Араб с острова Банда (СИ) - Шелест Михаил Васильевич - Страница 18

Так вот… Высунувшись с правого борта наружу и оценив ситуацию, я прошёл в каюту капитана и вышел с левого борта на парадный трап и спустился в поджидавший меня ялик. Дел сегодня у меня было по самые гланды, и начинать его с банального поединка, причём с плохо предсказуемыми последствиями, мне не хотелось.

Тихо отчалив от борта, мы потихоньку перешли к другому причал, где я высадился и, сев в ожидавшую меня там коляску, покатил в город.

Лиссабон уже не спал. Узкие улочки его были полны пешими, конными людьми, и гружёнными повозками. Водовозы имели преимущество при разъездах, о чём я узнал от своего возницы, которого пытался заставить нарушить правила дорожного движения.

Я торопился повидаться с семьёй, которая не видела меня почти год. И неизвестно сколько ещё нам придётся быть в разлуке. После всех раздумий: «быть, или не быть», я всё же решил, что семья Педро не виновата, что так получилось, что вместо него пришёл в этот мир я, а во вторых, с тем богатством, что уже сейчас есть у меня даже до продажи муската и других пряностей, я один с ним не справлюсь.

А просто проедать деньги мне не хотелось. Я знал, что никаких богатств не хватит надолго, если их просто тратить на жрачку и на шмутьё. А те несколько проектов, которые можно было реализовать с перспективой получения дохода, одному мне было не потянуть.

Я ехал в город Аленкер, где стоял наш полуразрушенный в войнах с маврами родовой замок ордена Храма, где проживал мой старший брат, и находился дом, подаренный моему отцу королём Мануэлом за открытие прохода в Индию. В доме проживала моя семья. Я лично перед короной ещё ничем особым не отличился, потому наградами пока не отяжелён.

Как я понимал, моё путешествие в Индо-Китай, было моей личной инициативой. Вернее, инициативой англичан, пытавшихся убедить моего дядю «прокатится» на их кораблике в Индию и подальше, дабы разведать маршрут к островам специй.

Дядя уже дал было согласие, и взял аванс, но, в то же время, взял да и умер. Брат Сиаму пока все остальные родственники «мореходствовали», занимался родовым хозяйством и, естественно, в мореплаватели не годился, а я получил судоходное образование и сходил несколько раз с отцом до крепости Сан-Жоржи-да-Мина, куда отец был назначен комендантом. А на обратном пути Вашко да Гама из первого похода в Индию я возвращался в Лиссабон на его корабле и был допущен к офицерскому столу, где наслушался много чего. После этих путешествий я и возомнил себя опытным капитаном.

Узнав о том, что я собираюсь в дальнее путешествие, орден дал мне поручение проверить информацию о спрятанных госпитальерами храмовых реликвиях. Поручение я выполнил с отрицательным результатом. Реликвий в указанном месте не оказалось.

Закупил товары для обмена на специи я на оставленные мне отцом деньги. Брат вкладываться в рискованное путешествие не хотел. Да и не было у него лишних денег, поэтому всё привезённое мной имущество, добытое непосильным трудом, принадлежало мне в полной мере. Кроме, естественно, десятипроцентного налога короне и такой же доли ордену.

Перекупщики, оккупировавшие вчера мой корабль называли такие неприличные цены за мой товар, что я, пересчитав итог, подумал, что потерялся в нулях, как в лесу.

До Аленкера было около сорока километров, что по грунтовой разбитой дороге в раскачивающемся на кожаных ремнях экипаже было чрезвычайно долгим и утомительным путешествием. Укачивало намного сильнее, чем в море. Намного сильнее, господа. Я многократно пожалел, что не нанял кобылку. Но это позволило мне немного пробежаться, когда ком в горле подкатывал. И возница отнёсся к такому чудачеству с пониманием.

Развалины замка, стоящие на высоком холме, показались издалека. Защемило сердце. Воспоминания детства нахлынули. Я удивился.

Городок был совсем крошечным. Только совсем недавно его большая часть перешла короне в рамках секуляризации. В том числе и дом, который потом был возвращён моему отцу, как королевский дар.

