Пепел надежды - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 37

– Я живу в этой гостинице, – объяснил Дронго, – вот моя карточка.

Сотрудник милиции передал гостевую карточку вахтеру, и тот, изучив ее, благодушно махнул рукой. Дронго спросил:

– Кто-нибудь из командированных с третьего этажа сейчас в гостинице?

– Никого нет, – ответил вахтер.

– Мне нужно с вами переговорить, – сказал Дронго.

– О чем? – удивился вахтер.

– Я объясню, – поманил его за собой Дронго.

Через полчаса он вышел из гостиницы и, поймав автомобиль, отправился в МВД. Когда он вошел в кабинет Мамедханова, совещание уже заканчивалось.

– Мы вылетаем сегодня в четыре часа, – говорил Потапов. И в этот момент в комнате появился Дронго. Все посмотрели на него.

– Где вы были? – недовольно спросил генерал.

– Я знаю, как убили консула, – ответил Дронго, – и все обстоит гораздо хуже, чем вы думаете.

Прокурор достал платок и в наступившей тишине громко высморкался. Низаметдинов и Валидов переглянулись. Мамедханов нахмурился. Он не мог поверить, что этот странный эксперт действительно сумел так быстро во всем разобраться.

Глава 22

Они ждали своего рейса в аэропорту Внуково, обмениваясь лишь быстрыми взглядами. Все сидели в разных местах, словно были незнакомы друг с другом. Миленкин любезничал с какой-то девушкой. Артем дремал на скамейке, ни на кого не обращая внимания. Валерий Измайлов читал газету. Серебряков нервно ходил по залу в ожидании разрешения на посадку. Только Высоченко сидел, глядя перед собой, словно размышлял над состоявшимся вчера ночью разговором. Когда наконец объявили о посадке, Серебряков подошел к полковнику.

– Я нервничаю, – сказал он, – как там Оля будет одна. Мы ей даже хлеба не оставили.

– У нее осталась мука, – строго ответил Высоченко, – а продуктов, которые есть дома, хватит ей на две недели как минимум. Я же объяснил, что ей нельзя выходить из дома.

– С тобой невозможно разговаривать, – раздраженно заявил Серебряков, отходя в сторону.

Когда сдавали чемоданы в багажное отделение, полковник внимательно смотрел, как Миленкин и Артем сдают два чемодана с деньгами. Все прошло спокойно, правда, в последний момент кто-то из персонала спросил:

– Что у вас в чемодане?

– Книги, – спокойно ответил Миленкин.

На внутренних рейсах никогда не бывало таможенников, и на этом строился расчет полковника. Чемоданы были благополучно приняты, и они отправились на предполетный контроль. Разумеется, оружия ни у кого из них не было. Все прошли в самолет. Места Серебрякова и Высоченко оказались рядом, что совсем не понравилось полковнику. Остальные трое боевиков оказались в разных местах самолета. Высоченко пришлось во все время полета слушать жалобы Серебрякова, пока наконец ему это не надоело.

– Хватит, – жестко сказал он, – еще одно слово – и я тебя удавлю. Я же тебе объяснил, что Оля должна сидеть дома, иначе все кончится для нее плохо. Неужели не ясно? А теперь заткнись и больше ни слова!

В Минводах их встречали. Двое боевиков приняли чемоданы и провели прибывших к машинам. Высоченко сел в первую вместе с Серебряковым.

– Добрый день, – весело сказал сидевший в машине рядом с водителем мужчина с обритой наголо головой. Это и был Казбек.

– Здравствуй, – кивнул Высоченко.

– Деньги привезли? – спросил Казбек.

– Привезли. Больше миллиона долларов.

– Вах! Как здорово! – улыбнулся Казбек. – Тогда на все хватит. И оружие купим, и машины, и технику.

– Ты убежден, что самолет все еще там?

– Конечно, убежден. Его занесло песком и снегом, но он там. Мои братья все время смотрят, чтобы там никто не появился.

– Почему его до сих пор не нашли?

– В тот день был очень сильный снегопад. Они могли ошибиться, неправильно просчитав место падения самолета. А потом ветер завалил все снегом и песком.

– И его не могут до сих пор найти? – подозрительно нахмурился Высоченко. – Не нравится мне все это. Очень не нравится.

– Ребята уже готовы, – пожал плечами Казбек, – все ждут вашего сигнала. Можем сразу же выехать. Как только заплатим, нам дадут машины и оружие. Там такое оружие привезли, что вы все удивитесь. За деньги можно достать все что угодно.

