Полночный воин (Хранительница сокровищ) - Джоансен Айрис - Страница 5

Гейдж повернулся на пятках и вышел из зала.

«Каков наглец, как высокомерен!», — со смешанным чувством досады и уважения подумал Вильгельм, и теперь он был твердо уверен в том, что Гейдж — истинный отпрыск короля, этого чертова викинга! И пусть весь мир в этом сомневается. Когда он потребовал к себе Дюмонта, то надеялся подчинить его и диктовать ему свои условия. Теперь у него было чувство, что Гейдж одержал верх в их разговоре.

— Матильда!

Дверь небольшой комнаты перед входом в зал открылась, и вошла жена. Вильгельм дорожил ее мнением и на своих советах прислушивался к ее словам больше, чем к суждениям своих вассалов.

— Ну, что скажешь?

— Интересный мужчина. — Она подошла к Вильгельму. Невысокого роста, коренастая, с величавой гордой осанкой, которая делала ее стройной. — И вправду красавец, леди Женевьева права, — с лукавой улыбкой добавила она. — Если верить ей, в постели он силен, как жеребец, неутомим и умеет доставить женщине наслаждение. Теперь я вижу, что она права. В нем явно чувствуется какая-то дикая необузданная сила.

Красавец? Этот исполин? Должно быть, Матильда задалась целью вызвать в нем ревность, дабы подогреть интерес к себе. Ей это прекрасно удается, и после многих лет супружества их союз пылает той же страстью, как и в первый день свадьбы.

— Черт побери, я спрашиваю тебя не о его мужских достоинствах. Что он за человек?

Матильда пожала плечами.

— Умный, настойчивый, осторожный… ненасытный.

— Ненасытный? Ты хочешь сказать, тщеславный?

— Может быть… — Матильда замолчала, стараясь точнее определить то качество, которое она заметила в Дюмонте, но затем, снова пожав плечами, повторила: — Именно ненасытный.

— Удалось ли подцепить его на крючок? Не знаю, известно ли ему, что Хардраада тоже метит на английский престол. А что, если Гейдж решит повести свое войско в Норвегию на помощь отцу?

— Вряд ли. — Она задумалась. — Мне послышалась в его словах скрытая обида… В его привязанности к отцу таится горечь. Конечно, он может остаться и здесь, в Нормандии, разорять поместья, не думая о возможном поражении в Англии. Но он любит риск и опасности, хотя, как уже говорила, я считаю его очень умным человеком.

Вильгельм покачал головой, не то соглашаясь, не то опровергая сказанное Матильдой.

— Если он не пойдет со мной, то останется просто богатым торговцем, однако ему не по душе насмешки знати. Бьюсь об заклад, он примет мои условия хотя бы ради того, чтобы стать равным среди них.

— Зачем же ты спрашиваешь мое мнение, если все уже решил сам? — съязвила Матильда. — У меня есть дела поважнее, чем среди ночи подслушивать у дверей.

Вильгельм поспешил успокоить ее. При желании никто искуснее Матильды не мог превратить его жизнь в ад.

— Ты же знаешь, как я дорожу твоим мнением. — Вильгельм нежно обнял ее. — Любуясь мужскими достоинствами этого жеребца, ты ведь просто хотела подразнить меня, и этот мужчина совсем не волнует тебя? Скажи мне правду.

Заметив грозную складку у него на лбу, Матильда прильнула к мужу и нежно поцеловала его.

— Какой ты умный и проницательный, милый. Ну конечно, я разыграла тебя. Мне совсем не понравился этот Гейдж Дюмонт.

— Тебя долго не было в Бельриве. — До Малика донеслись стремительные шаги Гейджа, но он не повернул головы, глядя в открытое окно. Гейдж уже с порога понял, что его друг встревожен.

— Он предложил тебе весь мир или только часть его?

— Рыцарское звание, баронский титул, земли по моему выбору в Англии. — Гейдж встал рядом у окна. — Он, похоже, удивлен и сам своей неслыханной щедростью.

— Но ты так не считаешь. — Малик не отрывал взгляд от летящей кометы. — Ты не доверяешь ему?

— Он велит явиться к нему среди ночи, опасаясь, как бы его бароны не пронюхали о сделке со мной, а их доверием он дорожит и боится лишиться его. Затем угрожает захватить Бельрив, если я откажусь дать ему то, что он просит. Разве можно ему доверять?

