Огня для мисс Уокер! - Ярошинская Ольга - Страница 3

– Да, разумеется, я люблю розы, – спохватившись, ответила Джейн. Она подошла к букету и передвинула тугие стебли, но, охнув, тут же отдернула палец. Красная капля выступила на подушечке, и миссис Олдброк вдруг схватила Джейн за руку и склонилась к ранке.

– Кажется, ничего серьезного, – пробормотала Сильвия.

– Сложно изувечиться цветами.

Миссис Олдброк не улыбнулась неловкой шутке. Она пристально посмотрела на Джейн, так что той стало неловко.

– Будьте осторожны, – потребовала дама, словно речь шла не о пустяковой царапине, а о чем-то большем. – Пообещайте, что будете осторожны, Джейн.

– Разумеется, – пробормотала она, высвобождая руку от неожиданно крепкой хватки и промокая палец платком.

– Что ж, чувствуйте себя как дома, дорогая, я буду внизу, – сказала миссис Олдброк. – Ужин в восемь.

Джейн выдохнула с облегчением, когда дверь за Сильвией закрылась.

Чемодан уже стоял у широкой двуспальной кровати, застеленной свежим бельем. Распахнутый шкаф словно приглашал развесить в нем вещи. На столе стояли письменные принадлежности, и, выдвинув ящик, Джейн обнаружила стопку чистой бумаги. Занавески колыхались, и за открытым окном раскинулся старый яблоневый сад, где на ветвях наливались плоды, умытые дождем. Пахло влажной землей и густой сладостью роз, вдали виднелись изогнутые спины холмов, манящие бархатной зеленью, и Джейн присела на подоконник, представляя, как все могло бы быть.

Она жила бы здесь с мужем, который, конечно, стал бы любимым. У них родились бы дети, и сад наполнился смехом и весельем, а миссис Олдброк сидела бы на веранде, кутаясь в меховую накидку, словно в волчью шкуру, и приглядывала за внуками своими янтарными глазами.

Тоска царапала изнутри, не давая покоя, но Джейн не стала себя накручивать. Да, все вышло не так, как она надеялась, но раз уж изменить ситуацию не получится, надо принять то, что есть.

Спрыгнув с подоконника, она отправилась в ванную комнату и с восторгом обнаружила несколько сортов мыла, шампуни и кремы, зубной порошок, мягкие полотенца и чистую горячую воду. Несмотря на жалобы на одиночество, миссис Олдброк держала гостевую спальню в полной готовности, словно предчувствуя, что скоро она понадобится.

Грусть по несбывшемуся постепенно уходила, словно смываемая водой, а на ее место явилась злость. Кто-то подшутил над Джейн, глупо и жестоко. А заодно и над миссис Олдброк, потерявшей сына.

Джейн этого так не оставит.

Глава 2

Многообещающее знакомство

Ральф Рейнфорд знал, что нравится женщинам. Иногда это было приятно, чаще доставляло лишние хлопоты, но обычно он относился к этому факту равнодушно. Ему повезло появиться на свет зеленоглазым блондином, у него были отличные зубы, развитая благодаря боксу мускулатура и высокий рост. Он умел придавать своему голосу те бархатные интонации, от которых женщины так и млели, а на правом предплечье остался шрам от волчьих зубов, который можно было демонстрировать в приватной обстановке. В общем, Ральф привык к восхищению, но такой реакции на себя еще не видел.

Девушка, распахнувшая двери в его кабинет, буквально остолбенела, а ее рот – с пухлыми розовыми губками – приоткрылся. Она явно была поражена, и это приятно согрело сердце, поскольку и сама посетительница радовала глаз: рыжие кудри, обрамляющие хорошенькое личико, голубые глаза, стройная фигура и бесконечно, умопомрачительно, волнующе длинные ноги, обтянутые бриджами для верховой езды. Из приемной, словно легкий шум моря, доносилось неодобрительное шипение миссис Пампкин. Такие бриджи не надела бы ни одна дама Вуденкерса, а значит, перед ним та самая американка, остановившаяся у Олдброков, о которой ему прожужжали все уши.

– Чем могу быть полезен, мисс? – спросил он тем самым особенным бархатным голосом, приподнимаясь с кресла.

И тут девушка вдруг словно отмерла, а после быстро приблизилась и, замахнувшись, огрела его зонтом.

– Ах ты негодяй! – крикнула она и стукнула его снова. – Подонок!

– Стойте! – выпалил он, прикрываясь руками. – Что вы делаете?

