Учитель моей дочери (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна - Страница 13

Глава 7

Вчера учитель побывал у меня дома, а сегодня я только и делаю, что ухожу из собственной квартиры, чтобы поменьше там находиться. В привычных обоях и старой мебели всё напоминает о нем. Все пути в моём доме ведут через коридор, где я испытала самые сильные ощущения в своей жизни. Я словно до сих пор слышу каждый мучительный стон, чувствую, как пульсирует между бёдер в жадной потребности ощущать его внутри себя бесконечно. Я никогда такого не переживала. Не могу даже понять и описать, как это было. Что-то очень телесное, животное и в то же время неземное и воздушное.

Целый день куда-то ношусь, только бы не вспоминать движения ртом, горячие хрипы и развратные хлюпанья. А самое интересное, что я ощущаю себя при этом невероятно здоровой и активной, как будто моё тело стало моложе, спортивнее и сильнее. Не могу усидеть на одном месте. Сейчас вот прибежала в кафе на окраине. Десять раз сбегала в магазин, купила какие-то странные туфли. Меня переполняют эмоции. Я уже не просто изменила мужу, пусть и непутевому, я не устояла у нас дома. Эта мысль обварила меня, покрыв волдырями, словно я с разбегу прыгнула в чан с кипятком.

— Можно я выпью твою воду? — Запыхавшись, плюхаюсь на стул, опрокидывая Машкин стакан залпом.

После обеда я вызвонила единственного человека, который может мне что-то посоветовать, потому как знает, что со мной приключилось. Мне нужна помощь, я не справляюсь с этим в одиночку.

— Я сказала мужу, что в магазин пошла, — приподнимаю пакеты, демонстрируя подруге покупки, — а сама тебе позвонила. Да он и наушники-то не снял, хотя кивнул. У него там важный бой.

Закрываю лицо ладонями, затем открываю один глаз и смотрю на подругу.

— Спокойно, Ольчик, всё будет хорошо, ты ведь не человека убила, так что обойдется. — Маша крутит головой в поисках официанта. — Нам, пожалуйста, два медовика, — ещё раз оценивает мой вид, — нет, нам три медовика и побольше кусочки! Что случилось, милая? На тебе лица нет, и ты позвала меня не в день занятий по вождению. Странно всё это.

— Я не хочу есть, не надо мне тортиков и прочего. Я вообще ничего не хочу. — Истерично потираю шею, кусаю губы, обычно я гораздо, гораздо спокойнее. — Вернее, мне прекрасно известно, чего хочу. Я желаю назад свою спокойную, размеренную, серую жизнь, где мне не надо замазывать пол-утра перед зеркалом синяки на бёдрах и фиолетовый засос на шее. — Дёргаю воротник гольфа, демонстрируя следы страсти учителя.

— Ни хрена себе! — ржёт Машка, складывая губы в вызывающую букву “о”. — Вы бы заканчивали этим в школе заниматься, некрасиво же. Извращение какое-то.

— Да нет. Он ко мне домой приходил.

— Упертый он мужик, однако, — поджимает подбородок Машка, шокировано кивая. — Адрес нашёл, или ты сама его позвала?

— Ну, конечно, «сама», — вздыхаю, всплеснув руками. — С мужем и дочерью познакомить пригласила. Что случилось, спрашиваешь? Ничего необычного не произошло, — меня аж колотит. — Всё как было, так и есть, я по-прежнему трахаюсь с женатым мужиком, будучи замужем.

— Твой муж вас не заметил, сидючи за компьютером? — ехидничает подруга, прекрасно зная мою ситуацию.

Мотаю головой, выпивая ещё воды.

— Его дома не было, — громко глотаю, подавившись.

Маша с подозрением изучает моё лицо и снова машет официанту. Я вдруг неожиданно чётко вспоминаю, как учитель целует меня в губы, приподнимает, чтобы развернуть и прямо там, в коридоре моей квартиры, поставить на колени…

— Дайте, нам четыре медовика! — кричит она, хихикая, как будто подсмотрев мои горячие картинки.

— Маш, это не смешно.

— Прости, но это очень даже забавно. Учитель твоей дочери прёт как стадо бизонов, сметая всё на своем пути и получая в награду разомлевшую мамочку, выбранную из толпы тёлочек по своему вкусу. Мне нравится этот мужчина, очень целеустремлённый.

— А мне не особо, потому что есть ещё совесть и моральные принципы.

— Раньше надо было думать, теперь-то уже дело сделано и разницы нет, — улыбается Машка. — Тебя все осудят. Даже я тебя осуждаю. Давай пожалуемся директору?

