Единственная Миллиардера (СИ) - Ангелос Валерия - Страница 34

Я будто безумный. Сам не знаю, как разрешаю девчонке перевести дыхание. Каждая секунда за вечность идет.

Раз. Два. И я как в омут в нее срываюсь.

Зацеловываю мою Лику. Прохожусь языком по распухшим губам, вламываюсь глубже, дальше, жадно вылизываю десна и нёбо. Каждую клетку хочу сожрать, поглотить без остатка.

Моя ты. Моя! Разве непонятно?

Она отвечает мне, отзывается на этот дикий напор. Глухо стонет в мой рот. Впивается пальцами в плечи, обвивает и сдавливает.

А я представляю, сколько мужиков на нее слюни пускали, сколько ублюдков похотью давились. Дохера их. Знаю точно. Я же вижу, как на нее пялятся. Глазеют так, что даже меня не сразу замечают рядом. Страх теряют. Она привлекает слишком много внимания. Красивая. Хрупкая. Нежная. Но с коготками. Прямо сейчас чувствую, как царапается, оставляя борозды.

Охуенно. Чистый кайф. Меня так сильно пробирает от нашего контакта, что наконец доходит главное – мы здесь только вдвоем. Никого другого нет, и быть не может. Плевать, что тянет вырвать кадык каждому уебку, который рискнет посмотреть на мою женщину. Мир подождет. Еще успею разобраться с теми подонками, которые возле моей Лики дышат. Сейчас уже не выходит трезво мыслить.

Я целую ее так, чтобы она забыла, как надо дышать. Но в итоге получается, что сам обо всем забываю. Сдергиваю с нее халат, накрываю голое тело ладонями. Пьянею окончательно и бесповоротно. Я как дикарь.

Хочу. Хочу. Хочу… ее отклик. Еще. Больше. Хочу, чтобы она опьянела. Забылась. Потерялась во мне, как я ней.

Я покрываю ее поцелуями. Везде. Отмечаю губами каждую линию, каждую черту. Прихватываю зубами кожу на скуле. Рычу. А потом ниже продвигаюсь. Жадным ртом ее рот задеваю. И дальше – по подбородку, по шее. Прямо до хрупких ключиц, до впадины, где нервно бьется темная жилка.

Я ловлю ее пульс. Чувствую себя дикарем. Руки творят, что хотят. Больше никак их не контролирую. Жадные руки. Загребущие. Так и норовят каждый миллиметр пометить.

– Ай, Глеб! – вскрикивает Лика, когда я обвожу ладонями ее ягодицы, сжимаю так, что она дергается.

– Чего? – хмыкаю.

– Теперь больно.

– Да?

– Да, пусти.

– Никогда.

– Глеб!

– Твоя попа давно просит ремня.

Шлепаю ее. Трусь щекой о шею. Ей становится щекотно. Моя девочка смеется. Гортанно. Сдавленно. А потом стонет. Судорожно. Сладко. Надсадно. Трепещет в моем захвате, когда я притягиваю ее вплотную, вбиваю бедра в бедра, даю прочувствовать, что мой хер тверже камня.

Я прохожусь губами по ее плечам. Опускаюсь ниже. К груди. Накрываю ртом сначала один сосок, потом другой. Дразню языком.

– Глеб, – мое имя вылетает из ее горла.

Рвано. Хрипло.

Это только подстегивает продолжить. Я ласкаю ее грудь. Упругая. Налитая. До чего же вкусно ощущается на языке. Слегка прикусываю сосок.

Моя девочка судорожно дергается, зарывается пальцами в мои волосы, тянет и видно, сама не понимает, притягивает она меня или пытается оттолкнуть. Она дрожит. Мелко-мелко.

Блядь, совсем скоро она будет так дрожать под напором моего члена. Хотя нет. Тогда будет круче. Сейчас мы просто развлекаемся. Играем.

Я подхватываю ее на руки, когда чую, что она чуть не падает. Ее бедра подрагивают, колени подгибаются. Я отношу Лику на кровать.

Это блядская пытка. Хочу ее взять, а нельзя. Рано, сука слишком рано. Пусть еще разогреется. Пусть потомиться.

А я буду пить. Долго. Беспрерывно.

Сначала я на нее смотрю. Не могу наглядеться. Взглядом ласкаю каждый изгиб. Задерживаюсь на округлившемся животе. Сам не отдаю себе отчета, когда начинаю снова мою девочку трогать.

Ладони скользят по дрожащим плечам, по нервно вздымающейся груди. Обводят судорожно сжатые бедра.

Ну нет, так не пойдет.

Я накрываю ее колени, поглаживаю пальцами, а потом резко расталкиваю в разные стороны и устраиваюсь между, забрасываю ее ноги к себе на бедра, прижимаюсь напрягшимся хером.

Лика содрогается так, будто ощущает реальный удар. Напрягается. Вся трепещет. А ведь я ни черта еще не начал. До чего же она отзывчивая.

Моя Бэмби. В ее глазах отражается вся реальность – распахнуты до предела, точно настежь, ресницы дрожат. Губы разомкнуты.

Я не могу и не хочу ждать. Впиваюсь в нее бешеным поцелуем. Пью так, что мы оба окончательно забываемся.

Тянет в нее проникнуть прямо сейчас, ворваться вглубь единственным толчком и заполнить до предела. Тянет, да. Но, блять, нельзя. Рано. Нужно мою девочку еще разогреть, довести до кипения, до исступления, до того состояния, когда она свое собственное имя напрочь забудет.

Я отстраняюсь. Слегка. Меняю положение.

– Глеб! – мигом выпаливает девчонка.

Ха. Таким тоном это бросает, будто протестует против подобного расклада. Не хочет контакт разрывать ни на секунду. И стонет, явно мною недовольна. Ну ничего, зато потом круче будет.

– Что не так? – выдаю, поймав ее взгляд.

– Ты… ты еще спрашиваешь? – шепчет, судорожно глотнув воздух, впивается ногтями в мои руки.

Безотчетно. Сама не замечает.

– Ты хочешь…

Договорить она не успевает.

оя она. Моя! Никто и никогда не посмеет тронуть.

Я склоняюсь над ней, обвожу линию ее нежных губ языком, дразню, зажимая между зубами. Хочу украсть ее дыхание, а теряю свое. Срываюсь и утопаю в ней, в моей любимой девочке.

Вкуснючая она. Везде.

– Я хочу тебя на своем языке, – говорю, глядя в ее глаза.

И прежде чем она успевает сообразить что к чему, прежде чем успевает хоть как-то опомниться и очнуться. Я уже беру свое. Прокладываю путь губами. От судорожно трепещущей груди до округлого живота. Оставляю одну печать за другой. Поцелуями. Ласкаю. Пальцами по бедрам веду, раздвигаю шире. Все ниже опускаюсь. Накрываю ртом шелковистые складки. Кайфую от ее вкуса. Жара. Кайфую от того, как она упругая там. Моя. Абсолютно. Полностью. Без остатка. Горячая. Мокрая. Тесная. Хер до боли напрягается, рвется в атаку. Едва умудряюсь сдержаться. Яйца точно свинцом наливаются. Но я готов подождать. Настоящий мужик всегда пропускает девушку вперед.

Я довожу Лику до оргазма. Заставляю ее кончить, отпустить себя, отдаться эмоциям. Бурно. Ярко. Под движениями моего языка ее будто током бьет.

– Глеб! – она кричит.

Повторяет мое имя раз за разом.

А я накрываю ее ягодицы ладонями, притягиваю еще ближе к себе, прижимаю крепче. Я не позволяю ей ускользнуть. Беру свое снова и снова.

Ее бедра дрожат. Мышцы рефлекторно сокращаются.

Я чувствую, как она выгибается дугой, как сильнее сжимает мои волосы. Моя девочка захлебывается воплем. Задыхается.

А я отодвигаюсь. Ненадолго. Ловлю губами ее стоны. Потом укладываюсь на бок. И мою девочку укладываю, прижимаю к себе спиной, поворачиваю таким образом, чтобы не было никакого давления на живот, крепче притягиваю. Пальцы скользят по нежной коже, медленно продвигаются по бедру. Я приподнимаю ее ногу, отвожу в сторону и внутрь врываюсь.

Легкий рывок – вхожу еще глубже. По-настоящему. Под углом погружаюсь до упора. Мускулы ноют, меня прошибает пот. Хер колом стоит, можно им стену пробить. Живот печет так, что выть охота. Но даже эта боль и напряг ни черта не меняют.

Я проникаю в Лику, когда она готова. Беру ее мощно и плавно. Управляю каждым долбаным движением.

Блядь. Я удивляюсь только тому что не кончаю сразу же, как врываюсь в жаркое и тугое лоно, растягиваю влажные складки, распахиваю створки возбужденным хером.

Я беру Лику. Всю. Полностью. Насаживаю на член толчком. Непередаваемый кайф прочувствовать ее изнутри. Раскаленную. Тесную.

Она дрожит. Бьется под моими толчками. Содрогается и льнет плотнее.

Ебать. Разве мог я раньше подумать и осознать, что реальный экстаз – спаять себя воедино с любимой женщиной. С моей единственной.

Я зарываюсь лицом в ее волосы. Дышу ею. Жадно впитываю ее аромат. Тонкий. Свежий. Шальной. Такой, от которого на раз ведет и накрывает.