Темные времена (СИ) - Шарапов Кирилл - Страница 35

— Позже, — улыбнулся не выспавшийся Константин и, прикрыв рот ладонью, зевнул. — Сейчас я планирую еще часа три-четыре поспать.

— И я, — поддержала его Юлия. — Ночь выдалась уж больно беспокойной.

Константин улыбнулся, припомнив, как она рвала на нем блузу, поскольку ей было лень возиться с пуговицами, как не желал сдаваться ее фривольный сарафан, скрещенный с корсетом, пришлось резать утягивающие шнуры ножом, уж больно долго их было распускать. Как не хватало воздуха при страстных поцелуях. Да уж, Юлия провела в перстне почти семь лет и теперь наверстывала упущенное.

Каюту им выделили прежнюю. Мал составил компанию Дрозду, не высказав никакого недовольства, что его, внебрачного сына боярина Рысева, разместили так, по-простому. Вел он себя тихо, одет был как наемник, оружие с виду не слишком дорогое, но только с виду, помимо карабина и крупнокалиберной девятизарядной «Северной звезды», как у Радима, артефактного ножа, имел жезл на поясе и два управляющих браслета.

Стоило им оказаться в каюте, как боярышня, пока еще Рысева, обернувшись, смерила вошедшего Константина заинтересованным взглядом. Воронцов покачал головой.

— Нет, милая, мы будем спать. Я человек в возрасте, мне иногда нужен отдых.

Юлия все это выслушала молча, затем медленно, призывно покачивая бедрами, сократив дистанцию, начала стягивать с него сюртук.

«Бойтесь женщин, у которых не болит голова», — мысленно сказал сам себе Константин и принялся стягивать с нее расшитую блузу.

— Потом высплюсь, — заметил он уже вслух и добавил, — наверное.

— Обещаю дать отдохнуть, — заверила его боярышня, — но сначала изволь уделить мне толику внимания, — она ловко расстегнула ремень, и тот вместе с кобурой, в которой дремал «Медведь», с шумом рухнул на толстый ворсистый ковер…

Проснулся Воронцов он того, что Юлия, тихо выскользнув из-под одеяла, как была, голышом, только вставив ноги в тапочки, направилась в ванную.

Константин проводил ее взглядом и, дотянувшись до прикроватной тумбочки, открыл часы давно почившего барона. Время подбиралось к полудню. Неплохо они вздремнули — почти шесть часов. Натянув трусы, которые почему-то обнаружились под подушкой, он хотел направиться следом за Юлией, но вовремя передумал, она ведь снова приставать начнет, а есть хотелось гораздо больше, чем секса. Последний раз он ел на прощальном семейном ужине, данном боярином Рысевым, даже детей допустили за отдельный стол. Но это было давно, а есть хотелось уже сейчас.

Юлия появилась из ванной спустя десять минут. Увидев полуодетого жениха, она улыбнулась.

— А чего не пришел?

— Во-первых, там тесно, а во-вторых, нужно завтракать идти, пока я голодный, от меня проку нет.

Юлия рассмеялась и, ничуть не стесняясь своей наготы, продефилировав по комнате, начала поднимать с пола разбросанные вещи.

«Да уж, — подумал Воронцов, наблюдая, как она нагибается, чтобы поднять привезенный с востока бывшей империи дорогущий шелковый черный чулок, — а она многое подчерпнула во время нашего сожительства. Может, все же не стоило ей рассказывать так много про Землю?». Несмотря на все, что с ней случилось, она была обычной боярышней, а теперь прямо не узнать. Или лучше так? Ведь для Воронцова именно так привычней.

Прохладная вода остудила разгоряченное тело, а ведь он был близок к капитуляции. Приведя себя в порядок, Константин быстро оделся, бросив взгляд в зеркало, признав, что выглядит он вполне удовлетворительно, а поскольку никаких официальных важных встреч не предвиделось, то и так сойдет. Юлия, пока он принимал душ, уже успела одеться и теперь красилась. Надо сказать, вот это направление было развито очень хорошо, обычная косметика, причем чаще всего зачарованная и довольно качественная. Слов «макияж» и «мейкап» тут, конечно, никто не слыхивал, но краситься женщины любили и умели, и что выгодно их отличало от тех, других, на Земле, никаких вызывающих боевых раскрасок, здесь такое могли себе позволить только блудницы.

