Спасти СССР 3 (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 11

— Сукин сын.

— Да успокойтесь вы миссис Тэтчер

— Успокоиться? Этот чертов коммунист угрожал террором!

— Ну, возможно, это просто слова

— Не просто.

Как она могла это пропустить? Во время последнего разговора — она почувствовала…что-то темное. Потому она не колеблясь, поверила.

В кабинет заглянул толстяк Хау, как всегда взъерошенный

— Вы то мне и нужны, барон — сказала Тэтчер

Помощница ретировалась

— Мне нужен доклад от Форин-офис. Даже два. Как мы можем навредить Советскому союзу прямо сейчас, и какие действия сможем предпринять на перспективу. И надо что-то делать…

— Мне секретарь Горбачев показался вменяемым — признался сэр Джеффри

Тэтчер резко остановилась

— Что? Что он тебе сказал?

— Мы ехали в одной машине. Он сказал, что он европеец. Мне кажется, он верит в это даже если не так

Тэтчер снова обозлилась.

— Послушайте, Джеффри — сказала она — и послушайте внимательно. Вся эта наша европейская игра — все это чушь собачья. Британия никогда по-настоящему не была Европой и сейчас не является

— К сожалению — уточнил Хау

— Нет, Джеффри, к счастью. История Европы — это история грязи, преступления, революций. Какую страну не возьми — их история ужасна, и Россия тут не самая ужасная из всех дебютанток на этом балу. Будущее всего человечества, если оно хочет выжить — оно не в Европе, оно там — в Соединенных штатах Америки. А будущее Британии, если мы хотим выжить — в том чтобы помочь Соединенным штатам сделать Европу своей провинцией. Вот только ради этого — я терплю всех парижских, боннских, римских и брюссельских умников, в противном случае я не потратила бы на них ни минуты времени.

…

— И я не потерплю в своем правительстве никакой другой политики кроме этой. Понял, Джеффри?

— Да, мэм — мрачно сказал барон Хау

Тэтчер смягчилась — она видела, что передавила

— Послушайте, Джеффри — сказала она — я понимаю ваш идеализм на этом направлении… в конце концов, наш остров и Европу многое связывает. Но многое и разъединяет. Я действую исходя из нашего, британского понимания свободы. Которое во многом и американское тоже. Европейцы действуют исходя из своего. Но они разные. Наши свободы. На континенте произошли две мировые войны, это были чужие счета, по которым мы расплатились в полной мере. ЕС и НАТО были созданы для того чтобы держать Америку в Европе, а Германию — под контролем. И пока что это удается и это одна из тех причин, по которой мы во всем в этом участвуем. Но Россию, в каком бы виде она не была — нельзя подпускать ко всему к этому, ни Россию, ни их сателлитов. Нам еще не хватало разбираться с делами всей Восточной Европы. Россия виновна в обоих мировых войнах, хотя начала их Германия — вина России в их начале едва ли меньше. Надо держаться от них подальше — и их держать подальше от нас. Такова наша политика, понял, Джеффри?

— Да, мэм.

17 августа 1985 года

Крайним городом, который я намеревался посетить — был Париж. По сути главная пророссийская и просоветская столица континента.

Если с Великобританией мы цивилизационные враги, то с Францией — цивилизационные друзья. Нашим взаимоотношениям — сотни лет, начиная с того как дочь князя Киевской Руси вышла замуж за первого короля Франции. Русские дворяне говорили на французском. Французские аристократы, бежавшие от революции, служили русскому императору, а русские интеллигенты — изучали опыт французской революции. В обоих мировых войнах мы сражались на одной стороне. Шарль де Голль считал себя большим другом Советского союза и отказался войти в НАТО. Во Франции живет множество русских эмигрантов, и многие французы состоят в обществе франко-советской дружбы. Франция всегда поддерживала самые разные связи с СССР, продавала, покупала, строила. Я думаю, по совокупности исторических связей ближе страны у нас и нет.

