Необходимо и недостаточно (СИ) - "Швепса" - Страница 13

Это означало только одно. Я на месте.

Оглядев скрюченный полумёртвый дуб, я неспешно приблизился к нему, раздумывая, где может быть спрятан датур.

— Люмос, — прошептал я, направляя палочку на ствол.

Обойдя дерево и внимательно осмотрев корни и ствол, я не нашёл ничего похожего на то, что мне нужно.

Сука, ну почему они не могут это делать по-человечески. Почему всегда нужно заставлять рыться меня в земле, в помойке или уносить ноги от гигантских пауков. Что дальше, блять? Придётся вытаскивать заветный чемодан из жопы тролля?

Я обессиленно вздохнул, возводя глаза к небу и ища от него хоть какой-то поддержки в своём нелёгком деле. По счастливой случайности на одной из верхних веток я заметил голубоватый блик. Прищурившись, я направил палочку вверх, разглядывая очертания чёрного чемодана, немного отражающего свет.

— Акцио чемодан.

Святая наивность. Конечно же, ни хрена не сработало. Скрипнув зубами от досады, я погасил Люмос и убрал палочку во внутренний карман мантии.

Если не землю копать, то лезть на дерево. Издеваются как могут, ей-Мерлин.

Я схватился за сухую кору ствола руками и чуть потянул на себя, как бы проверяя на устойчивость это полудохлое деревце. Оно не шелохнулось, значит, в теории, меня выдержит.

С третьего раза допрыгнув до нижней ветки, я схватился за неё руками, тут же подбираясь ближе к основанию у ствола. Дуб был настолько иссушен временем, что идеально сгодился бы для розжига костра, но никак не для моих неожиданно возникших замашек на экстремальное лазанье. Он издавал опасный хруст при малейшем движении, поэтому я поспешил опереться на небольшой сук и подтянулся на ветке, вставая на неё.

Поймав более или менее устойчивое положение, я осторожно шагнул влево, стараясь игнорировать предупреждающее качание ветки под моими ногами, и крепко схватился за ствол — он вызывал во мне больше доверия, чем эта полуотвалившаяся ветвь.

Продолжая практически обниматься с деревом, я аккуратно перешагивал с одной ветки на другую, помогая себе руками. Тонкие сухие ветви постоянно царапали руки и лицо, раздражая замёрзшую кожу ещё больше. Если бы существовала какая-нибудь книга жалоб на поставщиков наркоты, клянусь, я бы исписал её от корки до корки.

Край мантии зацепился за очередную ветку, и я с силой дёрнул её на себя, вновь и вновь проклиная род своей деятельности. Послышались хруст ветки и звук рвущейся ткани. Ну прекрасно, блять. Ещё и новую мантию покупать.

Чёрный лоскут ткани вместе с прицепившейся к нему веткой плавно опустились на землю. Я недовольно цокнул и поставил мысленную пометку не забыть его здесь. Нельзя оставлять хоть какие-то улики.

До чемодана оставалось совсем чуть-чуть. Он застрял в ветке прямо надо мной. Продолжая держаться за ствол, я встал на цыпочки и потянулся к нему.

Чёрт, ещё бы десять дюймов…

Пришлось отпустить свою надёжную опору. Кора дерева неприятно оцарапала руку. Я осторожно сделал шаг от ствола, балансируя руками. Ноги тут же чуть заметно задрожали, скользя на слегка заледеневшей ветви. Отныне декабрь абсолютно точно мой нелюбимый месяц в году.

Вновь потянувшись наверх, я смог зацепиться за ручку чемодана и дёрнул его на себя, второй рукой удерживая равновесие.

Может, чёрт с ним, с этим наркобизнесом? Стану акробатом, буду показывать трюки детишкам, хули нет, блять. У меня ведь неплохо получается. И за что мне все эти испытания, Мерлин?!

Сжав в руке заветную находку, я дал себе несколько секунд, чтобы собраться, а после шагнул, скорее, даже проскользнул по ветке и снова прижался к стволу, издавая облегчённый выдох. Свались я отсюда, без Костероста бы точно не обошлось. Боюсь представить, какую бы взбучку мне устроили в Хогвартсе, если бы обнаружили у главного старосты целый чемодан отборной наркоты, которую так любят юные ученики.

— Блейз! — Я вздрогнул от хриплого оклика под деревом и уставился вниз, пытаясь разглядеть его источник и крепко прижимая чемодан к себе. — Где ты, Блейз?