– Сколько они хотят?

– Четыреста тысяч. Но там есть и пулеметы, и гранаты. Покупаем большую партию, поэтому нам делают большую скидку.

– Где находится товар?

– В тридцати километрах отсюда. Мы поедем на джипах.

– Они надежные люди? Не подведут?

– О чем говоришь? – даже испугался Казбек. – Разве с такими делами на Кавказе шутят? Если они подведут, то они конченые люди. У нас нельзя обманывать в таких вопросах. Здесь все про всех знают.

– Ясно. А машины как?

– Их приготовят в другом месте. Нам нужны грузовики и джипы. Еще сто тысяч, и прямо сегодня можем забирать машины.

– Форма?

– С этим вообще нет проблем, – засмеялся Казбек, – любую форму найдем, и почти даром. Но если будем ехать через Чечню или Ингушетию, форму надевать нельзя. Там военных не очень любят. Сами понимаете, трудно будет проехать.

– Что ты советуешь?

– Надо ехать в объезд. Правда, два дня потеряем.

– Нет, – решительно возразил полковник, – у нас нет времени.

– Ты хочешь ехать через Чечню? – не поверил своим ушам Казбек.

– Конечно. Иначе мы не успеем. У нас мало времени. Кроме нас, о самолете знают и другие, – зло сказал Высоченко, взглянув на Серебрякова. Тот молчал, понимая, что лучше помалкивать.

– У нас нет времени, – повторил полковник.

– Плохо, – с сожалением сказал Казбек, – очень плохо. Нельзя было про самолет говорить. Нельзя было, чтобы кто-то узнал. Теперь придется через Чечню ехать. Это очень плохо. У вас в основном все русские. Как мы их спрячем, как объясним, зачем едем? Еще подумают, что из ФСБ или провокаторы какие-нибудь, и всех нас перестреляют.

– Что ты предлагаешь? – спросил полковник.

– Только в объезд, – вздохнул Казбек, – другой дороги нет.

– Поедем через Чечню, – упрямо сказал Высоченко.

– Послушай, дорогой, – повернулся к нему всем телом Казбек, – ты, видимо, себе смерти ищешь. Жить не хочешь, да? А мне еще хочется жить. Меня вместе с вами расстреляют. Почему я должен идти с тобой на верную смерть? Нет. Если ты хочешь, ты сам оттуда и поедешь. Один, без нас. А мы поедем в обход.

– Сначала нужно взять оружие и машины, – сказал Высоченко, – потом решим окончательно. Если есть хотя бы один шанс, нужно прорываться.

– Нету шанса ни одного, – загремел Казбек, – это тебе не кино! Пострелял – проехал. Даже одно селение не проедешь. Миномет поставят и шарахнут по нашей колонне. Ты знаешь, что такое миномет.

– Не ори, – тихо сказал полковник, резко задрав джемпер вместе с рубашкой. На его теле были видны шрамы от осколочных ранений. – Видишь? – спросил Высоченко. – Я знаю, что такое миномет. И знаю, как бывает больно, когда из него в тебя попадают. Но именно поэтому мы должны прорываться там, где нас никто не будет ждать. Иначе нас могут перехватить в пути. Или еще хуже – пойти за нами к этому самолету.

Казбек сцепил зубы и пробормотал ругательство. Он не знал, как разговаривать с этим странным человеком. Через час они были уже на месте. В небольшом поселке стояло несколько грузовиков. Около них ходили вооруженные автоматами люди. Оба джипа подъехали прямо к грузовикам. Казбек выпрыгнул из машины и довольно долго беседовал с человеком средних лет в военной камуфляжной форме без погон. Потом сделал знак рукой. Высоченко выбрался из автомобиля, подошел к Артему.

– Отсчитайте четыреста тысяч, – тихо сказал он ему и только после этого направился к Казбеку, стоявшему рядом с неизвестным.

– Привезли товар, – радостно сообщил Казбек, – все, что мы просили. Отдадут вместе с двумя машинами. В качестве презента. Если добавим еще пятьдесят тысяч.

– Хорошо, – кивнул Высоченко, – но я должен посмотреть, что за товар.

– Чего там смотреть, – пожал плечами человек в камуфляже. У него было полное бабье лицо с жирными складками и маленькие поросячьи глазки. Он явно торопился.