Из рода Бурого Медведя. Том 1 (СИ) - Анатольев Федор - Страница 39

— Поедем что ли искупаемся, — предложил Никита.

— Холодно наверно там, — сказал я.

— Холодно… но ты же огневик.

— Ладно поехали, — нехотя согласился я.

Мы сели в машину и поехали, по укатанной грунтовой дорожке, к берегу моря. Тяжёлые волны, мерно накатывали в нашу сторону, но к берегу всегда мельчали. Дул слабый ветерок, в котором чувствовалась мощь севера. Я искупался в ледяной воде, без преувеличения. Сразу стало спокойнее и легче после дороги. Словно отдохнул. Вернулись мы к пяти, как раз начинался ужин. В столовой ужинала вторая партия из пятнадцати человек. Подавали гречку с мясной подливой. Компот из яблок, булочку. Всё было довольно неплохо. Но без изысков.

Дождавшись своей очереди, а она оказалась последней, мы уселись за стол. Рядом сидели Збигнев, Гена и девчонки. Я наконец увидел Виту. Она коротко нам кивнула. Особенно оживился Никита увидев её, чему я тогда не придал значения.

Поев без происшествий, мы отогнали в ангар машину. Там я помог замазать дыры Никите. Мы её покрасили. И в пол одиннадцатого сполоснувшись под подогретым нашей магией душем, легли спать.

Утром на построении, управляющий — Семён Павлович, объявил, что я со Збигневым иду в усиление к отряду обычных людей на кусок западной границы плантаций. Там же я заметил, что нас одарённых стояло вместе с витязями больше тридцати человек. Это только дневная смена.

Я хотел возразить, что не хочу со Збигневым никуда идти, но поймав Никитин взгляд, решил этого не делать. Тот лишь развёл руками. А управляющий, видно заметив моё недовольство спросил:

— Есть вопросы Михаил?

— Вопросов нет, — ответил я.

— Тогда выдвигайтесь на лошадях в усиление со Збигневым.

— На лошадях? — удивился.

— А что такое, не умеешь на них ездить?

Как я ни старался но не покраснеть от стыда не удалось.

— Не умею…

— Езжай на телеге вместе охраной…

— Да, — кивнул я стараясь не смотреть на Збигнева. Тот явно улыбался.

Чуть погодя ко мне подошёл Семён Павлович и спросил:

— Как же Миша ты не умеешь на лошадях ездить, если ты в одиннадцать лет умел, я лично видел когда у вас в гостях был…

— После пыток мне немного память отшибло, — сказал я. И внутренне обрадовался. Значит тело должно помнить как надо ездить на лошадях. А теорию я знаю и так, изучал как-то этот вопрос для проекта…

— Сегодня вечерком я попрошу конюха тебя потренировать… не против?

— Нет, — сказал я и отважился попросить. — А можно со Збигневым не идти…

— Нельзя, — коротко отрезал Семён Павлович и зашагал по своим делам.

Бойцы выглядели не как армия, а как разномастные наёмники. Одет кто в чём. Особенно отличалась защита. На двоих виднелись подобие бронежилетов, на других странная защита из дублёной кожи и дерева, третьи носили просто металлические кирасы. Из оружия имелся разнообразный огнестрел, из холодняка в основном мечи. Ещё у них имелся большой пулемётом, лежавший в телеги с приличных размеров коробкой патронов. Я залез в телегу, где сидело уже пятеро и стал ждать отправления. Ещё пятеро бойцов сели на лошадей. Я со всеми поздоровался и спросил:

— Витязи есть тут?

— Нет барин, — сказал старший отряда или старшина. Его звали Иван Тёркин. Молодой на вид, но почему-то седой. — Ты наша опора на этот день. Опора ведь?

— Буду стараться, — ответил я. — А что так опасно?

— А то, — сказал Иван. — Камешки-то не нашли ещё в тех местах, не убрали…

— А что сложно найти их?

— Они прятаться любят, и меж веток застревают и норку норовят спрятаться как мыши… в землю уходят…

— Пули у вас заговоренные надеюсь. — сказал я.

— И такие и такие есть, — сказал Иван. — Заговорённых меньше конечно…

— Хоть что-то, — сказал я без особого энтузиазма.

— Не волнуйся барин, недалеко будут гулять ещё три отряда по десятке с одарённым во главе. Они если что, придут на помощь…

Подъехал Збигнев на лошади.

— Куда ехать будем холопы? — сказал он бесцеремонно.

Я же совсем про него забыл. Мне уже казалось, что поеду я один. Хоть опасно, зато нервы при себе.

Иван не обиделся на его «холопов», или сделал вид:

— На запад барин.

— Когда? — спросил командным тоном Збигнев.

