Смертельная игра - Джоансен Айрис - Страница 31

– Ну так что там насчет Барбары Эйсли? Что ты все-таки о ней помнишь?

Ну вот, разочарованно подумала Ева. Опять он рассказал ей не больше, чем хотел сам.

– Я же сказала: я не уверена, что это именно она. В нашей семье перебывала целая уйма социальных работников, разве всех упомнишь? Во-первых, мы с матерью постоянно кочевали с места на место, а во-вторых, служащие департамента часто менялись. Их можно понять – работа, которой они занимались, была непростой и неблагодарной. К тому же Тексвуд никогда не был безопасным районом.

– Ну а если подумать? – Джо хитро прищурился.

– Да пошел ты! – Ева рассмеялась, хотя ей было совсем не весело. Детские воспоминания волной нахлынули на нее, и она как наяву ощутила запахи, которые преследовали ее все годы, что она жила с матерью. Запахи грязи, мышей, секса, наркотиков и страха – постоянного страха и неуверенности. Господи, как же она выдержала все это? Может быть, она все-таки была сильной?

– Я думаю, Барбара Эйсли была одной из социальных работниц, – сказала она, стряхивая наваждение. – Я действительно помню одну милую женщину, которая ходила к нам дольше других. Ей было, наверное, под сорок, но мне она казалась почти старухой. Мне-то тогда было всего лет девять или десять.

– Она… жалела тебя?

– Наверное. Я старалась этого не замечать. Тогда я уже озлобилась и старалась никого к себе не подпускать. Одна против всего света…

– Жаль. Я-то надеялся, что она вспомнит тебя и быстрее пойдет на уступки.

– Даже если и вспомнит, это вряд ли что-то изменит. Человек, который тридцать лет проработал в службе охраны детства, должен быть сделан не просто из стали, а из самой крепкой стали. Я, конечно, могла бы попробовать, но, к сожалению, у нас совсем нет времени, поэтому мне остается только одно: убедить ее дать нам доступ к личным делам воспитанниц детских домов и приютов. И либо я сделаю это, либо…

– Не волнуйся. Так или иначе, но мы эту информацию получим.

Ева попыталась улыбнуться.

– Ого! Похоже, если Барбара Эйсли откажется нам помогать, ее ждут крупные неприятности. Насколько я тебя знаю, ты способен устроить в службе охраны детства что-то вроде уотергейтского скандала.

– Там поглядим, – серьезно сказал Джо, и улыбка Евы погасла. Когда Джо был таким, кто-то действительно мог серьезно пострадать.

– Не надо, Джо, – негромко попросила она. – Я не хочу, чтобы ты попал в беду.

– Ну, умные не попадаются! А кто не попадается, у того не бывает неприятностей.

– Так просто?

– Да, так просто. Мир вообще довольно простая штука, только не каждый это понимает. В данном случае… Достаточно будет, если я скажу, что жизнь Джейн стоит того, чтобы из-за нее я рискнул своей безупречной репутацией? Впрочем, если сегодня вечером ты проявишь настойчивость и изобретательность, можно будет обойтись и без взлома. Кто знает, может быть, Барбара Эйсли совсем не такая, как говорил Марк. Может быть, она просто милая старая леди, мягкая и обходительная…

– Нет, нет и нет!.. – сказала Барбара Эйсли. – Эти записи составляют главный секрет нашего ведомства, и я не сделаю исключения ни для кого. На будущий год я собираюсь выйти на пенсию, и мне не нужны неприятности.

Нет, Барбара Эйсли не была ни мягкой, ни обходительной, и Ева почти отчаялась, что им удастся добиться своего. На протяжении всего ужина старая инспекторша ловко уклонялась от любых разговоров о работе, когда же за десертом Джо напрямую спросил, согласна ли она помочь им отыскать таинственную Джейн, она так же прямо ответила, что они только напрасно теряют время.

– Ну же, Барбара! – улыбнулся Марк Грунард. – Ты отлично знаешь, что никто не отнимет у тебя пенсию только за то, что ты отступишь от правил, тем более что от этого может зависеть жизнь ребенка. Кроме того, ты проработала в детской службе столько лет, что никому и в голову не придет подозревать тебя в чем-то подобном.

