво как-то действует на пугзов…

— Не как-то, а как мощнейший энергетик. Думаю, дело было так — в Пакте есть некий комитет, который выборочно просматривает появившиеся на бирже новые товары. Гикане это делают. Или те же литарии — не суть. И вот они, проанализировав состав или проведя испытания выявляют, что пиво действует на пугзов как мега-энергетик. Если оно одного пузга ускоряет раза в два, причем заметь — без особого вреда для здоровья, то представь, как можно разогнать все производственные мощности в целом? Прибыль колоссальная, но и объемы потребления пива тоже. Питер со своим заводиком бы сто лет трудился, снабжая сотни миллиардов пугзов. Значит это не выход. Начать выпускать пиво самим? Нарушение прав на интеллектуальную собственность. Ведь лицензия на производство пива есть только у него. Попробовать выкупить? А зачем? Ведь можно Питера устранить руками механидов. Наследников у него нет, права в таком случае ни к кому не переходят.

— Ты рассуждаешь, как бюрократ…

— А я и есть отчасти бюрократ. Поэтому психологию литариев более-менее понимаю. Нас раздавят. Сначала фетуций. Потом пиво. Причем, по моему мнению, пиво еще более ценным может оказаться. Нам надо договариваться…

— Шиш им с маслом, а не переговоры! — сон с Семеновича как рукой сняло, — они действуют по-гадски, но и мы кое-что умеем! Подымай наших, будем думать, как из ситуации выруливать.

— Слушай, двести кораблей сапруков пока не вторглись. Пусть спят. Завтра на трезвые головы обсудим.

Как Егор и предлагал, совещание провели утром. На время этого совещания в РевСовет были временно включены девушки и Питер. А также в высшем органе ГССР появился новый член — Первый, представитель механидов.

— Сегодня нам предстоит, не побоюсь этого слова, судьбоносное решение. Которое коренным образом повлияет на будущее нашей колонии. У нас есть два пути развития. Один озвучу я. Другой — Егор, — открыл собрание Семенович, — решение принимать всем нам. И боюсь, оно будет непростым. Егор Филимонович, пожалуйста.

— Значит так — у нас есть самородки фетуция. Целых три штуки. Наше солнце способно их производить…

— Так полетели его добывать! — душа Стрелки требовала действия.

— Выбросы проходят регулярно. Примерно раз в три года. У меня есть идея, которая поможет поймать больше самородков…

— Насколько больше? — спросил Питер.

— Сложно сказать, я думаю речь идет о сотнях…

— О сотнях кусках фетуция?!

— Плюс-минус, я точнее сказать не могу. Но деньги выброс принесет нам невероятные. Про фетуций в курсе гиканин. И когда он нас сдаст Пакту — вопрос времени. Месторождение слишком ценное, а мы слишком слабы. Я прогнозирую, что как только о нем станет известно литариям, нас захватят. Точь-в-точь как Питера. Кстати о нем — мы выяснили, что один из его сортов пива действует на пугзов как сильнодействующий стимулятор. На данный момент чисто юридически мы являемся правообладателями рецепта его изготовления. И в перспективе продукт Питера может принести нам денег, не меньше чем фетуций.

— Я против того, чтобы продавать пиво пугзам. Я создаю его, чтобы дарить вкус и удовольствие! — с жаром произнес пивовар.

— Обосновано. Принимается. Торговать наркотиками…

— Пиво не наркотик! — возразил Питер.

— У нас разная биохимия. На меня ваш продукт подействовал именно как наркотическое средство, — сообщил Рыжик.

— Тем более — если мы откажемся производить пиво в промышленных масштабах и в Пакте узнают, что Питер у нас, к нам прилетят сапруки, — описал совсем нерадужное будущее колонии Егор.

— Но как они узнают, что вы меня к себе забрали?

— Очень просто — в Пакте отслеживают все перелеты. Почему я так думаю? Вспомните нашу попытку прорваться к алгонианцам — нас развернули на полпути. И вы думаете, что наш визит к механидам остался незаметным? Расы Пакта делают вид, что соблюдают собственные правила и законы. Но что им стоит выдумать предлог для нового штрафа? Неподъемного для нас? Ну а потом они прилетят, чтобы потребовать его погашения.

— Умеешь ты жути нагнать, — вздрогнула Белка.

— К сожалению, это не жуть, а данность. И мы можем поступить так — первыми выйти на литариев. Продать им систему и запас фетуция. Продать им рецепт пива…

— Я же говорил — я против! — перебил Егора Питер.

— Я чисто гипотетически озвучиваю ситуацию, — Егор сам был против соглашения с Генеральным Пактом, но озвучить такой вариант решения всех проблем был обязан. Гражданам ГССР надо было дать право самим сделать выбор.

— Ну или мы упираемся, — начал описывать второй путь Григорий, — и продолжаем наращивать военную мощь…

Даже Стрелка, любившая лихую зарубу, и та засомневалась, что у ГССР хватит силенок соперничать с Пактом.

— Не потянем, — угрюмо произнесла она.

— Лоб в лоб — конечно не потянем. Но! — поднял палец вверх Семенович, — нам нужно быть хитрее. Гикане с ценами и чертежами химичат, литарии в черную механидов используют.

— Но мы же — не они! — запротестовала Стрелка.

— Совсем не они. У нас, Стрелочка, цели разные. Они пугзов поработили, а мы освободим! Да, хитростью и иной раз коварством, но освободим!

— Освободим всех? — уточнил Рыжик.

— Когда-нибудь всех. Но начинать надо с малого. Искать, где в системе Пакта слабые места. И бить именно в них.

— Но моих родичей… мы их освободим?! — пугзы редко проявляли эмоции, но сейчас Рыжика аж трясло.

— Освободим, обязательно освободим, — успокаивающе пообещал Егор. А Белка начала гладить пушистика по шерсти,

— Мы же их не бросим? — отказывался успокаиваться Рыжик.

— Я понимаю, к чему весь этот разговор. Мы должны были вас выслушать, потом привести свои доводы и аргументы. Проголосовать… но я не вижу смысла в голосовании. Кто скажет, здесь и сейчас, Рыжику, что мы оставим его братьев и сестер в рабстве? — короткая речь Питера сломала Семеновичу весь план на беседу. Он-то подготовил речь в духе «взвейтесь да развейтесь», а она не пригодилась. Сострадание к миллиардам милых существ, безжалостно эксплуатируемых сволочами из Пакта, сработало гораздо лучше пламенных призывов.

— Пушистиков надо освобождать! Я за то, чтобы бороться! — подняла руку Стрелка.

— И я!

— Я тоже!

Молчаливый Первый, никак не участвовавший в обсуждении, просто поднял лапу. Семенович пересчитал поднятые руки, крылья и глаза.

— Ну что ж, друзья-товарищи, единогласно! И, учитывая ваш настрой, шатать мы Пакт начнем именно с пугзов?

— Да!

— Свободу пушистикам!

— Уиии!

— У кого будут какие предложения? Вы же понимаете, что прилететь и начать агитировать за новый мир и иммиграцию в ГССР мы в открытую не можем. Так как мы пугзов будем переманивать?