Сибирский Целитель 5 (СИ) - Меньшенин Алексей - Страница 22

— Как вы сами видите своё ближайшее будущее? — полный мужчина поджал губы.

— Продолжу лечить, — пожимаю плечами, — Арендую на первое время помещение в каком-либо центре, устрою в нём приём больных. В первую очередь россиян, но и граждан других стран не буду забывать. Как раз сам там буду проживать, так сказать поближе к месту работы. — достаю из внутреннего кармана подготовленный заранее листок, — Вот смотрите, здесь набросок плана, что я хочу сделать в ближайшем времени. Если вы такие всемогущие, то можете помочь с поиском нужной площади. Со своей стороны могу пойти навстречу, договорившись с вами о нужных людях, кого нужно лечить. Как во временном отрезке, так и цене за мои услуги. Само собой что всё своё время я не буду тратить на вас, но часть уделю. Да и вам должно быть очень выгодно, оттого что я исцеляю детей, больных ДЦП. Вместо обузы для государства в виде пожизненной пенсии по инвалидности, они становятся полноценными работоспособными гражданами. Опять же не стоит забывать и онкобольных, часть из которых может умереть. А это опять рабочие руки, которых так не хватает в нашей стране.

Замолкаю и жду, пока мужчина не вчитается в переданный листок. Отложив записи в сторону, он припечатал их потной ладонью.

— А вы не боитесь, что у вас ничего не получится? — щёки собеседника затряслись в гневе. — Начнут вставлять вам в палки колёса, замучают проверками? Да вам даже лечить по закону нельзя без медицинского образования.

— Вот уже и до угроз дошло, — мои губы растягиваются в улыбке, — Конечно вы можете создать все эти трудности, но тогда и я не буду исцелять ваших людей.

— Ты вообще никого не будешь исцелять, — перешёл на «ты» мужчина, неодобрительно качая головой, — Никто тебе ничем тебе не поможет, только зря потратишь время и деньги.

— Деньги, деньги, всё вокруг денег, — поднимаюсь со стула, — Запись нашей беседы ведётся? — дожидаюсь, когда мужчина кивнёт. — Это хорошо.... Вот вы меня спрашивали, патриот ли я. А вы сами кто? Все ваши разговоры только вокруг денег, под тем или иным соусом.

— Стране нужна валюта, — расслабил галстук на шее мужчина, взяв себя в руки и опять перейдя на «вы», — Опять же с помощью вашего дара это даст определённые рычаги влияния на наших западных друзей.

— Понимаю, — закладываю руки за спину, и начинаю ходить по кабинету, копируя походку председателя, — Но ещё раз повторяю. Я готов с вами сотрудничать, но только при условии моей самостоятельности. Никакого акционерного общества, только добрососедские отношения между мной и вашей структурой. Иначе я прекращаю свою деятельность.

— Думаете сможете покинуть страну? — ухмыльнулся мужчина.

— Могу, но не хочу. Вернусь в свой дом в СНТ и начну лечить страждущих оттуда.

— И вы мне говорите за деньги, — ухмыльнулся он, — А сами будете работать за жалкие копейки, поток которых можно и перекрыть.

— Не так давно я работал сантехником, думаю об этом вы знаете. И у меня сложилось понимание, что человеку на самом деле не так много и надо. Сыт, одет и обут, крыша над головой, хорошее здоровье. Это уже очень немало. Могу лечить дома и вообще бесплатно, люди сами не дадут с голоду умереть, прокормят. Бабульки пирожки принесут, взрослые яичек подкинут.

— Почему с вами так тяжело разговаривать, — вздохнул мужчина, приподнимая мой листок над столом, — Это ваше окончательное решение?

— Да, — согласно киваю, — Или так, или никак. Советую передать мои пожелания вышестоящему начальству.

— Я вас услышал, — мужчина отодвигает ящик стола и убирает в него листок, — Тогда не задерживаю. Связь с вами через вашего человека остаётся?

— Конечно, — останавливаюсь посередине комнаты, — Тогда до свидания.

— До свидания. — толстячок открывает одну из папок и берёт в руку ручку, теряя ко мне интерес.

На этом всё? Никаких захватов моего бренного тела? Зря получается всё городили. Не успел сделать несколько шагов к выходу, как постороннее внимание от работающих скрытых видеокамер исчезло.