Париж тоже переживает последние годы — но не перед годами взлета как в Лондоне, а перед годами упадка. Только что Франция прошла «славное тридцатилетие» — с 1945 по 1975 годы. Собственное ядерное оружие, авианосцы, атомные подлодки, гражданские самолеты, военные Миражи, скоростные поезда, кино, собственный интернет «минител[8]», три автомобильные кампании, множество шикарных марок в сельском хозяйстве — марочные вина, сыры, дающие возможность очень дорого продавать товар. Совет по планированию, пятилетние планы и контроль цен на продукты. И где ошиблись французы? В социальной политике. Мать четырех детей может не работать — пособие огромно. Только вот французы не рассчитывали на то, что это будет мать из Сенегала или Ливии. Страшную ошибку допустили французы, впустив мигрантов.

Ну и… социализм у них. Приняв на работу человека, уволить его почти невозможно — потому и не принимают. В конце года часто пропадают из продажи какие-то товары — это потому что многие продукты питания продаются по государственным ценам, которые пересматривают раз в год — вот фермеры и перестают возить если невыгодно.

На Францию я ставлю огромную ставку. Потому что экспорт технологий уже налажен, опыт сотрудничества по поставке целых заводов уже есть — французы до сих пор обижаются, что в Тольятти купили ФИАТ, а не Рено. Франция, помимо родства по духу и многолетних связей способна помочь там, где не поможет никто — в сельском хозяйстве и легкой промышленности. Позиции французов там сильны как нигде, само понятие «высокая кухня» подразумевает французскую. Это у нас до сих пор — нажраться бы досыта.

Миттеран, президент Франции, по сути, последний аристократ не по крови, а по духу на этом посту (дальше будут ловкачи, подозрительные мигранты из Венгрии и подкаблучники, которых жена по голове графином бьет) — встречал в аэропорту, встреча была на высшем уровне — с почетным караулом Национальной гвардии. Сам Орли тоже еще не превратился в свинарник — кстати, у нас по образцу Орли строили Шереметьево-2.

Миттеран встречал у трапа — худой, аристократического вида. В молодости фашист, в старости коммунист, живет на две семьи[9], это не считая любовниц. Надо бы ему намекнуть, чтобы от онкологии он проверялся регулярно.

Чтобы не смущать французского президента, ограничились рукопожатием — я не Брежнев. Обошли строй, Национальная гвардия отдала честь. Мне не кстати подумалось, что так же отдавали честь приговоренным к смерти перед исполнением приговора в начале века, когда казнили еще публично.

Тронулись. Полиция, мигалки, километровый кортеж. Кстати, интересный момент. В Лондоне дороги не перекрывают никогда и ни для кого — ни для меня, ни для собственной королевы — даже для Рейгана не перекрыли когда тот приезжал.

Город. Старый, один из старейших на континенте, с шикарной застройкой барона Османа, с бульварами.

Я закрыл глаза и представил себе Париж из того мира, который я не по своей воле покинул. Палатки беженцев на Елисейских полях. Арабы, негры, турки. Течет моча. Шмыгают крысы. Мелкие шныряют, высматривая, что бы украсть. Знают, что им ничего не будет, чтобы они не сотворили. Те, кто постарше торгуют наркотиками и собирают закят.

У обочины сгоревшие машины — это бич Парижа, поджоги машин. С этим никто не борется. Как и с мелкими кражами. И с большими. В некоторых районах решетки на окнах стоят с первого этажа до последнего.

На плац дю Сталинград, не сунешься — там теперь исламский район. Завывает мулла, бородачи сидят в кафе и ничего не делают. Дети ходят в рушдию[10] вместо французской школы. В проулках разбирают угнанные машины.

Во главе страны евросексуалист. Его поймали на связи с собственным охранником — тот в двадцать семь стал подполковником жандармерии. Яйцами заработал. Верховный главнокомандующий ядерной державы долбится в очкос охранником…