На грани выживания (ЛП) - Стоун Кайла - Страница 50

Растерянный, мужчина обшаривал толпу в поисках союзника, того, кто мог бы ему помочь. Он не нашел никого. Ни пощады, ни милосердия.

— Это наши лодки! Моя работа — защищать это место!

— Взять его. — Квинн едва слышала слова Ксандера за воем ветра и собственным пульсом, но остальные расслышали. — Взять его!

Они набросились, как стая волков, с криками и рычанием, с оружием ближнего боя.

Квинн не могла разглядеть детали, да и не хотела. Размытые, меняющиеся формы в темноте и под дождем. Ворчание, глухие мокрые удары, крики боли вперемешку с мольбами о пощаде, которые оставались без ответа.

«Прекратите!» Ее сознание кричало, но не издавало ни звука.

Попытка остановить избиение означала бы верную смерть. Стая почует кровь и набросится на нее с такой же уверенностью, с какой чайки набросились на свою товарку.

Поэтому Квинн ничего не делала, ненавидя себя. Она стояла на месте, ощущая металлический привкус страха во рту.

Ксандер что-то крикнул. Группа оторвалась от жестокого избиения. Квинн не могла видеть жертву, хотя его крик, как и крик чайки, оглашал воздух. Слишком много тел загораживали ей обзор, все превратилось в неясные тени и тусклый свет сквозь хлещущий дождь.

Ксандер махнул рукой громоздкой фигуре рядом с собой.

— Твоя очередь.

Фонарики повернулись к фигуре, высветив знакомую лысую голову, мокрую и блестящую, и сверкающие темные глаза, когда Саттер вошел в круг. В одной руке он сжимал нож.

Для этого мужчины все кончено. У него не осталось надежды.

Промерзшая до костей Квинн стояла и дрожала, когда небеса разверзлись и хлынул дождь. Волны разбивались вокруг нее, ударяясь о песок, каждая сильнее другой, и шторм обрушивался с неумолимой яростью.

Крик в ее голове звучал громче грома и волн, громче даже криков умирающего человека.

Глава 48

Ханна

Сотый день

Ханна открыла дверь и выпустила Призрака на задний двор.

Стояла глубокая ночь, может быть, два или три часа. Шарлотта поела и погрузилась в сон от выпитого молока. Но Ханна все равно не могла уснуть.

Густые черные облака заслоняли звезды. Она прищурилась, моргая, чтобы прояснить зрение, но холодный дождь размывал темноту.

Ханна похлопала Призрака по загривку.

— Давай, мальчик.

Пока Призрак ковылял по ступенькам крыльца, чтобы найти место для своих дел, она терла усталые глаза тыльной стороной руки. Сон не давался ей легко уже много лет. Он всегда оставался беспокойным, с кошмарами и частыми пробуждениями в холодном поту.

Когда не снились кошмары, то это была Шарлотта, жаждущая очередного кормления, или непрекращающаяся потребность Ханны проведать Майло, хотя он всегда спал в своей кровати, в целости и сохранности.

Она обследовала двор, рассматривая все по порядку, как учил ее Лиам. Платан, клен и дуб, их голые ветви колыхались на ветру. Сарай, двери которого закрыты на замок. Между двумя соснами — куча дров высотой по грудь, накрытая синим брезентом. Забытый велосипед Майло, прислоненный к дождевой бочке.

Что-то шевельнулось в кронах деревьев у сарая. Тень, не похожая на другие; она выглядела темнее, глубже и имела форму человека.

Адреналин забурлил в ее жилах, страх накатил волной. За две секунды Ханна достала из кармана куртки «Ругер» и, держа его в обеих руках, левой рукой стабилизируя положение, прицелилась в незваного гостя.

Отработанным движением она сняла пистолет с предохранителя большим пальцем.

— Не заставляй меня стрелять. Я сделаю это.

— Я не сомневаюсь, — раздался знакомый голос из тени.

Облегчение захлестнуло Ханну. Она опустила пистолет.

— Лиам.

Он вышел из темноты между сараем и штабелем дров, одетый в плащ с капюшоном, закрывающим лицо. Но она узнала бы его голос где угодно, знакомый высокий рост, широкую фигуру, уверенную манеру двигаться.

— Прости, — сказал он с сожалением. — Следовало предупредить тебя.