— Я готова, — поднимаясь, заявила она.

Константин хотел предложить ей взять «Монарха», но передумал. Артефактный великолепный нож на левом бедре и небольшой изящный жезл — вполне достаточно для ведуньи, чтобы не быть безоружной, да и здесь им ничего не угрожает.

— Доброго дня, Ваше сиятельство, — вскочил с дивана свежий и улыбающийся Дрозд. — Боярышня, — поклонился он, увидев выходящую следом девушку.

— Все в порядке?

— Да, боярин, устроились нормально. Мал спит, его смена через два часа.

— Есть ли нужда в подобном? — поинтересовалась девушка.

— Может, и нет, Ваше сиятельство, — степенно ответил наемник, — но лучше не расслабляться. Мы с Малом — люди служивые, так что, нам привычно, пусть будет порядок.

— Тогда неси службу, — улыбнулся Воронцов, — а мы пойдем завтракать.

— Приятного аппетита, Константин Андреевич, — пожелал Дрозд, опускаясь обратно на диван.

Завтракали вдвоем, остальные поели гораздо раньше, но местный кок Дмитр встал к плите, чтобы уважить гостей. На этот раз никакой яичницы, за двадцать минут он нажарил блинов и подал их со сметаной и медом, а по просьбе Константина порезал копченого мяса, которое тут же было завернуто в блин. Вот только кофе не было, на севере его не укупишь, почти не возят, а свой запас Константин уже извел под ноль. Надо было больше брать, но теперь уже поздно. Так что, пришлось пить травяной взвар.

— Доброго утра и приятного аппетита, — усаживаясь за стол, произнес граф. — Как вам, боярышня, летать?

— Замечательно. Только ты, Радим, забыл, я уже летала на твоем леткоре.

— Зайцем, — улыбнулся граф.

Константин тоже улыбнулся, и тут безбилетников называли «зайцами».

— А теперь вы летите официально, — продолжил Радим, — и я хочу поинтересоваться, вас, Ваше сиятельство, все устраивает?

— Спасибо, капитан, — рассмеялась Юлия. — Но давайте в семейном кругу обойдемся без титулов, мы тут все свои, и я знаю вас столько же, сколько и Константин, хотя и нас не представили официально. Вы, граф, скоро женитесь на моей старшей сестре, правда, ради этого вам придется оставить свой род и стать членом младшей ветви.

— Я знаю, — с небольшой грустью в голосе произнес Радим. — Но ради Анны я готов на все. Традиции боярских родов сильны в вотчинах, но отец уже ответил на мое послание и дал свое соизволение.

— Ты так говоришь, как будто это что-то плохое, — заметил Воронцов.

— Я четвертый сын, не наследник, если только не порешу своих братьев. Для меня вхождение в младшую ветвь боярского рода — большой шаг, я стану по положению чуть ниже, чем сами бояре. Но я потеряю свой титул и не смогу претендовать даже на часть наследства.

— Зато приобретешь другой, — резонно заметила Юлия. — Быть сыном боярским в народе почетно, это значит, что талантами человек привлек внимание рода.

— Верно, в вотчинах, — согласился капитан, — да и в вольных землях это уважают, в отличие от просто родовитой аристократии. Осталось только дело сделать.

— Да уж, задачка у нас не из легких, — согласился Константин. — Но и награда, — он притянул к себе Юлию и поцеловал в щеку, — велика.

Глава одиннадцатая

Заканчивался второй день полета. Каждый вечер «Прекрасная Анна» опускалась возле одного из городков, которых вполне хватало даже в диких землях, хоть и были они населены лихим народом, не признающим ничьей власти, ни бояр, ни торгашей, но дома они предпочитали не гадить, и леткору ничего не угрожало. Никто бы и не подумал напасть или украсть груз, такие безопасные стоянки для летающих кораблей были выгодны и пилотам, и городкам. Конечно, от инцидентов никто не застрахован, и часто случались драки между гостями и местными…

Именно сейчас Константин, который теперь путешествовал уже под своим прозвищем — Чужой, и наблюдал самое настоящее трактирное побоище. Классика жанра — огреть противника стулом, разбить бутылку о башку, но, надо сказать, никто еще не цапнул рукоять револьвера или нож.