Малик промолчал.

— И потом, зачем мне рисковать? У меня есть все, что мне угодно и чего я хочу.

Гейдж оглядел роскошный зал, и взгляд его задержался на золотом слонике, филигранно сработанной статуэтке, красовавшейся на столе, на великолепном ковре с изображением охотящегося в пустыне льва, украшавшем дальнюю стену. Его покои были обставлены чудесной резной мебелью с инкрустацией из золота, серебра, перламутра и слоновой кости. В своем Бельривском замке он повторил блеск и роскошь византийских дворцов, где не раз бывал. Скудное убранство нормандских поместий, как и замка его отца в Норвегии, наводило на него уныние.

— Не все, — запоздало возразил Малик. — Здесь тебе все время придется с оружием доказывать свои права и защищать свое добро, бороться за то, чтобы тебя признали равным эти надутые бароны.

— В Англии может быть то же самое. Только там я буду сражаться с саксами, как здесь со своими нормандскими собратьями. Пожалуй, я не двинусь с места.

— Ты не сможешь оставаться в стороне. — Малик отошел от окна. — Ты рожден для королевского трона, и Англия — первый шаг к нему.

— Баронский титул еще не все королевство, — безучастно уточнил Гейдж, и тут его осенило. Он понял намек Малика. — Ты думаешь, я хочу свергнуть Вильгельма?

— Не исключено.

Мысль об этом не раз приходила Гейджу в голову — так досаждал ему при встречах Вильгельм, унижал, потакая презрительным насмешкам своих вассалов над «жалким торговцем». Тогда Гейдж готов был смести все на своем пути к королевскому трону.

— Я богат, но понадобятся копи царя Соломона, чтобы победить Вильгельма.

— Правильно, и все-таки ты примешь его предложение. Ты ведь сам жаждешь битвы, и покой не для тебя. Да и в бой ты готов ринуться и без посулов Вильгельма. Не подвернись Англия, была бы Византия или вновь та холодная страна на севере, — посмеивался над другом Малик.

— Не бойся, только не Норвегия. — Рот Гейджа передернула судорога. — И не Византия, если ты останешься со мной. Помнится, по приговору тебя вначале должны были кастрировать, а потом отрубить голову?

— Не напоминай мне о безумии тех неразумных. Для них оскопить меня еще не значило лишить главного стимула жизни, поэтому они решили отнять у меня способность мыслить. — Малик притворно тяжело вздохнул. — Но такова уж участь всех одаренных Всевышним. Всякому, обладающему, подобно мне, столь блестящим умом и жаждой знаний, не избежать подстерегающих врагов.

— Сдается мне, чуть не постигшее тебя оскопление связано с твоими низменными страстями, а отрубленная голова — всего лишь скандинавская сага. Я так и не взял в толк, почему тебе понадобилось соблазнить жену начальника королевской гвардии?

— Я был нужен ей, — простодушно ответил Малик. — Эта скотина, ее муж, жестоко обращался с ней.

Гейдж покачал головой. Его не удивили слова Малика. Женщине вовсе не обязательно быть молодой или привлекательной, чтобы оказаться в постели Малика. Он любил их всех и, похоже, наслаждался каждой с той же необузданной страстью, как наверняка и они с ним.

— Я беспокоюсь, все ли с ней в порядке сейчас, — заволновался Малик. — Может, стоит нам вернуться в Карзну и…

— Нет! — решительно отрезал Гейдж.

Тогда им едва удалось выбраться из Византии живыми и невредимыми и спасти вдобавок женщину. По настоянию Малика они взяли ее с собой и спрятали в надежном месте, в ее деревне.

— С ней все в порядке. Я дал ей достаточно золота, она безбедно устроит свою жизнь. Ты ей не нужен.

Гейдж говорил об известном им обоим, но Малику важно было еще раз услышать о благополучном завершении этой рискованной истории.

— Возможно, ты и прав. Я должен был помочь ей найти другого подходящего мужчину. — Он широким жестом указал на комету. — Подобно светящейся комете, я затмеваю все вокруг.

Гейдж ухмыльнулся.

— Насколько легче мне было бы жить, если бы ты сиял не так ярко и не так часто.

Лучистая широкая улыбка под густой бородой озарила прекрасное лицо Малика.