Терпкий вкус страсти - Джоансен Айрис - Страница 38

– Но она больна, дьявол тебя возьми!

– Уже нет. – Лоренцо посмотрел на Санчию, стоявшую у поручней в нескольких ярдах от них. Яркое послеполуденное солнце пронизывало ее волосы, окружая голову сияющим нимбом. Она подняла лицо вверх, словно впитывала в себя и жар солнца, и свежесть ветра. – За эти дни она поправилась, окрепла и уже далеко не так слаба. Взгляни сам!

Лион быстро глянул в сторону девушки и затем перевел взгляд на друга:

– Ради всех святых, перестань подстрекать меня. Почему тебе так хочется затащить ее ко мне в постель, несмотря на то, что она еще не очень хорошо себя чувствует?

– Разве я хочу чего-то плохого? – невинным тоном спросил Лоренцо. – Разве это не твои собственные мысли? Санчия очень переменилась, мы оба это заметили. Признайся Лион, разве тебе не приходило в голову, что она будет еще лучше в постели, чем прежде? То же самое нежное тело, но теперь оно стало чуть-чуть другим. У тебя такой пытливый ум. Разве тебе не интересно узнать, какого рода изменения произошли?

Лион отвернулся:

– Нет. Я не думал об этом.

– Ложь, – Лоренцо усмехнулся. – Когда ты вернешься в Мандару, тебе придется исповедаться в своем грехе. Как ты думаешь, Санчии понравится Мандара?

– Ей не представится случай судить о Мандаре. Она останется в Генуе, и ты хорошо это знаешь.

– Мы приедем в Геную завтра после обеда?

Губы Лиона скривились.

– Боишься, что тебе не хватит времени?

– Конечно, времени у меня маловато, но я постараюсь с толком использовать его. Раз уж ты решил продемонстрировать небывалую твердость и упрямство, я тоже перестану быть мягким и уступчивым.

– Ты? Мягким?

Лоренцо не обратил внимания на сарказм, прозвучавший в голосе Лиона:

– Больше я не буду оказывать Санчии никаких услуг, пока мы находимся на корабле. Она принадлежит тебе, и ты сам должен о ней заботиться. – Он нахмурился:

– В том числе и менять бинты. Из-за твоей идиотской щепетильности всякий раз, глядя на ее руку, я испытываю чувство вины.

Он отвернулся:

– Смотри, снова задул ветер, а Санчия не захватила шаль. Она простудится.

– Но Санчия вовсе не так уж слаба, – с иронией повторил Лион недавнюю фразу друга.

Лоренцо озабоченно покачал головой:

– А может, она более истощена, чем я думал? Как я могу судить – ведь я не врач.

И он устремил взор на море, задумчиво любуясь игрой волн и не обращая больше внимания ни на Лиона, ни на Санчию.

Лион еще минут пятнадцать постоял, а потом внезапно попросил моряка, находившегося неподалеку:

– Подержи штурвал, – и прошел мимо ухмылявшегося Лоренцо вниз по ступенькам на палубу, к тому месту, где стояла Санчия.

– Ветер переменился. Тебе пора возвращаться в каюту, – сказал он тихо.

– Сейчас. – Она посмотрела на него:

– Мне нравится здесь. Мне кажется, я могла бы стоять так целую вечность. А что там, за горизонтом?

Он бросил взгляд туда, где море сливалось с небом:

– Это зависит от того, насколько далеко ты заплывешь. Многие до сих пор верят, что тех, кто доберется до края земли, сожрут поджидающие там драконы.

– Сказки, которыми пугают детей, – сказала она нетерпеливо. – Я слышала рассказы о великих путешественниках, которые отправлялись очень далеко и открывали чудесные сокровища.

– Земли, где есть золото и серебро, окружают леса, полные опасностей. – Он помолчал. – И драконы.

– Христофор Колумб не встретил ни одного дракона. – Она посмотрела на него, нахмурившись:

– Мне кажется, что ты на самом деле не веришь во все эти ужасы.

– Я верю, что неосторожных путешественников могут подстерегать самые разные ловушки, когда они отправляются в неизведанные плавания. И к этому надо быть готовым. – Он мягко улыбнулся:

– Ведь драконы бывают всякие.

– Но тебя не останавливает страх перед неизвестным, когда ты отправляешься в путь?

– Нет.

