Из рода Бурого Медведя. Том 1 (СИ) - Анатольев Федор - Страница 33

Я заснул и тут же передо мной возник Наставник…

— Всё будет по плану, — бодро сообщил Наставник.

— В смысле!?

— В смысле ты правильно мыслишь. Больше сказать не могу.

— И по поводу Никиты тоже?

— Ты правильно мыслишь, — вновь повторил Наставник. — Большего сказать не могу.

Он стал удалятся…

Я тут же проснулся, и по часам понял, что проспал всего минут тридцать. Полчаса, но за это время сил изрядно прибавилось. Следовало ехать забирать Сашку из больницы, а потом лечить… нет, сперва надо полечить, а потом отвезу домой. А затем опять тренировка с дедом. Чёрт возьми, всё одновременно надо делать! Я этого просто ненавидел, всей этой суеты, что всё надо «быстро, быстро, быстро…» что бы успеть. Но иначе никак, хочешь не хочешь… до конца лета вроде ещё далеко, но я чувствовал, что если не успею положить клан Красных волков, будет что-то нехорошее…

К тому моменту я стал понимать, что моя проблема в прошлой жизни заключалась в том, что я много чего знал но мало чего умел. Клан красного Волка следовало непременно ликвидировать. Но где взять ударный отряд? Где его взять? Моё магическое боевое умение было пока ещё слабым, способность «огненного клинка» находилась в зачаточном состоянии, то есть его по факту не имелось. Поэтому нужны были по-настоящему ударные отряды.

Я знал, что многие люди, обычные люди прошедшие войну, получали некий иммунитет от заклинаний, становились сильней быстрей, в той или иной степени. Их называли Витязи, особенно сильны были те кто набирал эту силу из поколения в поколение, из войны в войну.

С войны такие люди приходили не только закалёнными, но и прихватывали с собой много оружия. Были, Сашка говорил, и припасённые пулемёты типа максим и гранаты. Эти витязи ветераны, ценились императором и боярами. И многие бояре уважали их и брали на службу. Но были среди них и те, кто дослужившись до высоких званий не могли себя найти в этой жизни. Происходило ли это в силу несчастной любви, злоупотребление алкоголем, или просто психической неустойчивости, частичной невменяемостью я не знал…

Подобные люди, и те кто себя нашёл и менее удачливые, пили и ошивались в ресторане «Муар». Их всегда было полно там, по словам Сашки. Я знал, что это был не единственный ресторан с витязями. Но тот был именно таким, который мне нужен, где было свое сообщество, свои идеи и взгляды на жизнь, о которых я знал от Сашки. А узнать что либо непосредственно от них, человеку непроверенному, трудно…

Вот там я и решил «набрать добровольцев», вернее хитростью их заманить. Но как это сделать с людьми хлебнувшими лиха, узнавшими вероятно самодурство, воровство и предательство от старших чинов, тех же доверенных императора или бояр. Как войти к ним в доверие? И я придумал как.

В тот день дед решил не напрягать меня тренировками, а к Сашке я ехать не стал, он и так должен понять что у меня срочные дела. Тем же вечером я набрался смелости, и решил посетить это прибежище витязей. С собой я взял гитару и поехал до ресторана «Муар». Находился он на улице Разъезжей во внутреннем дворе, недалеко от Лиговского проспекта. Я прошёл в ворота и оказался рядом с большим зданием.

Когда я вошёл на меня посмотрели как на что-то лишнее. Сашка меня предупреждал, что там нет клубных карточек, заходи кто хочет. Но обслуживание и неодобрение окружающих будет столь велико и невыносимо, что нежеланный посетитель сам оттуда уйдёт.

Я сел за не большой столик ближе к центру, остальные столы более крупные были заняты компаниями. Подошедший ко мне официант не проявил ни особой приветливости, ни отчуждения, просто холодно спросил:

— Чего желаете?

Глядя в кулинарную книгу, я заприметил то что меня очень даже устроит.

— Поесть, хотелось бы. Спагетти с сыром, и томатной пастой если не затруднит…

— Сыр какой?

— А какие есть?

Официант нехотя стал перечислять:

— Грюйер, Чеддер, Фермир…

— Грюйер, — сказал я. Давно хотел попробовать.

— И к блюду?

— ? — я уставился на него вопросительно. А затем понял что речь об алкоголе. Внутренне напрягшись, так как алкоголь не любил и избегал, я заказал бокал малоградусного вина. В этом был даже какой-то плюс. Это своего рода для храбрости.

Зал в котором я сидел, был с высоким потолком и выглядел вполне прилично, жёлтый цвет стен, лепнина в стиле неоклассицизма, богатые шторы и высокие окна. А ещё там имелось место наподобие сцены для музыкантов. Местные музыканты к тому времени уже играли едва-едва, так как успели набраться. Сашка говорил, что музыканты под вечер часто в подпитии. Поэтому я не зря пришёл в «Муар» к девяти часам вечера.

Местным посетителям не очень нравилось то, что нет нормальной музыки, и справа и слева от меня слышалось как вояки рассказывают про свои бои, войну. Про погибших товарищей, про неверных жён, проблемы по работе… много чего там обсуждалось.

Пахло алкоголем и табаком. И вот когда я заказал себе поесть и вина, на меня и мою гитару стали коситься, а потом пошла первая просьба «спеть». Надо сказать просьба эта пошла после того как музыканты объявили «антракт», ушли шатаясь и не спешили назад.

Вот он мой шанс!

Доев спагетти и запив всё это дело двумя бокалами вина(второй дозаказал), я ответил:

— Господа товарищи, я бы с радостью. Но песни вы этой не знаете, а я ваших не знаю… Я кое что могу, но в основном на память.

— А про что песня то? — крикнули из-за задних столиков.

— Про полковника…

— Давай, — раздался первый голос.

«На сцену его», «пусть парень споёт про нашего брата»

Я расчехлил гитару и стал играть мелодию. Все застыли. Мелодия им явно понравилась. И тогда я запел, первый раз это сделал при людях. Даже мама не слышала как я пою. Не то что бы у меня был какой-то особенный голос или очень плохой. Самый обычный. Но за долгие годы я научился играть эту песню, одну из немногих, по крайне мере не фальшивя. Эта песня выделялась тем что была самой просто и в ней было мало сложного текста да и вообще текста.

Это была песня Би-2 «Полковнику никто не пишет»

«Большие города,

Пустые поезда,

Ни берега, ни дна -

Всё начинать сначала.

Холодная война

И время, как вода,

Он не сошёл с ума,

Ты ничего не знала.

Полковнику никто

Не пишет,

Полковника никто

Не ждёт.

На линии огня

Пустые города,

…»

Пропев последние строчки, я резко оборвал. В зале воцарилось молчание. Долгие секунды я гадал: попал ли я или это провал. Глубоко вздохнув я понял что от меня ждут продолжения.

— «Звезда по имени солнце», — сказал я и чуть не добавил: «Кино» Виктор Цой». Но вовремя спохватился.

«Белый снег, серый лёд,

На растрескавшейся земле.

Одеялом лоскутным на ней

Город в дорожной петле.

А над городом плывут облака,

Закрывая небесный свет.

А над городом — жёлтый дым,

Городу две тысячи лет,

Прожитых под светом Звезды

По имени Солнце...

И две тысячи лет — война,

Война без особых причин.

Война — дело молодых,

Лекарство против морщин.

Красная, красная кровь

Через час уже просто земля,

Через два на ней цветы и трава,

Через три она снова жива

И согрета лучами Звезды

По имени Солнце...

И мы знаем, что так было всегда,

Что судьбою больше любим,

Кто живёт по законам другим

И кому умирать молодым.