Терпкий вкус страсти - Джоансен Айрис - Страница 35

– Я не знаю.

Он ударил опять.

– Мы разделились, и я заблудилась. Я не знаю, где… – упрямо повторяла она.

Боль взорвалась опять, и она погрузилась в тьму забытья…

– А теперь очнись! Я становлюсь нетерпеливым. Ты и так находилась без сознания большую часть ночи.

Санчия медленно открыла глаза и увидела Дамари, сверлившего ее взглядом.

– Очень хорошо. А то я начал бояться, что тебя надолго не хватит. – Он взмахнул рукой. – Впрочем, все равно я отправил людей за фра Луисом и пока не в состоянии начать.

– Начать? – прошептала Санчия. Она попыталась сесть, но вдруг с ужасом осознала, что не может двигаться.

Она была уже не в лабиринте. Она плашмя лежала на какой-то твердой поверхности, а ее колени, запястья и плечи туго перехватывала веревка, не давая пошевелиться. Санчия с отчаянием попыталась приподнять голову, но смогла увидеть только деревянный стол, к которому ее привязали. Факел в вытянутой руке Дамари освещал его лицо.

– Где я?

– В подземной темнице. – Дамари сделал несколько шагов от стола и закрепил факел в железной скобе на стене. – Там, где и положено находиться ворам.

Она ощутила пронизывающий холод подземелья. Запах влажной земли, смешанный с вонью гниющей соломы, ударил в ноздри.

– Я очень зол на тебя, знаешь ли. – Дамари вернулся и встал рядом с нею. – Я лишился не только Танцующего Ветра, но и возможности отплатить Андреасу. Люди, посланные за ними вдогонку, вернулись ни с чем. Все, что у меня осталось, – это рабыня, в обмен на которую ничего не получишь. Лиону, конечно же, нет дела до того, останешься ли ты в живых или умрешь, иначе бы он не послал тебя увести нас. – Он нахмурился. – Мой любимый лабиринт теперь тоже не существует. Потребуются годы, чтобы перепланировать его и вырастить новые перегородки.

«Кажется, его больше расстроило то, что повреждены переходы в живой изгороди, чем потеря Лиона и Марко», – подумала она с изумлением.

– Ты лжешь. Они не могли бросить меня.

– Все еще веришь в их благородство? Но тем не менее это так – они бросили тебя. А чего же ты еще ждала? Ты собственность, но куда менее ценная, чем Танцующий Ветер. Как ты могла бы заметить, статуэтку Лион из рук не выпускал. Ты, наверно, надеешься, что он захочет вернуть тебя?

Лион обещал, что с ней ничего не случится, и он сдержит свое слово. Вера в то, что он вернется за ней, была единственным, что не давало ей погрузиться в бездну ужаса и отчаяния.

Дамари тщательно пригладил волосы на висках:

– Бедная маленькая девочка. Тебе ведь очень страшно, правда?

По выражению его лица она угадала, насколько ему было бы приятно увидеть ее страх.

Она ничего не ответила.

– Конечно же, тебе страшно. – Его ноготь слегка скользнул по щеке девушки, оставляя болезненный след. Малейшее прикосновение отзывалось болью в ее измученном теле.

– Я верну Танцующий Ветер назад и уничтожу Андреаса. Это всего лишь вопрос времени. – Его палец продолжал двигаться по ее лицу, острый ноготь с силой вдавливался в нежную кожу. – Но чтобы набраться терпения, я должен получить кое-какое удовлетворение.

С беспомощным отчаянием она вглядывалась в лицо своего мучителя. Лион обещал, что ей ничего не грозит, Лион обещал…

– Я всегда считал, что наказание должно соответствовать преступлению. Несколько месяцев назад я заполучил одну шлюху от Джулии Марцо сюда, во дворец. Сначала боль доставляла ей удовольствие. Но, увы, ее хватило ненадолго. Это была хорошенькая, маленькая проститутка, не способная терпеть больше, чем легонькие уколы шипов. Ты можешь представить, насколько меня разочаровало это, учитывая сумму, которую я заплатил за нее?! – Его указательный палец скользнул к ее губам. – Поэтому я решил, что имею право получить настоящую компенсацию. Ты знаешь, что я сделал?

Санчия не могла вымолвить ни слова. Ее горло перехватило от ужаса, когда она встретила змеиный взгляд его бледных глаз.

