Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Мрак. Сотня смертей (СИ) - Кайманов Степан - Страница 33


33
Изменить размер шрифта:

Желтые пятна скользили по черным стенам; где-то там, в пучине мрака, вода монотонно точила камни. Я осторожно прошел вдоль края и уперся в стену. Поглядел вниз, все еще надеясь обнаружить дно. Но увидел лишь спокойное море непроглядной тьмы, куда мне предлагал нырнуть призрак. На самом деле я немного ошибся, когда предположил, что это еще один бассейн со слизняками. Судя по всему, лестницы вели на дно протяженного водостока, что, однако, не исключало наличие в нем слизней.

Кроме неприятного спуска в неизвестность, иного пути поблизости не наблюдалось. Да и искать его я не хотел. Какой смысл? Разве для этого я бился с надгробиями и призывал гида?

Придется рискнуть. Я вернулся к первой лестнице и вновь поводил фонарем над ней, напряженно вглядываясь во мрак. Но сколько ни напрягал зрение, ни черта не увидел. Непроницаемая чернота. Очевидно, так и было задумано, чтобы пощекотать грешникам нервишки, которые лично у меня сейчас слегка пошаливали, заставляя руку тянуться к лицу.

Я сунул лезвие в петлю, помолился про себя, как умел (а умел я не очень), и начал потихоньку спускаться. Металл лестницы был гладким и скользким, как щупальца осьминога. Сорваться — проще простого. Тьма тихо шептала, гоняя холодок вдоль позвонков, но все еще будто стесняясь, не показывала дно.

— Ай!

Вдруг словно бритвой резануло палец, и я едва не ухнулся, повиснув на одной руке. Сердце ушло в пятки, но не успело ввернуться обратно, как лестница… ожила, отращивая клыки и зубы. Я было двинулся вверх, но кровожадные челюсти сомкнулись на моих ладонях, прокусывая их насквозь. Я заорал, не смог удержаться и с криком полетел во тьму, бессильно размахивая израненными руками в попытке ухватиться за что-нибудь.

Спина вспыхнула болью, в голове бухнуло и сухо треснуло. Лестница меня не прикончила, только отняла несколько пальцев, а вот удар оказался роковым. Раскаленная, пульсирующая тьма, где я бился в агонии, расступилась лишь на мгновение, показав стаю жирных красноглазых крыс, после чего вновь затопила сток, словно черный кисель.

Глава 16. Повторение пройденного

Сердце все еще бешено колотилось в глотке. От вида острых клыков, которыми мгновенно и густо, будто щетиной, обросла лестница. От долгого падения во мраке с предсказуемым неутешительным финалом. От зверского, вышибающего мозги из черепа удара о каменное дно.

Однако я себя ни капли не винил, потому что все делал правильно: осмотрительно и не спеша, как и требовали жестокие законы Гремуки. Кто же знал, что в Нвалии даже обычная лестница представляет опасность и способна легко тебя покусать, словно свирепая псина, а то и пальцы оттяпать. Одо, между прочим, ничего про лестницы не рассказывал, когда я его пытал вопросами в лагере.

Тьма выбросила меня у подземного фонтана, под его голубые брызги. Еще тогда, когда я впервые увидел его здесь, в большом круглом зале, у меня появилась смутная тревога, что его поставили в подземелье неспроста. А теперь стало очевидно, что он находился на своем месте. Иначе каждый раз после неудачной попытки пройти подземелье, пришлось бы прыгать в портал, чтобы перебраться в лагерь для пополнения фляги.

Я обессиленно присел у фонтана, бездумно поглядывая на то, как его отблески играют на черных гладких камнях. Жжение в пальцах затухало, боль скатывалась со спины, треск затихал в голове. Нужно было хоть немного очухаться после внезапной кончины и подумать над тем, куда вложить очко, полученное за новый, шестой уровень.

Интересно, что написала игра в Книге Искупления после этой нелепой смерти: укушен лестницей или разбился в лепешку? Не представляю, какой ад творился в западной части подземелья, если в восточной врагов и ловушек было как грязи.

Через весь зал тянулась голубоватая призрачная ниточка, и я с сочувствием подумал о несчастном Каспере. И даже усмехнулся. Долго ему придется меня дожидаться. Впрочем, он не только непись, но еще и призрак, так что, наверное, ему по большому счету все равно, где и с кем околачиваться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Глаза упирались в дверь лаборатории. Я еще немного посидел у фонтана, а когда понял, что окончательно пришел в себя, раскрыл ниим и прибавил себе здоровья. Вот так сразу, чтобы долго не мучиться над выбором. Поднялся и зашагал к двери лаборатории, желая пополнить свой убийственный арсенал очищающим огнем.