— Я бы на вашем месте не торопился, — за спиной раздался ехидный голос, — Жаль конечно, что вы не согласились на моё предложение.

— Держись! — в ухе раздался голос Ильи. — Минута и мы на месте.

Секундное ускорение. Сканирую пространство. Неизвестная пятёрка стоит уже в приёмной. Меня от них отделяет только дверь. Ручка на двери начинает опускаться, я рывком приближаюсь к ней. В последний момент успел схватиться за неё, не давая двери открыться.

— Отойди от двери!— повышает голос Анатолий.

— Хер тебе. — отвечаю ему, удерживая вырывающуюся из руки ручку. Добавляю силу и оборачиваю голову.

— Виталя, ломайте. — говорит в рацию толстячок, уже стоящий на ногах и держащий в другой руке пистолет, — Он её блокирует.

— И что, прям выстрелишь? — мои губы растягиваются в злобном оскале, дверь начинает бухать от ударов с той стороны.— Не боишься убить?

— Зачем убивать? — грузный мужчина на удивление легко для его веса начинает ко мне подходить.— Если отойдёшь от двери и не будешь сопротивляться, то ничего страшного не будет.

— А если буду? — тяну время, уже всем телом навалившись на содрогающуюся дверь.

— Выстрелю в ногу, — рука с пистолетом начинает подниматься в мою сторону, — Сам себя и подлечишь. Не зря же ты целитель. За одним и проверим твоё целительство.

— Это твой личный пла?... — не успел я договорить, как за дверью знатно бухнуло, а сама дверь выдавилась из полотна, теперь удерживаемая только моим телом.

— Что это было? — испуганно вздрогнул толстячок, пряча пистолет

— Кавалерия прибыла. — отхожу от двери, давая ей возможность упасть на пол.

В приёмной белая взвесь в воздухе, мелькают фигуры, слышны голоса моих бойцов:

— Работает ЧВК Кристалл!

— На пол, суки!

— Бросить оружие!

— Руки за спину!

Сквозь пыль в комнату входят четверо бойцов. Трое из них точно Иваны, судя по повадкам. Улыбка сама наползает на лицо, от вида таких всадников апокалипсиса. Бойцы обтекают меня с двух сторон, оставляя пыльные следы на ковре. Несколько секунд и разоружённый толстячок лежит на полу, уткнувшись лбом в ковёр.

— Поднимите его, — говорю я, — Пусть Анатолий присядет на стульчик, разговор к нему есть личного плана...

Пару минут и мы сидим напротив друг друга. Точнее толстячок занял стул, на котором я ранее сидел, а я расположился на его кресле. Получилась своеобразная рокировка. Мужчина уже пришёл в себя, смотрит не так испуганно, как в первые мгновения. Лицо раскраснелось, весь такой надулся как индюк. Сразу за ним стоит боец, контролируя его. Возле меня тоже двое, только занимаются они проверкой содержимого стола, так и папок.

В кабинете стало заметно грязнее.

— Вы понимаете, что вам это с рук не сойдёт?! Вы покусились на само государство в моём лице! — брызги слюны почти долетели до меня. На эти слова боец тут же отвешивает хороший подзатыльник.

— Видеокамеру принесли? — обращаюсь к бойцам.

— Сейчас будут. — вместо них отвечает Гриша в ухе, — Задержали ещё тройку на улице. Сейчас пакуем и поднимаем на второй этаж.

Недолгое ожидание и видеокамера установлена на краю стола. Не буду же я объяснять мужику, что и так ведётся постоянная съёмка.

— Видите ли Анатолий, — начинаю менять глаза. Новый образ подобранный с помощью прилипалы я назвал «взгляд василиска», — Вы сами отключили видеосъёмку. Получается, что попытка моего силового захвата инициирована лично вами, а не командой сверху. Я прав?

— Кто... Что вы такое? — в ужасе он смотрит на меня. Стоящий за ним боец сам делает шаг назад, не спасает его и зеркальная сфера на голове.

— Оставьте нас одних. — приказываю я.

Дожидаюсь, пока бойцы выйдут. Хотя двери всё равно нет, но хоть так. Глаза полностью трансформировались, а Анатолию реально стало плохо. Лицо побагровело и стало сбиваться дыхание. Пришлось вытянуть руку и коснуться его, поделившись крохами энергии. Как только ему стало лучше, продолжил допрос: