Девичьи грезы (СИ) - Кальк Салма - Страница 20

— Так, что тут у нас, что за травма? — в раздевалку вбежала девушка, и улыбалась она точь-в-точь, как Патрик. — Покажите, пожалуйста. Я Марианна, факультет целительства.

— Нашу Таню укусила какая-то гадость. Таня, покажи!

Пришлось доставать тщательно упакованную гадость. Марианна только увидела, как прямо рот разинула.

— Шипастая гусеница? Надо же, дохлая. Была б живая — убежала бы. Они боятся людей и не высовываются из травы.

— То есть, она не могла сама заползти?

— Исключено. Я вообще не сказать, чтоб прямо нормальный целитель, я ветеринар, я ещё и про животных тоже всё учу. И повадки знаю. Так, нужно смотреть, не осталось ли чего в ране. Здесь для этого никаких условий. А вам ведь танцевать, да? Может, я просто боль сниму, а посмотрим мы потом? Ну, чтоб можно было станцевать?

Патрик возник на стадии снятия боли. Татьяна поняла, что можно ненадолго отключиться, там есть, кому все ему рассказать. И только слушала, как девчонки взахлёб рассказывали про гусеницу, как Патрик спрашивал всех, кто ещё был в раздевалке, но никто ничего не видел — конечно же. Боль отступила, стало можно открыть глаза, увидеть снежно-белый чулок, и туфлю тоже без кровавых пятен.

Вот ведь — с оторвавшимся каблуком танцевала, в разваливающемся кринолине танцевала, в порванных туфлях танцевала — когда надела перед выступлением, а пальцы раз! — и вылезли наружу, ну и просто мелочи вроде «зацепился за гвоздь, порвал платье» тоже случались. С убитыми ногами разной степени тяжести — вообще обычное дело. С нехорошим воспалением мышцы — однажды. Но чтоб прямо вот так…

Патрик сел на пол рядом, взял за руку.

— Скажи, ты сможешь? Или мне пойти и сказать госпоже Гобер, что тут происходит? Я и так скажу, непременно, но — тогда вам уже не удастся выступить, скорее всего.

— Я сейчас попробую встать. И пойму, что и как.

— Хорошо. Только осторожно.

Туфлю надели на ногу Татьяне — вроде бы, это была её обычная туфля, мягкая, словно вторая кожа. Опираясь на Патрика, она встала. Что ж, работает.

— Стоишь? Идти можешь? Или звать серьёзного целителя, чтоб смотрел?

— Нет-нет. Кто-то хотел, чтобы я не вышла сейчас на сцену. Или чтобы все мы не вышли. Так вот — я пойду. Три минуты — немного. Сделаем, да, девочки? Просто, ну, чтобы обломить тех, кто это был.

— Сделаем, — кивнула Марина. — Но — ты точно можешь?

— Могу, — кивнула Татьяна.

— Понимаю тебя, — Патрик улыбался. — Но целитель будет наготове. Марианна уже сообщила.

— Она похожа на тебя, — сказала Майя.

— Ещё бы, она моя сестра, — подмигнул он.

Татьяна ещё успела пройтись от стены к стене, потом сделать несколько шагов гальярды — что ж, обезболено качественно, нога работает. О том, что в ней, сейчас лучше не думать. Потом, всё потом. Потому что — зря, что ли, они сюда тащились? Так что вот.

— Номер семь, студия старинного танца «Славное прошлое», город Шелехов, — раздалось с улицы.

Всё, пора. Татьяна улыбнулась Патрику и кивнула своим. Выходим.

Ох, как громко их приветствовали!

Как всегда, Татьяна не присматривалась к лицам в зале, чтоб случайно не зависнуть. Так и сейчас. Кто есть — все наши, пошли.

Их номер был, по сути, крохотной танцевальной сценкой — о том, как две девицы пошли в лес за цветами, встретили злую фею, посмеялись над ней и по её воле заблудились в том лесу, и набрели на добрую фею, которая увидела их искреннее раскаяние и расколдовала, и выдала волшебный цветок. Марина была злой феей, Татьяна — доброй, а сёстры — искательницами приключений. Злость Маринки была натуральной — ещё бы, чуть не сорвали им всё, растерянность дев — тоже прямо как настоящая. А Татьяна почувствовала себя настолько переполненной эмоциями по отношению к тому миру — всякими, ой, всякими — что в своём крохотном соло постаралась выразить их все. И когда она протягивала Майе цветок, то внезапно тот цветок засветился, и руки её засветились, и это было — невероятно красиво. Золотистые искры окутали их, и с последним аккордом растаяли в воздухе. Точка. Поклон. Аплодисменты.

