Идеальная помощница (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна - Страница 20

И да, денег у Ниры на поездку куда-то далеко не было. И ее пришлось буквально уговаривать попросить их у сестры, объяснив зачем и пообещав вернуть. А сестра с радостью вручила даже больше, чем у нее просили и сказала, что возвращать ничего не надо. Видимо мамины рассказы о ее жадности были из той же оперы, что и рассказы о вечных провалах помощников по хозяйству.

И вот обо всем этом, обо всем, о чем Нире говорить было неприятно, а иногда и стыдно, какой-то Глен запросто выпытал. Как-то мимоходом. Улыбаясь и некультурно тыча пальцем то в вон то красивое дерево, которое по легенде посадила сама добрая королева Ивина, то в крышу высокого дома, на которой директор как-то в виде очередной страхолюдины сидел и противно орал, распугав две соседние улицы.

И Нира ему с радостью улыбалась в ответ. И ей чуть ли не впервые было весело говорить о своих проблемах.

И наверное поэтому Вика решила ничего ей пока не говорить. Вот если разговор зайдет на какие-то совсем уж неподходящие для малознакомого человека темы… А пока пускай веселится и хихикает с подачи Глена над своими родственниками. Иногда выговориться и посмеяться над обидчиками очень полезно.

Море шумело и явно пыталось что-то сказать.

А Нира морю улыбалась, трогала набегающую волнами воду, облизывающую берег, слушала кричащую чайку, высматривавшую рыбу, пыталась поймать раковину, которую на мгновенье выбросило чуть ли не ей в руку и тут же утащило обратно. Море Нире очень нравилось. И ерунда что пока был не сезон.

Или наоборот, не ерунда. Будь сейчас сезон, приехала бы королевская семья и толпы прочего народа, и на пляже было бы гораздо больше людей. А сейчас хорошо.

— Нам туда, — указал Глен на ненадежное с виду сооружение из каких-то палок, под крышей-конусом из светлых дощечек. — Летом там будет тьма народа, не подойти. А подойдешь, будешь стоять в очереди долго и нудно. А пока у нас тут спокойно, мы можем зайти, попить ореховой воды и заказать лучшую рыбу в городе, и десерты у них очень хороши. И можно сидеть, смотреть на море.

Последний аргумент показался Нире самым убедительным, она встала на ноги, поправила юбку и приготовилась идти. Глен улыбнулся, схватил ее за руку и повел, каким-то невероятным образом находя в песке места, куда ноги совсем не проваливались.

— Гильни! — радостно воскликнула полная женщина, встретившая их на крыльце, и хлопнула ладонями по бедрам. — И девушку привел! А то все книги и книги.

Она ловко схватила Ниру за свободную руку и зачем-то прижала тыльную сторону ладони к щеке.

— Она шинтке, оборотень, у них так принято, — объяснил Глен, когда женщина с непостижимой для ее комплекции легкостью упорхнула, велев гостям садиться за стол у окна. — Для них запахи важны. Они так могут даже определить не болен ли человек. И запоминают их часто лучше, чем лица.

— О-у, — только и смогла сказать Нира, которая оборотней несколько иначе представляла.

Да и Вика их представляла иначе. Ей почему-то в голову упорно лезли накачанные красавчики, умеющие превращаться в волков, а потом превращающиеся обратно, чтобы побегать перед девушками с голым торсом. И дамы у этих оборотней должны соответствовать. А тут этакая пышечка, белокожая, сероглазая, с обаятельными ямочками на щеках. Совершенно неопасная с виду.

Впрочем, вид может быть очень обманчив.

— Она тут замуж вышла, когда-то, — объяснил Глен. — Путешествовала, встретила мужчину и осталась. Тем более, ей тут погоды нравятся, по ее словам. Муж лет десять назад пропал в море, он у нее был мелким купцом. А она на оставшиеся деньги построила рыбарню, как у них принято. И местным, не говоря о приезжающих отдохнуть и поплескаться в соленой водичке, понравилось. Кто как не оборотень с идеальным нюхом сможет приготовить идеальную рыбу?

— А в кого она превращается? — тихонько спросила Нира, стараясь не пялиться на хозяйку рыбарни.

— Не знаю, она в ответ на этот вопрос рассмеялась и сказала, что в маленького мамонтика. А во второй раз — что с ее настроением только в моржа и можно превратиться, а потом от желающих поговорить отмахиваться ластами.

