Игра без правил (СИ) - Гурвич Владимир Моисеевич - Страница 39

— Знаете, — сказал Лобанов, — если бы вы эти деньги предложили мне всего лишь на одни сутки раньше, я бы непременно их взял. Но вы опоздали, после того, что случилось вчера, я не могу это сделать.

Лобанов посмотрел на мужчину, лицо которого отражало глубокое изумление, и положил пачку долларов обратно к своим собратьям в чемодан. Затем захлопнул крышку.

— Вы отказываетесь от денег? — явно не веря глазам своим, произнес мужчина. — И только по причине того печального происшествия, гибели вашей родственницы. Но, насколько я знаю, вы до этого даже не были с ней знакомы.

— А что это меняет. В память о том, что она пожертвовала ради меня своей жизнью, я не могу принять ваших денег. Это было бы по отношению к ней нечестным. Она бы никогда не простила мне такой поступок. Я полагаю, на этом мы можем завершить нашу встречу.

Лобанов встал и направился к выходу.

— Подождите! — догнал его повелительный окрик.

Лобанов остановился.

— Ваше дело брать или не брать деньги, но вы должны себе четко представлять, что может случиться с вами, если вы продолжите поиск коллекции.

— Что же может со мной случиться?

Теперь пожилой джентльмен уже не казался веселым и добродушным, он с немалым трудом сдерживал злость.

— Люди, по поручению которых я действую, очень могущественны и богаты. Они не остановятся ни перед чем. И если вы встанете на их пути, то я не завидую вашей дальнейшей судьбе. Пока вам, князь, везло, так же как повезло сегодня в карты. Но это временное явление. Я надеялся с вами договориться. Но вы отказались заключить со мной соглашение. Поэтому я считаю, что отныне у меня развязаны руки. Честно говоря, вы мне были симпатичны еще до нашего знакомства. А после него стали симпатичны вдвойне. Но я ничего больше для вас не могу сделать, вы сами вынесли себе приговор. Гарри, проводите князя.

Гарри открыл перед Лобановым дверь, и они вышли в гостиничный коридор. По мягкой ковровой дорожке зашагали к лифту. Откуда-то появились исчезнувшие было центурионы, которые бесшумно пристроились за их спинами. Лобанов с тревогой посмотрел на Гарри и увидел, как тот еле заметно отрицательно покачивает головой. Лобанов понял его молчаливый ответ. К тому же ему показалось, что переводчик желает сказать что-то еще. Его глаза были так напряжены, словно хотели передать ему информацию посредством излучаемых ими волн света. Увы, Лобанов был полностью лишен способности понимать подобный язык. Впервые в жизни он пожалел, что не телепат.

В сопровождении охраны Лобанов спустился на лифте вниз и вышел из гостиницы. Гарри в последний раз послал глазами информацию и исчез за дверьми. Лобанов остался один. Он внимательно посмотрел на изящное здание отеля. Никогда раньше он не мог себе представить, что способен отказаться от миллиона долларов!

Глава восемнадцатая

Они собрались в его квартире. Лобанов каждого пригласил самолично. Стол был накрыт очень аскетично, кроме бутылки водки и соленых огурцов больше на нем ничего не стояло.

Наталья и Иннокентий уже знали о том, какие страшные события разыгрались в поселке. Тем более что лицо Джорджа, словно боевая раскраска, покрывали царапины и синяки. Во время взрыва несколько обломков дома упали прямо на него. Впрочем, судя по его виду, полученные раны нисколько не огорчали его, наоборот, он явно гордился этими свидетельствами его ратных подвигов.

— Я хотел, чтобы мы все прямые и не прямые потомки князей Лобановых-Тверских помянули сейчас нашу родственницу, княгиню Веру Евгеньевну, чья жизнь и смерть были самым настоящим подвигом. В этой женщине жил подлинный дух нашего рода, представители которого не раз бились на полях сражения против врагов Отчизныю. А то, что случилось два дня назад, было самым настоящим сражением с воинством сил мрака. Мы не уступили им, хотя и понесли тяжелую утрату. И я даю клятву, что ни при каких обстоятельствах не уступлю им и в дальнейшем. А если придеться вступить с ними в бой, то буду делать это до конца каким бы результатом он не завершился бы.