И громкие вопли из зала.

— Они маги, что они здесь делают?

— Они не могут быть магами… потому что не могут, ясно тебе?

— Не засчитывать! Магам здесь не место!

— Да не маги они, наведённое это!

— Прекратить! — сказал кто-то сурово и весомо.

Вспыхнули магические огни, и оказалось, что это профессор Саваж, которая важная дама. Говорила она негромко, но её послушались.

— Сколько номеров осталось? — строго спросила профессор.

— Один, это был предпоследний, — сказала госпожа Арианна, председатель жюри.

— Предлагаю досмотреть, а после того уже будете решать, что делать.

В раздевалке их ждали все, кто только мог — Патрик и его сестра, и Мэри-Роуз, и ещё какие-то девушки, и народ из группы. Последний номер показывал кто-то, кто не ходил на классы, и все другие участники туда уже и не смотрели. Намного интереснее было здесь — что это было и что теперь будет.

Татьяна села на лавку, вытянула пострадавшую ногу и спросила именно это самое:

— Скажите мне, пожалуйста — что это было и что теперь будет?

— Теперь будет осмотр целителя, — строго сказала подошедшая супруга ректора. — Показывайте вашу ногу, госпожа.

Татьяне помогли снять туфлю и чулок, а госпожа целительница села рядом и взяла её ступню в свои ладони.

22. Что мы наделали

Госпожа Арианна Гобер рвала и метала. Она знала, что из-за подобных выпадов её за глаза называют огнедышащим драконом, но ничего не желала с собой делать. Её рыжие кудри угрожающе тряслись, а глаза метали молнии. В такие моменты она сама вспоминала, что, несмотря на должность декана факультета прикладной магии, по основной специальности всё же стихийник. И может как молнией приложить, так и водицей охладить. Только вот кого?

Вообще полагалось провести обсуждение просмотренных номеров, подсчитать баллы каждого коллектива и объявить тех, кто проходит в субботний гала-концерт. Тех троих, то есть — три номера. И это будут дипломы с местами. А теперь что делать?

Конечно, если дисквалифицировать этих… с края света, то никто не скажет ни слова. Наверное. Потому что за ними никто не стоит. Никакие могущественные здешние силы.

С другой стороны, не на это ли кто-то рассчитывал? Что там вообще за история с какой-то дрянной гусеницей в обуви?

Госпожа Гобер ненавидела, когда кто-то пытался продавить её, чтобы она поступила не как сама считает нужным, а как нужно кому-то другому. И сейчас ей очень хотелось знать — кто посмел? У неё не было никакой заинтересованности в этих танцорах чёрт знает, откуда, но теперь уже есть!

Зрители пошумели и разошлись, танцоры тоже разошлись — ведущий площадки Андрес Ривер объявил им, что результаты будут завтра в течение дня. Клодетт де ла Мотт осмотрела пострадавшую и заверила, что всё будет в порядке. Жак де ла Мотт предоставил свой артефакт портала, чтобы доставить её и остальных троих в гостиницу, а Патрик отправился приглядеть, всё ли в порядке.

И сейчас в кабинете на втором этаже епископского дворца, который госпожа Гобер временно заняла под свою резиденцию, сидели все члены жюри — Клэр Убертен, Барбара Симони, Сесиль Монбазон, Септимус Ринальди. И Жоли — в качестве секретаря.

— Коллеги, предлагаю пока обсудить всё остальное — кроме вопиющей ситуации с гостями издалека.

К счастью, по остальным вопросов не было. Лучшими единогласно признали дев из студии при Королевской опере, которые «Гальярда», а вторыми — «Потомков Ожье» из Льена. А вот с третьим местом вышло… нехорошо вышло. Из пяти членов жюри двое поставили на третье место дуэт «Грации» из университета Паризии, а ещё двое — тех самых, которые «Славное прошлое». Госпожа Арианна глянула свои записи — она только расставляла баллы, не подсчитывала, и надеялась, что её решающий голос не понадобится, но — увы, понадобился.

Она как раз собиралась высказать всё, что думала, когда дверь отворилась, и появился Жак де ла Мотт — вместе с супругой.