— Через пять минут.

— Чего ждём? — не унимался Збигнев.

— Провизию не выдали ещё, сейчас поднесут. Как же ведь без обеда.

— Что за народ, — пробурчал довольно громко Збигнев. — Ещё не работали, а уже мысли о жратве…

Иван ничего не ответил. Человек имел стальные нервы. А как же ещё, общаясь пол жизни с аристократами. Да не такими как в нашем мире, а такими что могу тебя чуть ли не взглядом прикончить. По другому никак. Деньги бойцы хорошие имеют, я знал. И бонусы у них есть и премии за удачно отбитую атаку…

Ехать пришлось наверно час, только в один конец. Там мы сменили другой отряд, с которым было пару витязей и один стихийник. Пока мы ехали, я рассмотрел как следует бойцов. Из холодного оружия все имели помимо разнообразных мечей ещё копья и ножи. Из огнестрельного абсолютно все носили магазинные пистолеты, часть имело что-то типа снайперских винтовок ,часть мощные многозарядные дробовики. Ещё я заметил гранаты. Для обычных людей это были крепкие ребята. Потенциальные витязи.

— Много вы убили одарённых? — спросил я.

— Если оборотней считать и ублюдков за одарённых, то немало, — ответил довольно молодой парень.

— И что витязями не стали?

В ответ раздались смешки.

— Вот ты дал барин, через волков витязем не станешь. Тут каждый должен положить тысячи этих тварей…

— Но вы уже и не простые люди, — сказал я.

— Но ещё и не витязи, — ответили мне резонно. — Таких как мы называют «бывалые». Мы чуть сильней простых людей, это почти незаметно.

— У вас наверно и иммунитет от магии есть.

— Почти нет, — ответили мне. — В позапрошлом году огневик мне руку до локтя прожёг. Хорошо есть целитель — он новую вырастил.

Телега встала, а конные куда-то умчались.

— Куда это они? — спросил я.

— На дозор, потом пальнут и мы тут как тут.

Я вылез из телеги и стал ходить возле да около. На небе, как часто бывает на севере висела дымка, через которую чётко просвечивалось солнце. Долго тянулись минуты и я уже подумал, что видно эта работа, на которую меня поставили, сущая формальность. Или типа того — послали на неопасный участок.

Но вот прозвучал первый выстрел. Затем взрыв, довольно близко. Затем ещё один громкий выстрел и в небо взмыла сигнальная ракета ядовито оранжевого цвета. Вызвали подмогу значит.

Из телеги крикнули:

— В глубь прошли, заводи шарманку!

Возница вдарил лошадям плетей и мы поехали к месту. Где-то там уже рвались гранаты, слышалась стрельба. Шла чуть ли настоящая война! Выехав на поляну, мы увидели как наши бойцы ведут стрельбу по каким-то людям. Мы выгрузились из телеги и помчались на подмогу. Уже когда я подбегал — понял что нападавших человек пятьдесят! И это подростки с холодным оружием! Но какие-то странные, больно резвые, сильные! Наших людей спасало от неминуемой гибели лишь то что они не переставая стреляли из всех орудий, использовали к нашему приходу все гранаты. По крайне мере я слышал пять взрывов.

— Ублюдки! — кто-то сплюнул.

— Волчьи дети тоже есть, — добавил другой.

Мы ринулись на подмогу и оказались в гуще битвы.

Из кустов вылетел Збигнев с перекошенным в ярости лицом, он держался за руку и увидев скопление врага тут же запустил по ним огненный шар. Они это заметили и как мушки разлетелись в разные стороны, впрочем пятерых убило всё равно. Ещё пятеро в панике кинулись бежать, Збигнев бросился за ними, стреляя им в спину из револьвера. Стрельба рядом не угасала ни на секунду. Слышалась робота мощных многозарядных дробовиков, гулкие выстрелы винтовок, щелчки из пистолетов.

Телега встала и из неё выскочил самый крупный боец, с пулемётом на плече. Засев на пригорке он разделил пулемётной очередью толпу подростков пополам, меньшую часть принялся оттеснять на окраину поляны. Не сговариваясь мы кинулись к оставшимся, коих было ещё много. Те разделились на небольшие отряды. Я кинулся к одному из них с винтовкой наперевес. Одев штык нож, я успел выстрелить, промазать и вонзил его первому же врагу в грудь! Вытащить штык не удалось. Пацан вскрикнул и рванул назад, скрывшись в кустах с винтовкой в груди. Я почему-то решил что это малолетний оборотень. Кто ещё на такое способен! С досадой я осознал, что лишился огнестрельного оружия. Но тут же вспомнил что взял с собой обрез и обрадовался.