Голос казался знакомым, но не настолько, чтобы мгновенно узнать его. Кто бы там ни был, я в полной и беспросветной, мать его, заднице. Может, аппарировать прямо отсюда? Вот только этот человек меня явно знает, а значит, сможет найти в ближайшем будущем и выставить обвинения, если такова его цель.

Или обездвижить его и свалить? Но тогда придётся и память стереть. Чёрт-чёрт-чёрт.

Что же делать? Думай, блять!

Я старался угомонить резко участившееся дыхание и продолжал прижиматься к стволу, боясь хоть немного пошевелиться. Казалось, сам воздух вокруг меня накаляется, потому что ветка под ногами становилась всё более и более неустойчивой, словно корочка льда на ней вдруг начала подтаивать, пытаясь заставить меня рухнуть вниз. Прямо в руки неизвестному мужику, ходившему туда-сюда под деревом.

Чуть развернувшись, я всматривался вниз, стараясь разглядеть получше этого мужика. Он скрючился у земли, что-то высматривая под ногами, не давая мне возможности хоть немного увидеть его лицо.

Спокойно. Нужно быть готовым ко всему. Я полез одной рукой в карман мантии за палочкой, что есть сил держась за ствол второй.

Снизу послышались кряхтение и громкий кашель. Мужик явно был на закате лет. Кто же это мог быть?

— Блейз, ты в порядке?

Меня осенило ровно в тот момент, когда старик Билли, мой бывший клиент, поднял голову наверх, пытаясь высмотреть меня среди веток. В руках он держал чёрный лоскут от школьной мантии. Зрение явно подводило его, потому что он всё ещё не мог обнаружить меня, вертя головой из стороны в сторону. Кажется, старик вообще до конца не верил, что я до сих пор могу быть здесь.

Беспокойство внутри чуть улеглось: Билли мне точно не угроза. Единственное, чем он мог навредить, — это напрочь испортить настроение и заебать своим попрошайничеством. Впрочем, именно поэтому он и стал моим бывшим клиентом.

В начале учебного года я сбагривал ему около трети своего чемодана, и это продолжалось до тех пор, пока у него не закончились деньги. Как оказалось позднее, все те деньги были отложенными когда-то, как говорится, на «чёрный день» и были безвозвратно так глупо потрачены на датур.

До войны Билли был владельцем небольшого бара на окраине Хогсмида. Грамотно вёл дела, да и в целом был приятным стариком. Мы с друзьями часто засиживались у него, потому что только он продавал огневиски несовершеннолетним, лишь грозно покачивая пальцем и посмеиваясь над нами. Хоть и морщины порядком прошлись по всему его лицу, неестественно яркие голубые глаза всегда светились почти детским задором. Таким я его и запомнил: никогда не унывающим, забавным стариком Билли, любящим рассказывать истории из своей молодости и якобы втихаря продавать школьникам алкоголь, дабы продолжать проказничать даже на старости лет.

С его баром у меня ассоциировалось бесконечное множество приятных воспоминаний. До сих пор помню, как на пятом курсе мы решили напиться прямо там, а уже под вечер, будучи изрядно навеселе, я вышел на деревянное крыльцо подышать свежим воздухом: внутри стало невероятно душно. Там-то я и обнаружил Дафну, в полном одиночестве глядящую куда-то вдаль. Я так давно мечтал об этом, что, неожиданно поверив в себя, подошёл к ней и, ни секунды немедля и не обращая внимания на её озадаченный взгляд, притянул к себе и накрыл её губы своими. Вот так просто. Без всяких сомнений.

Когда она ответила, прижимаясь ближе ко мне, я опешил даже больше, чем она от моего внезапного порыва. Но тёплые губы, мягко скользящие по моим, быстро выкинули из моей головы все ненужные мысли прямо навстречу декабрьскому воздуху.

Тогда я любил декабрь. И эту жизнь.

В тот день у бара Билли я нашёл свою любовь, даже не осознавая этого. И берегу её всеми силами по сей день.

Во время войны Пожиратели разрушили бар старика. Думается мне, что это произошло случайно. Разбушевался какой-нибудь психопат, вроде Беллатрисы, и пожалуйста: три дома на окраине деревни снесены подчистую. Вся беда в том, что в баре в тот момент прятались его жена и пятилетняя внучка. Бедный старик в одночасье потерял всю свою семью, и это бесповоротно сломало его жизнь. Я больше не видел задорного огня в его глазах, они будто потухли. Словно сама жизнь была на грани того, чтобы покинуть дряблое тело.