Месть лавандовой феи (СИ) - Лебедева Ива - Страница 4

Дверь сотряслась от удара, и от испуга Бренда едва не уронила последнюю тарелку. Что там еще?

Боясь, что дверь просто снесут, Бренда поспешила открыть. На пороге обнаружились трое мужчин в форме. Стражи стояли с отрешенным видом. Лица казались смутно знакомыми — они давно работали в этом предместье, обоим было больше сорока, и карьера не светила. А вот третий в новеньком форменном мундире, заметно отличавшемся от формы стражей и фасоном, и цветом, был молодой, чуть ли не мальчишка. И не скрывал брезгливости и презрения.

— Бренда Кавенд? — уточнил он через губу.

— Да, это я…

— Получите документы, распишитесь.

— А… Простите, что это?

— В связи со злостным нарушением графика выплат вы обязаны покинуть дом до завтрашнего полудня. За подробным разъяснением вы можете обратиться в суд, к секретарю.

— Как завтра? — Бренда хотела вскрыть конверт, но парень уже начал разворачиваться, и она шагнула вперед, частично заслоняя ему путь. — Подождите! Это какая-то ошибка. Суд уже был, у меня еще две недели. Я могу принести постановление… На новое заседание, если оно было, я не получала вызова.

— Читать не пробовали? — грубо спросил он. — Если вы по-прежнему утверждаете, что там ошибка, идите к секретарю.

— Я же…

— Если не освободите дом до полудня или не предоставите новое постановление, будете задержаны на трое суток как мелкая хулиганка, — пригрозил парень на прощание.

Бренда почувствовала, что сердце забилось слишком быстро, в голове загудело от прилива крови.

Стражи даже не оглянулись, вмешаться и не подумали.

Женщина вернулась в дом, вскрыла конверт.

Должно быть, действительно ошибка.

Пробежав глазами постановление, Бренда его отложила. Нет, не ошибка — ей в самом деле предписывалось покинуть дом до завтрашнего полудня.

Кредитор продал закладную некому пивовару, тот быстро оценил здание и через магистрат выбил акт о его непригодности для жилья. Завтра ее не просто выселят. Завтра дом снесут.

Руки задрожали так сильно, что конверт и все другие бумаги из них выпали.

Бренда тяжело опустилась на колченогий стул посреди кухни и попыталась собрать разбегающиеся мысли. Сейчас… сейчас придут из школы близнецы. А потом и старшая дочка с поденной работы, на которой ей в прошлый раз не заплатили. Может, принесет хоть каких-то продуктов на ужин. Последнюю, уже чуть затхлую и просеянную от жучков крупу она сварила еще позавчера, и кашу удалось растянуть до сегодняшнего завтрака. Этим вечером есть нечего.

Но разве это самое страшное?! Спать можно лечь на голодный желудок, когда есть безопасный угол, в который можно забиться, закрыть за собой дверь… даже самую старую и потрескавшуюся. И дырявая крыша над головой лучше, чем никакой крыши.

Что же делать?! Если бы из дома ее гнал новый собственник, она бы предъявила постановление суда, но ее будут гнать чиновники из мэрии, отвечающие за снос.

В теории, по закону, новый владелец обязан предоставить ей альтернативное жилье на утвержденный судом период, но ясно, что сам он этого не сделает. Принуждать через суд? Смешно… Потому что ждать заседания не меньше месяца.

Значит, либо Бренда что-то придумает прямо сейчас, либо завтра дети будут ночевать на помойке. Она провела ладонью по лицу — зеркал в доме давно не было. Деньги нужны сейчас, и она знает единственный способ их получить.

Раньше думала, что не докатится до такого. Ошиблась. Воспользуйся она тем способом сразу, могла бы рассчитывать на что-то хоть немного сносное, все же красота была при ней, а теперь от красоты не осталось и следа, лицо изможденное, фигура поплывшая. На нее позарятся только те, кто сам уже опустился, кому абсолютно все равно, как выглядит женщина, лишь бы была бабой, а не мужиком.

Бренда беззвучно заплакала, но слезы не могли смыть ее решимости. Сегодня она уложит детей пораньше и вечером пойдет продавать себя на мост Весенних Грез — так называлось место, где достопочтенные граждане Ирхема искали себе падшую женщину на ночь.