— Прекрати ты, Маш, я хочу это остановить.

— Ты смешная, Оль, вот честно.

— Почему?

— Просто не спи с ним, и всё.

— Да как с ним можно не спать?

— Ну как-то же можно! — Набрасывается подруга на медовик, а мне кусок в горло не лезет.

— Не знаю, у меня не получается.

И пока подруга ест своё пирожное, я чувствую во всём теле давно забытое ощущение полнейшего удовлетворения. Как будто я долго и муторно чем-то болела, и вот сейчас оказалось, что полностью вылечилась.

Выговорившись, я прощаюсь с Машей и иду домой. Там в некой прострации занимаюсь с дочерью и, переделав дела по дому, как всегда в одиночестве ложусь спать. Муж по-прежнему за компьютером. А утром снова веду ребенка в школу.

7/1

— Ольга Вячеславовна. — Нагоняет меня в коридоре школы Тихонов, и я принимаю решение сбежать как можно скорее, но его голос, само его присутствие, абсолютно всё, что с ним связано, ускоряет мой пульс до ста.

И отступать учитель явно не планирует.

— Позвольте поговорить с вами по поводу факультатива вашей дочери.

— Извините, Алексей Викторович, — выдыхаю я и очень зря оборачиваюсь, встречаясь с ним глазами.

Как он смотрит на меня?! С ума сойти, как же этот мужчина смотрит на меня! Учитель ухмыляется очень многообещающе, и меня снова ведёт от чувственного предвкушения. Просто глаза в глаза. И всё как у всех, но иначе… Дыхание перехватывает, от волнения потеют ладони.

Вот у него насчёт меня нет никаких сомнений.

— Мы с мужем обдумали и решили, что дополнительные занятия по вашему предмету в первом классе нам абсолютно не нужны, — режу по живому. Тихонов, услышав про мужа, усмехается, сощурив глаза.

Конечно же, Ваня не в курсе насчёт подобного, я уже и не помню, когда мы в последний раз о чем-то кроме еды и квартплаты разговаривали.

И вроде бы Тихонов ничего не делает, просто стоит напротив, но я схожу по нему с ума и тут же фантазирую, как абсолютно голая устроюсь у него на плече, он обнимет меня крепкими руками, давая возможность трогать, целовать, водить кончиками пальцев по телу, делать всё, что угодно. Мысль, что в этот момент он будет только мой, очень подкупает.

— Я так понимаю, мы можем видеться только с восьми до двенадцати? — переходит он на опасный, влекущий, волнительный шёпот.

Я впервые умом говорю “нет”, а всем остальным, включая душу и тело, кричу “да” до хрипоты и изнеможения.

— Мы вообще больше никогда не будем видеться, Алексей Викторович, — так же тихо, но чуть более эмоционально. — Ты женат.

Тихонов молчит. А мне почему-то больно, как будто я знаю его сто лет и словно ждала все двести. А как же верность, надёжность и взаимопонимание? То, о чём говорят в ЗАГСе? Выходит, мы оба гнусные лжецы. Это не должно продолжаться.

— Кажется, ты тоже замужем.

Теперь молчу я.

— И была замужем, когда началась эта игра, — добавляет учитель, продолжая, нет, не обвинять, скорее допытываться. — Не хочу, чтобы ты уходила, — сейчас его шёпот какой-то слишком откровенный, как будто у нас с ним настоящий роман, а не что-то грязное и запретное.

Мне нравится то, что он говорит, но я не могу думать об этом дальше. Я не умею врать, не желаю скрывать и обманывать, я вчера уже прошла десять тысяч шагов в попытке остановиться.

— Это замечательно, что вы так хорошо знакомы с моей биографией, Алексей Викторович, но если это всё, что вы хотели обсудить, то мне лучше уйти.

Я умираю со стыда и не могу на него не смотреть. Под его восхищённым взглядом я напрочь забываю, что последние годы была безумно одинокой. Тихонов притягивает меня к себе за локоть, не давая сбежать и испариться, уйти.

И это я оглядываюсь по сторонам, а ему, кажется, всё равно. Он нависает надо мной и смотрит глаза в глаза.

— Я уже и забыл, каково это — ждать новой встречи, выискивать глазами, надеяться, задыхаясь от предвкушения. Просто кайфовать, зная, что женщина, от которой у меня голова кругом, рядом. Ты думаешь, сложно найти просто секс? Я такого сто лет не испытывал. Ты мне, Ольга Вячеславовна, одним своим взглядом душу рвёшь на части. Понятия не имею, как это работает, я тебя и не знаю толком, но как подумаю, так внутри всё выворачивается.