– Я раздел ее донага и послал в лабиринт. А следом за ней я отправил двенадцать моих охранников. Естественно, они получили вознаграждение, когда догнали ее. – Он ухмыльнулся:

– Она умерла.

Чудовище! Санчия могла представить себе ужас бедной, испуганной женщины, которая бежала, пока ее не схватили грубые животные, жаждущие насилия.

– Смерть, достойная шлюхи, так ведь? Но ты не проститутка, ты воровка. – Он дотронулся до ее левой руки и поиграл пальцами. – Напомни, какое наказание ждет вора, Санчия?

Парализованная ужасом, она не могла произнести ни слова.

– Ему отрезают руки, не так ли? – спросил он вкрадчиво. – Думаю, что мы начнем с пальцев. Один за другим. – Он отбросил ее руку. – И у меня есть очень умелый напарник, который знает, как это делается. Я встретил фра Луиса, когда воевал в Испании, и убедил его поехать со мной. Королева Изабелла высоко ценила его как мастера пыток, но он понял, что я предоставлю гораздо больше простора его изощренной фантазии, и предпочел служить у меня.

Ей отрубят руки. Ночной кошмар возвращается. Нет! Это реальность. Ужасная, невыносимая реальность.

Она услышала скрип отворяемой двери. Дамари поднял глаза:

– А вот и фра Луис. – И, обращаясь к вошедшему, нетерпеливо произнес:

– Она очнулась. Мы можем начать.

Санчия инстинктивно попыталась вырваться из пут, державших ее, когда фра Луис подошел к столу и встал за Дамари. Он был одет в темный монашеский балахон, подчеркивавший его болезненную полноту. На одутловатом лице с полными губами холодно светились тусклые зеленые глаза.

– Приветствую тебя, дитя мое, – глухой голос фра Луиса гулко отозвался в помещении. – Мой господин Дамари сообщил мне о твоих прегрешениях, и теперь ты должна понести наказание.

Санчия содрогнулась и закрыла глаза.

Так и должно было случиться. Она осталась одна и не может ничего сделать, чтобы прекратить мучения. Ей отрежут руки.

Лион предал ее.

9

Левая рука заныла, и это привело ее в чувство. «Должно быть, рана снова открылась, – равнодушно, как будто речь шла о ком-то другом, подумала Санчия. – Надо попытаться остановить кровь». Она повернулась, затем медленно, осторожно приподнялась и села.

Тяжело дыша и чувствуя слабость, она оперлась спиной о влажную стену темницы. Какое это имеет значение? Вскоре они снова придут за ней, и все начнется с самого начала.

Но это имело значение.

Это несправедливо, что она должна так страдать. Вспыхнувший гнев оттеснил замершие от отчаяния чувства. Что она делала? Она повиновалась, как полагается повиноваться рабыне. И ее использовали точно так же, как используют рабов.

Таракан прополз по шее и по волосам. Она машинально тряхнула головой, чтобы согнать его.

Грязь, боль, насекомые и… предательство:

Обещание, данное рабыне, можно и не держать. Оно ничего не значит, даже меньше чем ничего.

Она напряглась, каждый мускул ее тела окаменел. Шлепки сандалии фра Луиса послышались на ступеньках лестницы. Он отнесет ее в комнату, привяжет к столу, закрепив руку. Он склонится над ней и посмотрит холодным, бесчувственным взглядом… и все начнется сначала.

И Дамари будет стоять рядом и пить ее боль, жадно ловя каждую судорогу, каждый вскрик, он будет гладить ее волосы и шептать о том, какая новая боль ее ожидает. И во всем этом нет ни единой капли справедливости, подумала она с нарастающим гневом. Она не позволит мучить себя. Она больше не будет подчиняться чужой воле, раз это несет ей одни страдания.

Дверь, скрипнув, отворилась, и на пороге возник черный силуэт фра Луиса, окруженный мерцающим светом факелов, закрепленных на стенах темницы.

Санчия приказала себе подняться. Она будет бороться. И как только к ней пришла решимость, страх покинул ее.

– Ты готова, дитя мое?

Она неуклюже поднялась, опираясь о стену только правой рукой, изо всех сил сдерживая желание кинуться на него и ударить кулаком в мучнистое бледное лицо.