Спасти СССР 3 (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 1

Александр Афанасьев

Спасти СССР, Часть 3

(Антисоветский попаданец — 3)

12 августа 1985 года

— Михаил Сергеевич, садимся. Пристегнитесь…

Я пристегнулся и уставился в иллюминатор, жадно смотря на до боли знакомый — и в то же время незнакомый, чужой силуэт Манхэттена. Вон, стоят. Два небоскреба, близнецы. Многих знакомых мне небоскребов еще нет, не построено — но они есть. Стоят, переливаются на солнце как символ старых добрых времен…

Американцы счастливы — хотя они сами не понимают, насколько. Они живут в старые добрые времена, имеют нормальную работу, причем в большинстве случаев жалования отца достаточно, чтобы содержать семью с детьми. В те времена, когда я тут был — нормой было, чтобы работали и мать и отец и то ни на что не хватает. Все в кредитах — сейчас, кстати, они тоже есть, но в самых простых формах. У них есть заводы — в Америке все еще есть промышленность — и большинство вещей, которые они используют — сделаны американцами же.

Их дети ходят в школу, где их учат любить свою страну, а не стыдиться ее прошлого. И дома у них есть папа и мама, а не родитель-1 и родитель-2. И в школах им не рассказывают на уроках сексуального просвещения о том, как хорошо стать педерастом и не подсовывают книжки типа «Два папы», «Детство педераста» или «Четырнадцатилетний голубой».

Всего этого скоро не будет. После падения СССР — Америка сгниет буквально в течение жизни одного поколения. Мерзости не будет никакого предела. BLM, антифа, гомосексуальные браки, Хиллари Клинтон…

Америка, Америка. Моя вторая родина. Страна, которую я научился любить — хотя должен был против нее воевать. И сейчас должен.

Все, садимся. Надо собраться.

В аэропорту — все было уже готово.

Кавалькада заранее привезенных через океан черных ЗИЛов, Кадиллак посла Бессмертных, который сменил Добрынина на своем посту. Фигура не случайная — в США он провел много лет и сейчас он американец не меньше чем русский. Рядом Сельва Рузвельт, начальник протокола Белого дома[1], которая сменила на этом посту не менее легендарную Леонору Анненберг.

И вот — тот, кого я ожидал. У трапа худая фигура в длинном пальто. Вице-президент Буш — Рейган в аэропорт не приехал, на что я и не рассчитывал.

Вошла Раиса Максимовна, придирчиво оглядела мой костюм. Шили мне его в Москве, в ателье — но ткань британская, самая дорогая. Модель Принц Уэльский.

— Ну?

— Миша…

Я улыбнулся

— Знаю. Пошли.

Нью-Йорк, Нью-Йорк…

Говорят, что воздух Америки — это воздух свободы. На самом деле там сильно пахнет выхлопными газами, а в Нью-Йорке — еще и гниющим мусором, и весь этот знакомый запах ударил мне в нос, едва я только вышел на трап. В Москве уже отвык от такого — там воздух не в пример чище.

Спускаюсь, машу рукой. Немногочисленные допущенные журналисты слепят меня вспышками, как только я ступаю на американскую землю — оркестр ВМФ США начинает играть советский гимн. И эта музыка… кстати, когда СССР не было, я почему то совсем не помнил слова российского гимна, даже когда они появились. А вот советского — помнил всегда.

Не знаю, куда мы идем, к коммунизму ли, и куда придем — но то что дружба народов на одной шестой есть оплот и условие свободы, порядка и вообще нормальной жизни — это факт. И это надо сохранить. Вражда народов — выглядит куда хуже и омерзительнее, это тупик, из которого нет выхода. Уж я то знаю.

Оркестр начинает играть американский гимн, мы прослушиваем его, потом идем принимать построение почетного караула родов войск. Буш справа от меня, около нас никого — ни переводчиков, ни охраны. Я специально иду медленно, кашляю, прикрываю рот рукой — нас снимают, и у них точно есть специалисты, способные читать по губам

— SeЯor director? — негромко спрашиваю я — Hablas espaЯol?

— SМ — удивленно ответил Буш. Как и почти все техасцы он говорил по-испански

— Yo sСlo quiero saludarte.

— De quien?

— De Lee Harvey Oswald.

…

— MuИstrame algunos lugares de interИs. Necesitamos hablar[2]…

Рональд Рейган, сороковой президент США — в аэропорт не поехал, он ждал своего советского визави на Гавернорс-айленд, небольшом, примерно семьдесят гектаров острове в Нью-Йорк Харбор. Гражданских строений тут не было, это была база береговой охраны США. Сейчас она была полностью блокирована как с моря, так и с воздуха, шесть вооруженных катеров Береговой охраны, четыре боевых вертолета и отряды SEAL, охраняющие все подходы с моря. Прошла информация, что южноамериканские наркобароны — решили совершить покушение на Рейгана во время его встречи с советским визави. Сам Рейган считал это чушью.

Сейчас Рональд Рейган сидел на скамейке на пирсе рядом с одним из помещений базы береговой охраны и ел гамбургер, правда ел странно — бросая большую часть хлеба промышляющим тут чайкам. Справа и слева от него сидели Джордж Шульц, госсекретарь США и Кондолиза Райс, главный специалист по Советскому союзу, бывший сотрудник ЦРУ, доверенное лицо Джорджа Буша, старший аналитик Совета национальной безопасности. В ЦРУ она входила в «команду Б» — группу которая должна была перепроверять оценки штатных аналитиков и предоставлять директору ЦРУ то что врачи называли «другим мнением» или «вторым мнением». Рейган любил ее за простоту суждений и отсутствие попыток выглядеть чересчур умной. Она выросла на Юге и говорила как человек, а не как ученый, подчеркивающий свое интеллектуальное превосходство над собеседником за счет незнакомых слов.

Рейган бросил чайкам очередной кусок булки и стал наблюдать, как они дерутся

— Итак… что мы должны бросить русским? — спросил он

— Сэр у русских есть два основных вопроса к нам — ракеты средней и меньшей дальности и милитаризация космоса — начала Конди

— Я спросил не это. Я спросил, что мы можем им бросить.

…

— Из раза в раз — начал Рейган, смотря в сторону далеких, едва видных отсюда небоскребов — я убеждаюсь в том, что американская государственная служба выстроена далеко не лучшим образом. Любой человек, занимающийся делами в этой стране, знает о том, что такое сделки и как их заключать. Ты даешь то, что нужно твоему партнеру и берешь то, что нужно тебе. Любой — но только не сотрудник дяди Сэма. Итак, что нужно русским?

— Зерно — неуверенно сказала Конди

— Отлично, они могут купить его и в другом месте?

— В принципе да, сэр, кроме того…

— Что?

— Секретарь Горбачев начал реформы в области сельского хозяйства, предоставив больше самостоятельности крестьянам и разрешив горожанам иметь свой участок для выращивания продукции для себя.