Игра без правил (СИ) - Гурвич Владимир Моисеевич - Страница 51

— А ты смелый. Уважаю таких. Сразу видна наша казацкая порода. Я как увидал тебя, сразу учуял, что ты из нашенских будешь. Не оставим вас одних, поможем чем сможем. Жаль иногда бывает, что я еще и эти штучки ношу, — стукнул Луцкой пальцем по погоны. — Не все они дозволяют. Вольницы хочется, делать то, на что душа зовет. Ну ничего, что сам не смогу, на то хлопцев мобилизую. А то они застоялись, забыли как порох пахнет.

— Мы тут одного станичника встретили, он стал кричать, чтобы мы отсюда катились.

— Да кроме Байдачного такое у нас никому на ум не придет, — уверенно определил Петр. — Ему ненависть к вам по наследству от деда досталась. Больше ничего он и не получил, его батька пропил все, что удалось награбить в вашем доме. Вы по осторожней с ним, у него в голове, что и в поле — сплошной ветер. По дурости да по злобе может всякую мерзость сотворить. Особенно когда примет, а принимает он почти каждый день.

Если вчера вечером ужин прошел оживленно, то на этот раз все были заняты едой, за столом разговоров почти не велось. После трапезы Лобанов и Натали отправились во флигель.

— Нам необходимо покинуть дом Луцкого, — сказал Лобанов. — Становится опасно, а здесь дети. Мы не можем рисковать ими. Я договорился с Петром, мы будем ночевать во флигеле княжеского дворца. Туда уже привезли кровати.

— Я согласна с твоим решением. Ты правильно поступил, — без колебаний одобрила его решение Натали.

Лобанов облегченно вздохнул, он опасался, что она не согласится с его намерением покинуть гостеприимный кров этой семьи.

Переселяться они решили через час. Петр вызвался их проводить.

Они вышли за околицу станицы и не слишком быстро направились к их новому место жительства. Вечер был как на заказ: теплый, безветренный, дышащий терпким ароматом сочных трав. Может быть, поэтому все молчали, вдыхая в себя сладкий воздух. Только когда они почти подошли к дому, Петр вдруг остановился и сказал, что дальше с ними не пойдет, так как ему не стоит светиться.

— Будьте осторожны. В случае чего, дайте знать. А то, что ты просил, тебе принесут. Так что беззащитными не останетесь. Комната для вас приготовлена на втором этаже. Жаль не успели все сделать, что хотели. — Он вдруг задумался. — Вот как забавно история движется, те думали-то, что навсегда князей изгнали, а они снова вернулись.

— Тебе это приятно, Петр? — спросил Лобанов.

— А что, старики говорят, хороши друг с дружкой жили. Казаки не ссорились с барами. Мой прадед был у вашего прадеда вроде как в денщиках. К плохому человеку он служить не пошел бы. Так что самой судьбой мне предписано вам помогать. — Он достал из кармана ключ и вручил его Лобанову. — Это двери от твоего княжеского дома.

— Спасибо тебе за все, — искренне протянул Лобанов руку Луцкому. Князь и казак обменялись рукопожатием, а затем, не сговариваясь, обнялись.

Петр быстро пошел назад, в станицу. Они остались одни.

— Пойдем обживать наши хоромы, — сказал Лобанов.

Подойдя к дому, они обнаружили, что окна застеклены. Они вошли во внутрь, включили свет, поднялись на второй этаж. Комната выглядела вполне терпимо, кроме кроватей, о которых сообщил Луцкой, на полу лежал большой ковер, а на стене висела кривая казацкая шашка. Из мебели стоял стол, два стула и шкафчик для одежды.

— Да здесь просто превосходно, отель пять звездочек, — засмеялась Натали. — Всегда мечтала жить во дворце — и вот мечта сбылась. — Она обняла Лобанова за шею. — Ваше сиятельство, не пора ли ввести меня в свой дом, как потенциальную ее хозяйку. Или ты еще не принял окончательное решение?

Это был вопрос на засыпку, но он решил не пасовать перед этой необычной женщиной.

— Дай руку. — Лобанов взял протянутую ему тонкую нежную ручку и ввел Натали в комнату. — Ввожу будущую княгиню Лобанову-Тверскую в ее законные покои. Да будет она тут счастлива.

Натали пристально взглянула на него.

— Это предложение руки и сердца, князь?