– Чем он может быть полезен… – На ее щеках разгорелся воинственный румянец. – Подлец! Скотина!

Прикрываясь руками, он позорно сбежал на другую сторону стола, но дамочка, обхватив рукоятку зонтика, больно ткнула им в спину, словно шпагой, а после, размахнувшись сумочкой на длинной ручке, ударила ею, словно пращой.

– Прекратите сейчас же! – потребовал он, поймав сумочку и дернув на себя.

От рывка девушка упала на стол животом, но тут же сгребла попавшую под руку пепельницу и запустила ею в Ральфа. Тяжелый хрусталь ударил в бок, пепельница с грохотом упала на пол и раскололась надвое. Ральф, шикнув от боли, пошел в наступление. Он метнулся к мисс, схватил ее за руки – и очень вовремя, ведь незнакомка уже тянулась к чернильнице, сделанной, между прочим, из мрамора, – и, заведя их ей за спину, прижал к себе.

– Что у вас тут происходит? – спросила миссис Пампкин, появляясь на пороге.

Девушка прорычала что-то бранное сквозь сжатые зубы и дернулась, пытаясь вырваться, а Ральф запоздало сообразил, что со стороны это смотрится весьма провокационно: они стояли посреди кабинета, тесно прижавшись друг к другу. Миссис Пампкин станет звездой на ближайшем собрании сплетниц, которое отчего-то именуется книжным клубом.

– Я разберусь, – рявкнул он в сторону секретарши.

– Я вас засужу, – прошипела мисс, пытаясь высвободить запястья и ерзая в его объятиях.

– Я сделаю чай, – произнесла миссис Пампкин, исчезая в дверях.

– Вы меня обманули! – выкрикнула девушка, вздернув подбородок.

– Да я вас впервые вижу, – возмутился Ральф, разглядывая ее лицо.

Такую бы он не забыл: уж очень приятно оказалось ее обнимать. Обычно ему приходилось наклоняться к женщинам, но, вздумай он поцеловать незнакомку, ее губы были почти напротив. И все ее выпуклости и вогнутости отлично совмещались с его телом.

– Конечно, впервые, – воинственно ответила девушка. – Я ведь только вчера приехала!

– Так чем же я успел провиниться, что вы с ходу явились швыряться в меня пепельницами?!

– А то вы не знаете? – нелогично спросила она, сдувая с глаз рыжую прядку.

– Понятия не имею!

Он осторожно отпустил ее руки, сразу попятившись на несколько шагов в направлении двери. Если эта сумасшедшая снова станет кидаться, закроет ее в кабинете, тут все равно нет ничего ценного, кроме коробки со старыми делами. Однако американка, полоснув его негодующим взглядом, подняла свою сумочку с пола, вынула записную книжку в суровой кожаной обложке и достала фотокарточку, приютившуюся между страницами.

– Вот, – обличающе сказала она. – Мои доказательства.

– Это мое фото, – узнал Ральф. – Откуда вы его взяли?

– Значит, вы отрицаете, что прислали его мне, чтобы заманить в эту вашу английскую глушь? – в голосе девушки все еще звучало недоверие, но теперь к нему добавилась растерянность.

– Отрицаю, – сказал он. – Я понятия не имею, откуда у вас мое фото.

– Поклянитесь, – потребовала она.

– Чтоб мне всю жизнь есть пироги мисс Блювенгейз!

– Они вкусные? – с подозрением уточнила девушка.

– Отвратительные.

Ральф указал на стул для посетителей, а сам, одернув рубашку и жилет и исподволь ощупав ребро, куда прилетела пепельница, опустился в кресло напротив.

– Итак, мисс…

– Уокер, – мрачно ответила девушка, садясь на краешек стула. – Джейн Уокер.

Она пригладила волосы, потерла тонкие запястья, наверняка саднившие после его хватки. Грудь ее часто вздымалась, и Ральф приложил все свои усилия, чтобы смотреть только в глаза.

– Ральф Рейнфорд, инспектор полиции Вуденкерса, – представился он. – Давайте начнем сначала. Потрудитесь объяснить, какова цель вашего визита и откуда у вас моя фотография.

Джейн Уокер, хмурясь, покусала губы, снова заправила непокорную кудрявую прядь за ухо, а после кивнула.

– Я прибыла из Америки в поместье Олдброков, чтобы вступить в брак с Максимилианом Олдброком, – четко произнесла она, и Ральф мысленно перевел дух. Допрос дамочек обычно сродни плутанию по дремучему лесу, но эта, кажется, излагала мысли здраво. Кроме маленькой детали.