Стоило мне зайти к Игвакоте, как тот опять похотливо уставился на мой сборно-разборный фонарь, нисколько не скрывая своего желания. Да пусть глазеет, сколько влезет. За просмотр денег не берем. Лишь бы не трогал уголек.

В лаборатории все клокотало и булькало; пробирки дышали густым дымом, а он, рассеиваясь в воздухе, наполнял берлогу алхимика едкими горькими и сладкими запахами. Внутри банки ползал отвратительный мохнатый паук.

— Показывай свои товары.

Игвакота, продолжая беспрестанно пялиться на мой фонарь, как голодный крогл на кусок мяса, пошуршал листком и молча подал его мне. Перечень пополнился только пеплом наквы, и, кажется, я понял, по какому принципу расширяется ассортимент у местных торгашей. После того, как в пещерном тайнике мне удалось найти арбалет, Инвил стал приторговывать болтами, а после того, как в подземелье я подобрал мешочек, выпавший из старой мумии, в списке товаров Игвакоты появился пепел наквы.

Но это были хорошие новости, а плохие заключались в том, что цены на все товары, даже на никому не нужный факел, выросли на двадцать-тридцать процентов. Это было неприятно. Только сейчас, бегая взглядом по прейскуранту, я начал смутно припоминать бормотание советника. Что-то там про шестой уровень… Про его влияние на размер подношений.

Правду говорят, что скупой платит дважды. Надо было до встречи с мумиями затариться под завязку. А теперь каждый флакон с напалмом обойдется мне на несколько золотых дороже.

— Три очищающих огня, — хмуро попросил я.

Игвакота лениво прошагал до своего сундука, который, судя по всему, был бездонным, как и моя сумка, и принес три флакона с плавающим внутри огоньками, положив на стол передо мной. В отличие от кузнеца, торговля не приносила алхимику никакой радости. Это было видно по его неторопливой, усталой походке, по его равнодушному лицу.

Признаться, при виде трех стекляшек с напалмом у меня возникло страстное желание сгрести товар и умчаться с ним в подземелье, оставив деньги при себе, а алхимика с носом, с его огромным красным носом. Но я вспомнил, как корчился в конвульсиях у костра, поэтому решил не испытывать судьбу и, скрепя сердце, отсчитал положенные монеты.

— Все еще не хочешь поменяться? — наконец спросил алхимик.

— Нет, — кратко ответил я, опуская склянки в сумку.

После чего спешно покинул лабораторию и, не забыв наполнить флягу, направился проторенной дорожкой. Мумии меня почти не пугали. Они были страшными только до тех пор, пока не стало ясно, как их угомонить. Однако к диким лестницам, обожающим отращивать острые зубки в самый неподходящий момент, ключик все еще надо было подобрать. И не стоит забывать, что на дне стока водились крысы, много жирных крыс, которых я планировал сжечь, как лесных нуси.

У ловушки меня ждал очередной неприятный сюрприз. Нет, сама яма за время моего отсутствия не раздалась вширь, и из нее все также торчали острые клинки и копья. Однако противники, пошикивая во мраке, теперь бродили у ее края, и мне не хотелось перепрыгивать опасный провал, чтобы оказаться в удушающих объятьях.

Начхав на скрытность, дарованную мне темным оперением, я прибавил свет, желая понять, что творится во тьме. И увидел сразу трех мумий, которые кучковались в двух шагах у противоположного края ямы.

Не знаю, как безглазые твари заметили яркий свет, но ломанулись они строго в мою сторону. Все разом, с шипением встревоженной кошки, подняв замотанные руки. Я, однако, остался на месте, понимая, что, какими бы длинными ни были их гнилые ручонки, через яму они до меня не дотянутся.

Наквы строем подходили к ловушке. Момент для того, чтобы испытать на них очищающий огонь, был идеальным. Но тут произошло то, чего я никак не ожидал. Самая резвая из мумий не застыла у края обрыва, а самоотверженно шагнула в яму, насаживая себя на клинки и копья. Следом за ней в облако эфира смело последовала и вторая тварь, а затем третья, засыпая яму песком.