— Да, баронесса, я прошу вас быть моей женой. — Он встал перед ней на колени.

— Я согласна князь, Александр, стать вашей женой.

Они вдруг посмотрели друг на друга и рассмеялись. Ни он, ни она сами до конца не понимали была ли эта сцена серьезной или не более чем шуткой. И теперь они вместе и каждый по отдельности решали этот нелегкий вопрос.

Первой, как всегда, решилась высказаться вслух Натали.

— Мы действительно только что стали женихом и невестой или все осталось по-прежнему?

Лобанов смущенно посмотрел на нее.

— Честно говоря, сам не знаю. Знаю только, что я этого хочу. Но не могу избавиться от ощущения, что остается последняя преграда. Она совсем тоненькая, но и ее не должно быть.

— Ты говоришь об убийстве Дмитрия Львовича?

— Да. Мы должны все же выяснить, кто стрелял в него? Эта мысль, словно гвоздь в стене, сидит в моей голове.

— А если так и не удастся обнаружить того стрелка?

— Я не могу сейчас сказать, как я поступлю в таком случае. Ты не обиделась на меня?

— Нет, такого варианта развития событий я и ожидала. Давай не будем больше говорить на эту тему. По крайней мер до тех пор, пока не выберемся отсюда.

— Ты права. Вот только выберемся ли мы живыми?

— Если не выберемся, то и ты и я умрем в родных местах. Правда не знаю, можно ли этим утешиться. Кстати, я хотела бы съездить на место, где находилось родовое гнездо баронов фон Мекк.

— Съездим. Может быть, даже в ближайшие дни. Транспорт у нас есть.

Внезапно кто-то застучал в дверь. Они переглянулись.

— Я пойду открою, — сказал Лобанов. — А ты на всякий случай спрячься.

Лобанов отворил дверь. На пороге стоял молодой парень. В руках он держал увесистую сумку. Не говоря ни слова, поздний гость поднялся наверх и вошел в жилую комнату. Все также, сохраняя молчание, он стал распаковываться.

Молодой парень извлек из сумки два пистолета, один короткоствольный автомат, три гранаты. В отдельном увесистом пакете находились боеприпасы, которые он аккуратно положил рядом. Выложив весь арсенал, по-прежнему не говоря ни слова, он быстро удалился, оставив после себя ощущение, что никто и не приходил. И лишь лежащие на полу горка оружия, свидетельствовала об обратном.

Лобанов подошел к арсеналу и стал изучать его.

— Отлично, теперь мы хоть вооружены. Сразу чувствуешь себя спокойней. — Он взял один из двух пистолетов, распаковал коробку с боеприпасами и вставил в него обойму. Затем положил оружие в карман.

Натали тоже взяла в руки пистолет.

— Ты полагаешь, дело дойдет до его применения? — вытянула она вперед руку с пистолетом, прицеливаясь в висящую на стене картинку.

— Я почти в этом уверен. Эти друзья ради достижения своих целей готовы на любые действия. Я не вижу, что могло бы их остановить от применения оружия.

Натали посмотрела на Лобанова, но ничего не сказала, вместо этого положила пистолет на прежнее место.

Час был поздний, за окном царила такая плотная темень, что казалась ее можно резать на отдельные блоки.

— Я хочу пройтись перед сном, — сказал Лобанов. — Посмотреть, нет ли кого. Ты со мной?

— Извини, но я не смогу составить тебе кампанию. Я очень хочу спать. Ты не станешь на меня обижаться, что я не составлю тебе кампанию.

— Конечно, любимая, нет. — Он впервые назвал ее так. — Ложись и спи спокойно, ни о чем не думая, как младенец.

Они поцеловались, и Лобанов вышел из комнаты. Он спустился вниз и подошел к входной двери. Неожиданно его охватило какое-то странное ощущение, на него вдруг дохнуло чужое присутствие. Это было какое-то звериное чувство; по-видимому таким вот образом животное чувствует, что где-то рядом находится кто-то еще.

Лобанов достал пистолет и отворил дверь в темноту. Стараясь не шуметь, он вышел из дома и стал медленно двигаться вдоль стены. Вокруг все дышало тишиной и покоем, и он подумал, что скорей всего его внутреннее ощущение оказалось ошибочным, просто так проявляет себя в нем страх. И в этот миг он увидел человека; он стоял спиной к нему, держа в руках пистолет.