— Да. Что ты здесь делаешь? Дождь льет.

Стыдливое пожатие плечами.

— Не мог заснуть. Решил сделать еще один обход окрестностей.

— Прогулка в грозу оказалась лучшей альтернативой, чем теплая постель?

— Что-то вроде того.

Он прошел через двор и остановился на краю заднего крыльца в нерешительности. Не обращая внимания на дождь, Призрак рысью подбежал к нему и обнюхал его руку.

Лиам почесал ему под подбородком. Пес довольно заворчал, поднял голову, чтобы его почесали поглубже, и прижался боком к бедру Лиама.

— Ты молодец, — похвалил Лиам. — Ты не колебалась. Действовала на инстинктах — и на подготовке. — Что-то изменилось в его голосе, появился намек на поддразнивание. — В этот раз ты не забыла о безопасности.

Щеки Ханны запылали, и она порадовалась темноте.

— Я помню об этом все время.

— У тебя был хороший учитель.

— Может быть, я просто прилежная ученица. — Она прикусила нижнюю губу, в животе затрепетало. — Ты промок. Зайди на несколько минут.

— Ты уверена?

Гроза прошла, но дождь не прекращался. Он бился о дом и колотил по земле, во дворе образовывались маленькие лужицы, которые превращали все в грязь.

Ханна вдыхала запах дождевой воды и мокрой земли. Воздух был холодным, резким — она уже проснулась. Температура приближалась к нулю. Еще несколько градусов холода, и пошел бы снег.

— Мне бы не помешала компания.

Не просто компания — а его компания.

Ханна засунула пистолет обратно в карман и направилась к качелям на крыльце, распушив подушки и переложив самую большую из них на противоположную сторону скамьи для Лиама. Опора поможет его спине.

Призрак вскочил на ступеньки крыльца, опираясь на перевязанную заднюю лапу, и уткнулся мордой в колени Ханны. Она потрепала его за уши, прежде чем он грубо стряхнул брызги дождевой воды и грязи со своей шерсти, забрызгав и Лиама, и Ханну.

Лиам отступил назад.

— Эй!

Призрак наклонил голову, словно говоря нахально «простите, извините», и опустился на брюхо у их ног с самодовольным ворчанием.

— У него есть чувство юмора, — сказала Ханна.

— Очевидно. — Лиам вытер брызги грязи со своих штанов и сел рядом с ней. — Ему лучше.

— Да. Эвелин говорит, что его нога должна полностью зажить, но вот с отдыхом у него проблема. Как и у одного моего знакомого.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Он даже стал немного самоуверенным.

— Герои. Они так самодовольны.

— Именно. — Она усмехнулась. — Что подводит меня к тебе. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше не бывает.

Что, как Ханна знала, было огромным преувеличением, но она не стала давить на него. Лиам двигался лучше, меньше морщился. Он тоже выздоравливал.

Они погрузились в уютное молчание. Подушки отсырели, но никто не жаловался и не хотел уходить. Дождь барабанил по крыше, капал с карниза.

— Это из-за кошмаров? — спросила Ханна.

— Всегда.

— Они когда-нибудь проходят?

— По моему опыту — нет. — Она почувствовала на себе его взгляд. — Хотя со временем они уменьшаются.

— Я надеюсь на это. — Ради ее и его блага.

Они слушали дождь. Ханна закусила нижнюю губу, осторожно покачиваясь.

— Ты хороший человек, ты знаешь.

Лиам фыркнул.

— Так и есть.

Однажды она прочитала, что люди могут спокойно спать ночью в своих постелях только потому, что суровые мужчины и женщины готовы совершить насилие от их имени.

Лиам был таким мужчиной для нее, для них всех.

Он нес бремя всего этого, чтобы другим не пришлось. Он делал трудные вещи, сталкивался с самыми страшными демонами из адских ям. И теперь ее сердце принадлежало ему.

Ханне хотелось, унять его боль, как-то смягчить тени в его глазах.

Она сказала:

— Ты помогаешь отгонять волков.

Он некоторое время молчал.

— Я боюсь, что этого недостаточно.

— Достаточно. И будет.

— Там есть что-то еще. Что-то большое. Я чувствую это, ощущаю. Как хищника, преследующего нас в темноте. Но не могу его увидеть, не могу остановить, что бы я ни делал.