Глава 5

Где-то очень глубоко в душе тлела надежда, что дочери заплатят, и тогда… Бренда понимала, что тех крох не хватит, чтобы оплатить аренду не то что жилого дома, сарая.

Но дочь вернулась хмурая, посмотрела виновато, и Бренда поняла, что вновь не заплатили.

— Хозяин сказал или увольняться, или забрать продуктами. — Дочь выложила на стол четвертинку черствого хлеба, заплесневелый сыр, мешочек с остатками крупы. Даже огрызок яблока притащила, какие-то кости, одно куриное яйцо, картофельные обрезки.

Что же, хотя бы поужинать и позавтракать получится. Настоящий пир.

— Мам, что случилось? — Дочка оказалась излишне проницательной. Бренда не смогла бы скрывать, что они остались без крыши над головой, но хотела подарить детям спокойную ночь, прежде чем рассказать, поэтому на ужин безжалостно подсыпала в чай дочери и близнецов сонный порошок, который сохранился еще из маминых запасов. Пусть дети крепко спят и не знают, что она ушла.

У Бренды осталось три платья — в одном, латаном-перелатаном и ужасно линялом, она ходила дома, второе, условно приличное, берегла. Боясь, что мужчина окажется грубым и порвет ткань, она выбрала третье платье. Получше первого, но по нему сразу становилось видно, что обладательница его нищенка.

Бренда не пыталась прихорашиваться, только волосы распустила, как делают продажные женщины, и выскользнула в ночь.

Идти было не близко, но и не далеко, за час дотопает.

Показалось или нет? От одного из домов вроде бы отделился экипаж. Бренда поморгала, всматриваясь в темень безлунной ночи. Наверное, показалось.

Встреча с черным экипажем, запряженным черным конем и ведомым облаченным во все черное кучером, не обещала ничего хорошего. Детские страшилки, конечно. Но сейчас женщина была в таком состоянии, что ее пугало вообще все вокруг и больше всего — ближайшее будущее.

Она быстро шла, почти бежала, то и дело оглядываясь. Ей хотелось верить, что экипаж мерещится от нервозности, но почему-то продолжало казаться, что он преследует ее. Однако экипаж не приближался, а перед мостом и вовсе словно бы пропал.

Наверное, все же игра воображения.

Бренда робко выскользнула из темноты в пятно света под тусклым старым фонарем.

Следует стоять и ждать? Так ли? Никогда в жизни она не интересовалась, как положено вести себя продажной женщине в ожидании клиента. В кошмарном сне не могло присниться, что это когда-то понадобится.

Стало страшно — со света в темноте и вовсе ничего не разглядеть, теперь даже силуэта не различить, мало ли кто там может прятаться.

Вот раздались шаги.

Бренда напряглась. Неужели первый мужчина?

Но в круг шагнули две потрепанные девицы.

— Гляньте-ка, кто тут у нас, — фыркнула размалеванная яркими красками брюнетка.

Вторая девица смотрелась чуть менее агрессивно.

— Мне очень нужны деньги, — решила пояснить Бренда.

— Они всем нужны, а это место наше.

— Но…

— Ты заняла чужое место, — раздался за ухом бас.

Бренду обдало запахом дешевого курева и не менее дешевого пойла.

Мужчина схватил ее поперек живота и притянул к себе. Бренда непроизвольно дернулась. Девицы расхохотались.

— Строптивая!

— Куколка, как ты собралась работать с таким норовом?

Бренда постаралась расслабиться, но ощупывающие ее тело грубые руки не позволяли.

— Слушай сюда, цыпочка. Кто, где и как здесь работает, решаю я, Дарик. Ты влезла на мою территорию без спроса. Вина на тебе. Сначала расплатишься.

— Как? — просипела Бренда.

— Не «как», а «сколько». Тебе повезло — сегодня я добрый. Так что для начала с тебя двадцатка. Сейчас мы спустимся под мост, и ты покажешь, на что ты способна. Я решу, чего ты стоишь. Клиентов тебе буду давать я, и деньги с них получать тоже я. Сначала в счет долга буду забирать все. Как долг закроешь, будешь получать. Это не все, цыпочка. Знаешь, что хозяева делают со скотиной, чтобы она не потерялась? Ее клеймят.