– Меня бы тоже это не остановило. Наверное, там так много прекрасного, – ее голос дрогнул от волнения. Страстное желание осветило лицо девушки, придавая ему необычное выражение, и глаза ее наполнились силой и энергией.

Удивленный, Лион смотрел на нее. Она не просто пришла в себя, как говорил Лоренцо. Такое впечатление, что она до сих пор спала и наконец проснулась.

– Разве ты не видишь? Горизонт обещает так много всего!

Нежность стеснила его грудь. Ту же самую жажду открытий он испытал два года назад, когда стоял в одном из доков Венеции и вдруг понял, насколько бессмысленно прошли прежние годы его жизни.

– Да. Вижу. Бесконечность обещаний. – Мне хочется увидеть все те земли, которые видел Колумб, и еще больше.

Он снисходительно улыбнулся:

– Возможно, однажды я возьму тебя в такое путешествие, и мы найдем… – Он осекся, заметив, как изменилось ее лицо: взгляд снова стал замкнутым и отчужденным. Она ушла в себя. Мучительное чувство потери вызвало в нем неожиданный гнев:

– О чем это я говорю! Путешествия и открытия не для женщин! – Он помолчал, стараясь успокоиться. – Но если ты будешь более покладистой и послушной, может быть, я привезу тебе оттуда чудесные подарки.

Она ничего не ответила. Ее взгляд оставался устремленным к горизонту.

– Почему ты молчишь? – Его голос стал насмешливым:

– Ты знаешь, что я прав. Женщинам не место в больших плаваниях. Они должны оставаться дома, ткать ковры и…

– А где их место? – Санчия повернулась к нему:

– В постели мужчины, ожидая его семя? Или в темнице, ожидая наказания?

У него было такое чувство, словно она дала ему пощечину, и это отрезвило его: на смену гнева пришло болезненное чувство вины.

– Санчия! Я бы ни за что не оставил тебя в лабиринте, если бы знал, что тебе грозит опасность. Я не знал, что Дамари так близко.

– Потому что я не дала вам узнать об этом. Потому что я оказалась такой глупой, что решила увести их подальше, чтобы дать вам всем шанс выбраться оттуда.

Лион посмотрел на нее недоверчиво:

– Ты увела его?! – Он схватил ее за плечи:

– Ты сошла с ума! Почему ты не дала знать? Я бы…

– Ты бы не смог ничего сделать, – Санчия освободилась и отступила назад. – И я знала это, потому и увела Дамари. Я собиралась вернуться другой дорогой, чтобы потом присоединиться к вам. Но Дамари догнал меня. – Она посмотрела ему в глаза:

– И ты бросил меня.

– Санчия… – Лион не знал, что ответить. Что он мог возразить, если все сказанное ею было правдой? – В тот момент я не видел другого выхода. Если бы схватили всех нас, мы бы просто погибли.

– Не надо объяснять мне очевидные вещи, я не столь наивна, чтобы не понимать этого. Сначала я действительно верила, что ты вот-вот придешь и освободишь меня, – она глубоко вздохнула. – Но время шло, и я поняла, что помощи ждать неоткуда. И тогда я собрала все свои силы, всю волю, чтобы отчаяние и ярость не разрушили меня. В какой-то момент мне показалось, что пламя гнева может сжечь меня изнутри, что ненависть поглотит меня.

Острое чувство жалости вновь пронзило Лиона, когда он посмотрел на ее забинтованную руку.

– Я чувствовал то же самое.

– Да, ты испытывал гнев, но ты не можешь по-настоящему представить, что я чувствовала в темнице. – Она отвернулась, глядя вдаль, и каждая линия ее вытянувшегося в струнку тела выражала непреклонную решимость. – Потому что ты никогда не ощущал себя столь беспомощным и беззащитным. Вы бросили меня, но я понимала, что это частично и моя вина, поскольку я решила увести Дамари, не предупредив об этом вас. Я знала, что ты попытаешься сдержать свое слово. – Она горько улыбнулась. – Даже если это слово, данное рабыне.

– Я сделал все возможное, чтобы спасти тебя.

– Что ж, в конце концов я сама пошла на это. И не нарушенное обещание так ожесточило меня.

Внимательный взгляд не отрывался от ее лица.

– То, из-за чего я решилась идти в лабиринт.

Он усмехнулся:

– Но ты сама захотела. Я не заставлял тебя.

– А ты знаешь, почему я на это решилась? – Она посмотрела ему прямо в глаза: