Сделка с Чернокнижником (СИ) - Лебедь Виктория - Страница 35

— Оля, — произнес он мое имя, словно с мольбой.

Мои прикосновения сводили его с ума. Я видела, чего ему стоило сдерживаться, чтобы просто не разорвать на мне одежду и не накинуться, будто изголодавшийся зверь. Через несколько секунд моя футболка полетела в сторону. Он нежно дотронулся до сосков прямо через бюстгальтер. Снова поцеловал и посмотрел на грудь. Щеки от смущения запылали. Захотелось прикрыться, но Максим поднял на меня потемневшие от желания глаза.

— Ты прекрасна, — сказал он и расстегнув бюстгальтер припал губами к правому соску.

Я вздрогнула, обхватывая коленями его бедра. Господи, как же это приятно, как восхитительно. Мои руки коснулись обнаженной кожи возле пояса его брюк, и он содрогнулся, словно в агонии. Поцеловал второй сосок. От испытываемого наслаждения я выгнулась ему навстречу. Максим продолжал целовать грудь, живот, снова грудь, плечи, шею, щеки, губы. Сильные, крепкие руки гладили мое тело, сжимали бедра. Сквозь ткань джинсов, я чувствовала его твердую возбужденную плоть.

— Я буду целовать тебя везде, где только захочешь, — прошептал он.

Его рука медленно спустилась вниз и легла между моих ног. Он начал гладить меня.

— Максим, — вырвалось из горла. — Максим.

— Знаю, — усмехнулся он. — Не так быстро.

Колдун расстегнул джинсы и запустил руку под трусики. Пальцем мягко раскрыл нежные складки и дотронулся до пульсирующей точки. Я тут же отозвалась на прикосновения. Не соображая, что делаю, прижалась к его руке испытывая колоссальное, неземное, острое удовольствие, которого становилось все мало.

Я потянулась к нему, и мы снова поцеловались. Неожиданно он отнял губы и замер. В теперь уже синих глазах я прочла нетерпение, но Максим почему — то оторвал от меня руки и уперся ими в ковер, нависая надо мной.

— Ты точно этого хочешь?

Я кивнула. Максим застонал от облегчения и снова прижал меня к себе. Поцеловал шею, нежно прикусил мочку уха. Его дыхание согревало мне кожу. Максим начал снимать с меня джинсы, захватывая трусики и через мгновение опустился, мягко раздвигая мои ноги. Сам уже был без одежды. Он проник в меня осторожным толчок. От внезапной острой боли я дернулась, прикусив губу, на глазах выступили слезы и Максим замер.

— Скоро пройдет, — прошептал он, нежно целуя лоб.

И еще раз вошел, но уже во всю длину. Подождав, когда мое тело немного привыкнет к нему, Максим начал медленно двигаться. Боль постепенно утихала. И я невольно стала отвечать его толчкам, позволяя проникнуть еще глубже.

В этот момент мир уменьшился до нашего дыхания, до звуков поцелуев. Огонь в камине освещал наши сплетенные тела, пушистый ковер стал нашей постелью.

Мне казалось, что я воспаряю все выше и выше. Волны наслаждения пронизывали тело, с губ срывались стоны до тех пор, пока я не содрогнулась в подступающем пике. «Я больше не могу! Я не вынесу!» И меня пронзил оргазм, сведя тело судорогой, заставив дыхание вырываться сильными порывистыми толчками. Максим сделал еще движение и уронил голову на грудь снова и снова шепча мое имя, словно все другие слова были вдруг позабыты.

Через несколько минут он поцеловал мои искусанные от наслаждения губы.

— Мы убежим, Оля. Убежим туда, где никто нас не знает, — горячо зашептал он.

Его слова не сразу до меня дошли. Разве можно после того, что произошло во что — то вникнуть.

— Я сотворю заклинание невидимости, сотру следы, Оля. Мы растворимся в мире, как капля в море, и Дима никогда не сможет нас найти.

— Что? — выдохнула я, не совсем понимая, о чем именно он говорит.

— Мы спрячемся от всех. Будем только ты и я. Поедем в любую страну, какую скажешь.

Он наклонился, но я остановила его, поддавшись назад.

— Ты серьезно?

— Да, — кивнул он.

— Максим… — я смотрела на него и искала любой намек на шутку, но его лицо оставалось серьезным. — Я… не могу.

Как вдруг на меня накатил дикий страх.

— Боже, что мы наделали!

И не просто страх, а ужас, который сковал мое горло, парализуя голосовые связки. Перед глазами замельками черные строчки договора. А в ушах зазвенел пропитанные гневом голос: «Я превращу твою жизнь в мучительный ад… Заберу все, что так тебе дорого и важно…».

— Не бойся, все решится, — Максим хотел поцеловать, но я оттолкнула его и в панике потянулась к вещам.

— Конечно решится, — произнесла с горечью. — Только не в мою пользу. В принципе, можно сразу повеситься. Сделаю Диме одолжение.

— Да нет, убивать своими руками гораздо приятнее, — усмехнулся Максим натягивая брюки.

— Тебе смешно?! — порывисто одеваясь, я рассердилась и метнула в него хмурый взгляд.

— Нет, — колдун спокойно поднял с пола рубашку, встряхнул ее. — Но я бы повторил, — и покосился на меня с веселыми искорками в глазах.

Я замерла, прижав к себе футболку.

— Ты что вообще не переживаешь?

— Нет, мне же не дано, забыла?! — Максим перекинул рубашку через плечо и скрестив на груди руки, самодовольно улыбнулся.

— Не начинай, — покачала я головой, но движение получилось неуверенным. — Мы уже выяснили, что ты умеешь чувствовать. Я, конечно, могу немного преувеличивать, все-таки ты говорил на фоне Димы всегда будешь выглядеть благороднее и мне нужно смириться с его темными тараканами…

— Я такое говорил?

— Да, ты еще просил не разделять вас, что-то про черное и белое о невозможности существования одного без другого, в общем, я отвлеклась, так вот если бы тебе действительно было все равно, ты бы не предложил убежать. Не обманывай себя, Максим… или меня.

Я замолчала. Быстро надела футболку и огляделась в поиске ботинок, которые с меня стремительно сняли и откинули, как и другие части одежды в сторону. Но от данного занятие неожиданно отвлекло жжение на запястье. Посмотрев на руку, я увидела, что татуировка светилась, стремительно превращаясь в раскаленный рисунок. И чем ярче горело клеймо, тем сильнее оно прожигала кожу, отчего боль становилась нетерпимой.

— Что происходит? — выдавила я, падая на колени, сдерживая слезы.

Твою же мать, эти огненные пернатые мне сейчас проделает дырку.

— Максим? — проскулила я, прикусывая губу, тут же чувствуя во рту металлический привкус. Еще чуть-чуть и закричу.

Было нереально больно.

— Сейчас пройдет, — явно обеспокоенный колдун, опустился рядом и положил ладонь на пылающий узор.

Он закрыл глаза и растягивая слова что-то произнес. Язык мне не был знаком, но он сработал. Тату перестало накаляться, отчего я испытала бесконечное облегчение и с глубочайшей благодарностью уткнулась в его обнаженное плечо. Вскоре ушло и жжение.

— Что это было? — спросила я, прижимаясь к теплому телу. — Проклятье?

Максим вздохнул и обняв за талию подтянул к себе. Я подняла голову и вдруг поняла, что сижу у него на коленях в интимной позе.

— Нет, это не проклятье, — произнес он и посмотрел на меня.

В черных расширенных зрачках я увидела свое бледное испуганное отражение. Собственно, второе больше потому, что в этот момент он был похож на брата. Те же твердые черты лица, жесткая решимость во взгляде и непоколебимая сила воли. С бешенной скоростью мое сердце бухнуло куда-то вниз, и я попыталась встать. Но Максим удержал. Его зрачки сузились и теперь на меня смотрели уже серые, наполненные нежность глаза.

— Все хорошо, — будто прочитав мои мысли успокоил он и погладил спину. — Все хорошо. И это не проклятье, а завершение сделки неприкосновенности. Больше о ночных похотливых гостях можешь не беспокоиться.

— Почему? Я ведь нарушила договор.

Его лицо было совсем близко. Я чувствовала его наполненное энергией тело, ощущала, как бьется его сердце. Мое собственное было готово выпрыгнуть из груди. Я обняла Максима за плечи.

— Это неважно, — как-то уклончиво ответил он. — Теперь ты в любом случае под защитой Орловых. Все-таки я один из них, — шутливо подмигнул он, — поэтому сделка частично считается состоявшейся.

— И что дальше?

Максим провел ладонью по моей щеке. Дальше рука скользнула в волосы и в следующую секунду колдун накрыл мои губы своими.