– Ты кое-чего не знаешь, Марк, – парировала Барбара. – Председатель городского совета спит и видит, как бы вышвырнуть меня вон, – для него я недостаточно дипломатична. Я, видишь ли, привыкла говорить правду, а это не всем нравится. Единственная причина, по которой я все еще возглавляю городскую службу охраны детства, заключается в том, что мне известно, где зарыты один-два политических трупа. – Она сурово посмотрела на журналиста. – Наконец, я не забыла, как два года назад ты в своей программе выдернул из контекста и процитировал некоторые мои высказывания… Тогда кое у кого создалось впечатление, будто наша служба плохо работает.

– Но разве за этим не последовала широкомасштабная реформа всей городской службы охраны детства? – Марк ухмыльнулся. – Я уверен, что именно этого ты и добивалась, когда давала мне интервью.

– Допустим, но и самой мне тоже досталось. Мне следовало промолчать, но тогда я была моложе. Теперь я не совершу такой глупости – рисковать я не могу и не хочу. Существуют правила, и я буду их строго придерживаться. Иначе если я помогу вам сегодня, то уже завтра это может обернуться против меня, а мне вовсе не хочется остаться без пенсии. Я своими глазами видела, каково приходится старикам в общественных домах призрения, и мне вовсе не хочется туда попасть.

– Тогда почему вы согласились встретиться с нами? – удивился Джо.

– Бесплатный ужин тоже что-нибудь да значит… – Барбара пожала плечами. – К тому же мне было любопытно. – Она повернулась к Еве. – Я много читала о тебе, но газеты часто искажают факты. Мне хотелось своими глазами увидеть, какой ты стала. Надеюсь, ты меня помнишь?

– Кажется, помню, – кивнула Ева. – Но вы изменились.

– И ты тоже… – Барбара несколько мгновений рассматривала лицо Евы. – Ты была не самым простым ребенком, и я боялась, что ты пойдешь по кривой дорожке. Помню, однажды я пыталась… вызвать тебя на откровенность, но ты только молчала и смотрела на меня. Признаться, тогда я была совершенно уверена, что к четырнадцати годам ты либо станешь проституткой, либо начнешь торговать наркотиками на улицах, но сделать я ничего не могла, ведь ты была у меня не одна, у меня на руках было полтора десятка таких же, как ты, неблагополучных девочек и мальчиков, и некоторым было даже хуже, чем тебе.

Она вздохнула и добавила устало:

– Впрочем, неблагополучных детей почему-то никогда не бывает мало. И помочь кому-то по-настоящему получается, к сожалению, очень редко. Даже если нам удается забрать ребенка у родителей, суд в большинстве случаев возвращает его в семью.

– И все же вы продолжаете работать…

– Должно быть, мне просто не хватает ума отказаться. Ума или решимости… Ведь в любом, даже самом безнадежном случае всегда есть надежда, и ты, Ева, тому пример. Впрочем, моей заслуги в этом нет или почти нет. Всего, что у тебя есть, ты добилась сама. Разумеется, тебе повезло, но… Все же наша служба мало что для тебя сделала.

– Но иногда вам удается помочь кому-то, верно?

– Думаю, что да. Но редко, очень редко.

– Но сейчас вы можете помочь по-настоящему! – От волнения Ева даже привстала на стуле. – Вы можете спасти маленькую девочку от смерти, которая, несомненно, будет ужасной, если мы не вмешаемся!

Барбара Эйсли покачала головой.

– Приходите ко мне с постановлением суда, и тогда поговорим. Если это дело действительно такое важное, как вы говорите, получить разрешение суда или прокуратуры не составит труда.

– Но у нас совсем нет времени! Кроме того, я, кажется, уже объясняла, почему мы не можем идти официальным путем!

Барбара Эйсли молчала.

– Хорошо, можете не показывать нам архивы, но, быть может, вы помните эту девочку? – вмешался Джо. – Она сменила четыре приюта… Такое бывает нечасто?

По лицу Барбары скользнула какая-то тень, но о чем она думала, понять было невозможно.

– Я больше не занимаюсь инспекторской работой, – сказала она. – У меня нет на это времени – слишком много бумаг поступает ко мне ежедневно.

Ева внезапно наклонилась вперед.