Но это было и хорошо. Замок, всё же принадлежал Ордену, а мой дом уже мне лично. Булла папы Александра Четвёртого Борджио, освободила рыцарей от нестяжательства и мы могли заниматься коммерцией.

Дом стоял на берегу у моста через реку, а замок занимал оба холма и когда-то представлял собой многолучевую звезду. Вернее, это был уже не замок, а город, многорядные стены которого сейчас стояли разрушенными. Неприступным и непокорённым остался только сам замок — квадратное строение с четырьмя круглыми башнями по углам.

Орденские традиции здесь чтились. В этом городке родились многие известные мореплаватели, потому что вместе с традициями тамплиеров из поколение в поколение переходили и знания, и артефакты, например — карты, корабельные журналы.

Воспоминания нахлынули, как развернувшийся от сильного ветра отлив. В моей голове закипели мысли и чужие слова, лица родственников и мои детские шалости.

Дом встретил радостным гомоном и праздничной суетой. Лошади ещё не остановились, а ко мне уже бежала маленькая девчонка лет шести. Выпрыгнув из коляски и подхватив дочку на руки, я закружил её в воздухе.

— Папка, отпусти! — Закричала она. — Боюсь!

Я отпустил и нырнул в коляску.

— А вот кого-то кто-то съест… — Сказал я и достал плетёного из пальмовых волокон варана. Довольно милого на вид.

— Ой Дракоша! — Дочка подхватила подарок и побежала к матери.

Жена стояла, опустив руки вдоль тела, и пристально смотрела на меня. Я подошёл и поцеловал ей руку. Ни обниматься, ни, тем более, целоваться, дворянам на глазах у дворни было не принято. Как и высказывать иные эмоции.

Подошёл брат и обнял меня. Ему было около сорока.

— Вернулся! — Проговорил он, и мне показалось, не очень радостно.

Я усмехнулся.

— Мускат привёз?

— Привёз.

— Много?

— Мне хватит! — Несколько грубовато ответил я.

Меня взбесило. Ни тебе: «Как здоровье?», «Как дела?».

— Как дела, Жуана? Все здоровы?

— Да, дорогой. И Мальчик тоже, — сказала она тихо, показав на кормилицу с малышом. — Мы назвали его, как ты хотел. Сегуро[1]. Проходи в дом.

Кормилица поднесла малыша, и я взял его на руки. Бог не дал мне детей в той жизни. Слишком она была неспокойной. Здесь я осчастливлен сразу двумя. Однако… В здешней антисанитарии… Я погрустнел. Да… Многие знания — многие печали…

Отогнав чёрные мысли, я пошёл в дом, чуть ускорив шаг и оттеснив плечом выдвинувшегося вперёд старшего брата. Тот, не ожидавший толчка, сбился с шага, остановился и пропустил меня в дом первым.

— «Что за накуй?! — С негодованием подумал я. — Кто в доме хозяин?»

Уверенно поднявшись по лестнице на второй этаж, я вошёл в большой зал с узкими мозаичными цветными окнами, в центре которого стоял стол.

— Мне бы сполоснуть руки с дороги, — вспомнил я, но тут же увидел стоявшую с кувшином и полотенцем прислугу.

Отдав малыша, я умылся над медным тазом и первым сел за стол. Брат стоял чуть в стороне. Показав рукой, я пригласил всех к столу.

[1] Надёжный.

Глава 9

— Ты изменился, — сказал брат, когда мы, после обеда, прошли в мой кабинет, уставленный навигационным оборудованием, глобусами и увешанный мной лично нарисованными картами.

— Я убил около сотни человек лично вот этими руками, — сказал я, устраиваясь в кресле. — И это не гипербола, а факт. Точнее — восемьдесят два. Я несколько раз тонул, был два раза контужен и чуть не съеден большим ящером.

— Но… Ты сам, по своей воле отправился туда! — Воскликнул брат.

— Я и не виню никого, — усмехнулся я. — У меня всё удивительно хорошо! Я вернулся живой и невредимый. И сказочно богатым.

— Но почему ты меня… Я твой старший брат.

— Я тебя уважаю, брат, но ты, вероятно забыл, кто в этом доме хозяин? И забыл кодекс чести. Я мог бы тебя убить сразу ещё внизу. Ты оскорбил меня. Но мы братья.

Сиаму потупил глаза и зарделся.