Нира представила это зрелище и тихо хихикнула.

— Ага, я тоже хихикнул и получил тряпкой по лбу, — печально произнес Глен. — С тех пор мы дружим.

— Говорила же, он извращенец, — сказала Вика. — Вот и еще одно применение для нашей сковородки. Не все же директора ею бить. А тут стукнешь, и сразу дружба расцветает.

Нира опять хихикнула, видимо и это представила.

А Вике вдруг показалось, что Глен смотрит вовсе не на Ниру. Он смотрит сквозь нее, прямо на подселенку, причем, смотрит вполне себе доброжелательно. Ощущение было настолько яркое, что ей даже захотелось отступить от своего оконца во внешний мир и пропасть в окружающем мраке, навсегда. Но тут учитель моргнул и ощущение пропало.

И может это она сама поймала его взгляд и настолько захотела что-то почувствовать, что взяла и почувствовала.

Ага, «фантомные боли», кажется, что кто-то видит, хотя это давно невозможно.

Рыбу в рыбарне подавали в почти плоских тарелках, на плотном листе неизвестного Нире растения. Вика его обозвала лопухом, но это явно был не он. У Глена на листе лежал кусок отрезанный от чего-то большого. Может даже от пятнистой белохвостки, мясо было характерное, прозрачно-белое. А может и не от нее. В рыбе Нира разбиралась не сильно.

Кроме рыбы Глену достался гарнир из мелких желтых зернышек и маринованных полосок то ли огурца, то ли перца, а то и вовсе какой-то водоросли.

У самой Ниры все было понятнее. Нет, рыбу она по-прежнему не узнала, даже по вкусу, она была приятно сладковата, но, кажется, совершенно незнакома. А вот не узнать в гарнире посеченный коричневый рис и тушеные с южными специями овощи было сложно. Помнится, мама гордилась тем, что позволяет себе купить эти южные специи, это, мол, признак хорошего происхождения и ради них можно чем-то пожертвовать. Но у нее ни разу не получалось добиться таких ароматов и вкусов, то ли специи у нее были похуже, то ли обращаться с ними нужно уметь.

Оборотень-хозяйка буквально порхала между столами. Несколько раз возвращалась к Нире и Глену, кажется только для того, чтобы совершенно материнским жестом потрепать учителя по голове. И что у них за отношения, на самом деле было совершенно непонятно.

После рыбарни Нира еще немного погуляла с приятным кавалером вдоль прибоя, слушая его рассказ о том, как пару лет назад очередные гениальные ученики варили в саду зелья от веснушек и прыщей. Причем, ингредиенты что для одного, что для другого были одинаковые, они только разных ароматических масел в готовое варево капали. И нет, они эту гадость вовсе не продавали. Они так мстили, позволяя его воровать одному ушлому лавочнику. Просто оставляли на складе с дырой в задней стене, не забыв подписать что и где находится.

За что мстили? А болотные твари их разберут. Может обманул в чем-то, может только попытался. Может за что-то не заплатил. А может и вовсе обидел не их. Ну, любили эти юные зельевары восстанавливать справедливость и все тут. Да и зелья никому и ничем не вредили. Они просто не работали, за что тот лавочник в итоге и пострадал — был бит решившими вернуть деньги за некачественный товар покупательницами.

Да, юные девушки (да и не сильно юные, если честно) в этом городе очень решительны. Особенно когда дело касается их внешности и возможности поохотиться на будущего мужа в разгар сезона. Одна из местных легенд гласит, что какая-то девушка, вот так, просто гуляя в разгар сезона по пляжу и вовремя выкрутив намокший подол, попутно оголив ноги почти до коленок, удачно вышла замуж за кого-то очень благородного и богатого.

То ли бедолага до встречи с той удачливой невестой вообще не представлял, что находится у женщины под платьем. То ли приехал оттуда, где женщин не водилось, как вида, и чьи-то ноги стали последней каплей, а в те времена даже купались в длинных плотных рубахах, закрыв вид на купающихся чем только можно. То ли девушка столь удачно вписалась в пейзаж, что бедолага сразу понял, никого прекраснее он не встречал и уже не встретит. В общем, так или иначе, но девушка покорила суровое сердце и стала жить долго и счастливо. А какая красавица не желает себе того же?