Пепел (СИ) - Сью Ники - Страница 25

Я это поняла буквально с первой минуты нахождения в кабинете, когда у меня упал учебник с парты на пол, а Ира Зайцева молча переступила через него, проходя к своему месту. На втором уроке у нас была самостоятельная по физике и учительница попросила Стрельцова раздать листочки, он раздал всем, проигнорировав меня. Глупость, конечно, а главное, какой во всем этом смысл, я не особо понимала.

Плюс Вити не было ни на первом уроке, ни на втором, ни на третьем. В голову закрадывались нехорошие предположения, я теребила кончик косички, то и дело поглядывая на настенные часы. Плевать на бойкот, плевать на отношение в классе, все это таяло на фоне важного человека.

А если, и правда, педсовет? А вдруг отчислят? Из-за меня…

После третьего урока у нас стояла физкультура. В раздевалку я не ходила, обычно пользовалась закрытыми кабинками туалета, а вот вещи уже оставляла там же, где и остальные. Сперва боялась, что синяки увидят, а после вошло в привычку что ли. Однако в этот раз в маленькой светлой комнатке раздевалки меня поджидал сюрприз.

Как только я закрыла за собой дверь, девчонки резко замолчали и пронзили немыми взглядами. От неожиданности я опешила, едва не выронив пакет со сменной одеждой.

– Витю из-за тебя наказали! – первой начала Лидка Яшина, та, которая явно неровно дышала к Шестакову.

– В смысле? – откашлявшись, спросила я, скользя взглядом по каждой из одноклассниц. Вместе они выглядели уверенно, напоминая стаю волчиц, охотившихся на очередную жертву.

– Думаешь, мы не знаем, что ты не сбежала? – крикнула Лида, девчонки как по команде закивали, кто-то подтвердил слова Яшиной вслух.

– И причем тут Витя?

– Ой, да что ты дурочку включила? – крикнула блондинка Оля, скрестив руки на груди. Она сделала шаг вперед, задрав подбородок. – Шест хоть и говорит, что просто попался на глаза историчке, и они поцапались, но ты из школы вышла далеко не в первых рядах.

Я сглотнула, но взгляд не отвела. Страха давно не было, он исчез в тот момент, когда отец впервые поднял на меня руку. Я не боялась быть униженной и растоптанной, однако Витю подставлять не хотела. В душе до сих пор жила теплая искорка, которая каждый раз вспыхивала, стоило только Шестакову оказаться рядом.

– Чего вылупилась? – прошипела Яшина. Высокая, почти как мальчишки в классе, худая, но с роскошной копной каштановых волос. У нее была типично мужская фигура: широкие плечи, узкий таз, а в спортивной форме это особенно бросалось в глаза.

Я поправила очки, не представляя, что будет дальше.

– Да ей плевать, – махнула рукой Ира, наша староста. – Не понимаю, зачем Шест врет про стычку с историчкой.

– Тогда, – Оля Звягина ухмыльнулась с угрожающей враждебностью. С виду она была довольно женственной, что не особо вязалось с ее поступками. Изящные выпуклости и изгибы просматривались даже через спортивную форму: наливная грудь, круглые ягодицы, тонкая талия. Довольно симпатичная девушка, да только ни капли тепла в глазах.

– Что тогда? – не поняла Яшина.

В этот момент Звягина подошла, и буквально в долю секунды отвесила мне пощечину. Голову повело вправо, очки полетели на пол, кожа на щеке вспыхнула огнем. Однако вместо того, чтобы лить слезы, я лишь вновь устремила свой отрешённый взгляд на одноклассниц. Они мне вдруг показались жалкими.

– Что еще будет? – спокойно спросила, делая тихий вдох.

– А тебе мало? Можем повторить, да, девочки? – Оля обратилась к остальным, но ответ «да» получила лишь от Яшиной, остальные пребывали в молчании.

– Ты, нет вы… – губ коснулась тоскливая полуулыбка. – Можете бить сколько угодно, но не физическая сила делает правду правдой, да и силы тут не больше грамма. Если я в чем-то и виновата, то приму наказание от учителей, от Вити, от тех, кто пострадал от моих действий, но твоя пощечина… – я вскинула уверенно голову и теперь уже улыбнулась довольно широко. Откровенно говоря, мне было наплевать, что будет дальше. Разочарование – штука стабильная.

– Молчи, – перебила Оля, хмыкнув. – И свои умные речи оставь при себе, деревенщина. Пошли, девочки.

Они стремительно покинули раздевалку, оставляя меня в полном одиночестве. Я подошла к зеркалу, посмотрела на свое лицо, на щеку, которая до сих пор горела. Не очень приятно, даже немного стыдно, может, и надо было дать отпор, да только их вон сколько. Слабаки нападают стаями.

На физкультуру в итоге не пошла, сказала, что болит живот и отпросилась в медпункт. Правда, вместо кабинета медсестры, заглянула в наш класс и, не обнаружив там ни души, решила провести остаток времени в тишине за своей партой.

Я подперла рукой подбородок, спрятав ту самую сторону, куда пришелся удар. С губ сорвался грустный вздох. Нет, мне не стыдно, пусть и неприятно. Хотя… какая разница? Главное, чтобы Витю не отчислили, остальное не имеет значения.

– Романова, да ты ярая прогульщица, – раздался неожиданно мужской голос. Я повернулась и оторопела, увидев Шестакова. Он вальяжной походкой прошел мимо первого и второго рядов, а затем кинул рюкзак на нашу парту.

– Что сказал педсовет? – сходу спросила, продолжая держать ладонь на щеке. Витя прищурился, скользя по мне изучающим взглядом, я аж поежилась. И чего он так смотрит?..

– Сказали, что я сегодня после уроков убираю спортзал.

– И все? – губы растянулись в улыбке, однако я тут же опомнилась и перестала улыбаться.

Обошлось.

– А чего у тебя щека красная? – спросил вдруг Шестаков, усаживаясь на стул. Он чуть наклонился, потянулся к моей руке, но я отодвинулась, а затем и вовсе отвернулась к окну.

– С румянами переборщила.

– Тебя что кто-то ударил? – зрил в корень Витя. Откуда у него только брались эти мысли?.. Боковым зрением я глянула на Шестакова, замечая, каким он сделался серьезным, как сошлись брови на переносице и поджались его губы.

– Кому я нужна, чтобы меня бить? Скажешь тоже.

– Слушай, если тебя кто-то…

– Говорю же, – перебила я. В воздухе повис запах его парфюма, и я почему-то вспомнила лето, наше детство и те бессонные ночи. Хотя, лучше не вспоминать, зачем лишний раз бередить старые раны.

– Плевать, – усмехнулся Шестаков. – Спросил из вежливости, не надумывай себе ничего, Романова.

– Ты слишком высокого о себе мнения, – буднично ответила я, ведь мы оба врали, и оба это понимали.

Витя ничего не ответил, молча вытащил телефон, включил игру и начал кликать по экрану. Он мог бы уйти, мог бы пересесть, но почему-то продолжал быть рядом. Странно, но несмотря ни на что, его присутствие создавало умиротворенность, покой, о котором я мечтала столько лет.

Глава 23 - Витя

Отца практически силой притащили на ковер к директрисе Елене Витальевне. Разошлась она знатно, все ей не так, включая наши результаты по играм. Старик вышел с каменным лицом, молча довез меня до дома и также молча уехал на работу. И лишь сообщение напоминало о том, что моему родителю не все равно.

«Когда ты возьмешься за ум?»

Я усмехнулся, но отвечать не стал. На следующий день ко мне прибежала Аленка, хотя уж кого-кого, а ее видеть хотелось в последнюю очередь. Смирнова выловила меня в коридоре перед уроком физкультуры, который я благополучно решил прогулять.

– Говорят, тебя на педсовете будут обсуждать! – воскликнула она, перегородив мне дорогу. Как всегда, одета с иголочки, а глаза переливались от яркого макияжа.

– Не будет никакого педсовета, тупо отработаю наказание и домой свалю.

– Что за наказание?

– Я думал, мы в контрах, – я облокотился о перила, засунув руки в карманы брюк.

– Шестаков, да к черту контры, тебя точно не отчислят?

– Можешь помочь мне драить спортзал, если так печешься, заботливая моя, – я глумливо улыбнулся, представляя первую мисс на шпильках и с тряпкой в зубах. Зачетное зрелище, для тиктока самое оно.

– Делать мне больше нечего, – закатила глаза Смирнова. Подошла ближе, положила ладони мне на грудь, проводя ноготками, словно кошка.