Лобанов поднял налитую до краев рюмку водки и, не чокаясь, выпил ее одним глотком. Его примеру последовали и все собравшиеся.

— Эта женщина, она есть герой, — подтвердил Джордж. — Мы едва не погибнуть. Если бы не она, мы были бы уже in heaven.

Лобанов кивнул головой и посмотрел по очереди на Иннокентия и Натали. Их рассеянный вид свидетельствовал о том, что эту пару занимают совсем иные мысли. Первым, разумеется, не выдержал Иннокентий.

— Что ты собираешься делать после всего этого ужаса?

Лобанов задумчиво взглянул на него.

— А что бы ты стал делать на моем месте?

На лице Иннокентия появилось тревожное выражение.

— Мне кажется, ты не можешь отступать.

Лобанов раздумывал: рассказать ли им о вчерашней встречи с угрожающе вежливым пожилым иностранцем. Пожалуй, будет лучше, если они будут знать о ней. Но не обязательно все.

— Я хочу рассказать вам еще кое о чем, — сказал он.

Лобанов подробно поведал о своем пребывании в номере-люксе. Единственный эпизод, о котором он умолчал, был его отказ унести с собой чемоданчик с миллионом. Он решил, что не стоит травмировать этой историей, нежные души своих родственников.

Однако и того, о чем он поведал, вполне хватило для того, дабы разволновать их до глубины души. Он видел, как изменилось их настроение, даже на лице умеющей хорошо владеть собой баронессы, появилось тревожное выражение.

— Вам что-нибудь известно, кто этот человек? — спросил Лобанов.

— Ничего, но все говорит о том, что в деле замешаны крупные фигуры, — угрюмо пробормотал Иннокентий. Он явно о чем-то интенсивно размышлял. Лобанов был бы не против сейчас немного поплавать в потоке его мыслей, так как подозревал, что его родственник знает больше, чем говорит.

Молчала и Натали, из сумочки она достала сигарету и закурила. Пожалуй, только на Джорджа эта история не произвела большого впечатления, плейбой все еще был поглощен своим героическим участием в недавних событиях, и рассказ Лобанова скорей воспринял как продолжение начавшихся приключений. Лобанов заметил, что происходящее в последнее время увлекает все больше увлекает плейбоя. Участие в этих событиях доставляла ему даже более сильное развлечение, чем игра в рулетку. Но неужели он не понимает, чем все это нам грозит?

— Извините, но я должен идти, — неожиданно поднялся со своего места Иннокентий. — У меня есть срочные дела. Прошу тебя, Александр, держи меня в курсе всего, что происходит.

— Обязательно, — заверил его Лобанов. — Ты первым обо всем узнаешь.

Иннокентий подозрительно посмотрел на него, пытаясь определить: это правда или шутка?

— Джордж, пойдем со мной, — вдруг предложил Иннокентий.

К некоторому удивлению Лобанова тот послушно, словно провинивший ученик по приказу своего учителя, встал изо стола.

— А ты идешь? — обратился Иннокентий к Натали, — которая продолжала курить, сидя в дыму, как в светлой вуали.

— Нет, я останусь. Иди, Кешечка. Не можем же мы в такой момент все покинуть князя.

— Ну как хочешь, — недовольно протянул он. — Не пожалеешь?

— Это мое дело, я сама решу, о чем мне жалеть.

Иннокентий бросил на Натали прощальный взгляд, как это делают перед долгой разлукой. Вместе с Джорджем они покинули квартиру. При этом плейбой виновато посмотрел на Лобанова, но ничего не сказал. Лобанов проводив их, вернулся к Натали.

Он вновь наполнил рюмки водкой и поднес одну Натали. Но та резко отклонила его руку. Она молчала и только беспрерывно курила. Он уже знал эту ее привычку: таким образом она пытается укротить свое волнение.

— Я не рассказал вам всего, — произнес Лобанов, один осушив рюмку. — Там был еще один прелюбопытный эпизод.

Натали вопросительно посмотрела на него.

— Тот мужчина предложил мне миллион долларов, чтобы у меня образовался бы в памяти большой провал, и я бы никогда больше не вспоминал о коллекции своего прадеда. А в качестве необходимого условия им было достаточно моего устного обещания.