Огонь и вода (СИ) - Кальк Салма - Страница 23

- Добрый день, ваше высочество, - приветствовала она отца вежливым поклоном.

- Добрый день, Катрин. Вот, извольте видеть, Вьевилль, это моя старшая дочь. Катрин, это герцог Вьевилль, он попросил вашей руки. Я счёл эту партию хорошей, и дал ему согласие.

Что? Кто?

Из кресла напротив отцовского поднялось крупное тело. Катрин сделала заученный поклон, но исхитрилась и украдкой глянула в ту сторону.

Высок. Нет, просто огромен! Рыж и лохмат, в Лимее никто не ходил таким лохматым, даже конюхи. Смотрит так, что – только бежать и прятаться от такого взгляда. Будто съесть готов. Маг! И кажется, огненный, боевой маг. Подобный жар исходил от сестрички Анриетты, в её магических способностях тоже преобладает огонь, но она – совсем юная девушка, и у неё нет столько силы. А здесь… да это просто страшно!

Огромный рыжий маг поклонился – как будто нерешительно.

- Ваше высочество, - произнёс он почему-то хриплым голосом.

Катрин переводила взгляд с гостя на отца, но принц Людовик был совершенно спокоен и его серые глаза смотрели на дочь с укоризной. А Катрин не понимала, что ей делать, очень уж внезапным оказалось известие.

И очень уж страшным выглядел новый жених!

- Могу я… идти, батюшка? – пролепетала она.

- Ступайте, - кивнул отец. – И будьте любезны выйти к обеду.

Катрин поклонилась, глядя в пол, и выскользнула наружу.

Анриетта ждала в комнате. Она прикрыла стены и дверь от подслушивания – это умели все дети принца Рогана – и зашептала.

- На тебе лица нет! Что случилось, Катрин?

- Отец выдаёт меня замуж. За людоеда. За страшного рыжего людоеда.

2. Принцесса была прекрасная

Его милость герцог Годфруа де Вьевилль жениться не собирался вовсе.

Честно сказать, он и герцогом-то быть не хотел, да кто б его спрашивал! Родился единственным сыном герцога – и всё, деваться-то и некуда. Но если бы его спросили, то он бы честно ответил – да лучше быть бастардом дядюшки, генерала Шарля де Треньяка, можно только воевать и больше ничего не делать.

Воевать Рыжий Годфри за свои двадцать два года научился лучше всего. Он отлично понимал, как окружить врага, заманить в ловушку, воспользоваться своими преимуществами против численно превосходящей армии, и добить – магией или оружием, а лучше – тем и другим вместе. Он уродился сильным боевым магом, и дядюшка-опекун положил немало сил на то, чтобы выучить его. Господин Шарль кое-что умел, но не слишком много, и поэтому три года Годфри провёл в Фаро, в тамошней школе боевых магов. И место, что надо, и люди там неплохие, и учили хорошо. Во всяком случае, он теперь знал и умел многое, даже побольше и получше дядюшки Шарля.

Но дядюшка Шарль только усмехнулся и сказал – и тебе, мол, встретятся люди, умеющие больше и лучше. А твоя задача – использовать их так, чтобы всем было хорошо. И чтобы у твоих врагов только пятки сверкали.

Чтобы у врагов пятки сверкали – это правильно. Особенно когда начали много о себе полагать и наглеть сторонники реформированной религии, а попросту – еретики.

Наверное, Годфри дал бы им жить спокойно, этим еретикам. Но они ж сами не желали жить спокойно, лезли везде, и брали всё, что лежало плохо, и дрались за то, что лежало хорошо. И куда это годится? Правильно, никуда. Поэтому – бить.

Ещё поднимали голову арагонцы, с ними приходилось делить южные территории. А на северо-западе – вечно лезут ставленники германских императоров, им тоже нужно указывать рамки и берега. И это – просто и понятно. Берём и решаем. Или берём и бьём.

А тут…

Началось с недовольства в родовых владениях, а они оказались какими-то немалыми. Старый Вьевилль и прилегающие территории – Новый Вьевилль, Экс, Амаран, и что там ещё. Где-то отказались платить подати в казну, где-то вдруг вспыхнула эпидемия заразы, где-то еретики взяли много воли, где-то был неурожай и прислали гонцов – ваша милость, помогите. А он-то что сделает? Он может только побить врагов, он не управляющий! И не эконом!

И дядюшка Треньяк тоже не эконом, он генерал. Правда, он всегда повторял, что хороший генерал и про обеспечение армии тоже должен понимать – пропитание для людей, корм для лошадей, пушки, ядра, и порох. Обучение новобранцев. Взаимодействие пехоты, кавалерии и артиллерии. И поговаривал, что хороший командующий – он и эконом, и управляющий, и воспитатель, и надзиратель, и вдохновитель. А это всё от владетельного сеньора недалеко ушло.

Но Годфри понимал про армию и не понимал про крестьян. И про пожар и рухнувшую крышу, и про крыс, которые грызли семенное зерно. Некроманта нанять, что ли, чтоб все крысы издохли? А некроманты умеют так, чтобы крысы издохли, а люди – остались?

- Да не могу я сидеть ни в замке, ни в городском доме! И доподлинно знаю, что далеко не все владельцы больших территорий сидят по своим углам! Во дворце они, при его величестве, а ещё – на войне! – горячился Годфри и поминал дьявола и его дерьмо, великую тьму и тёмных тварей, в которых верили на юге, и ещё что-нибудь, столь же подобающее большому воспитанному вельможе.

- Не горячись, - качал головой дядюшка. – Тебе нужен толковый управляющий. А ещё камердинер, экономка, кухарка… - и добавил, глядя на обескураженное лицо племянника: - Жена тебе нужна. Хорошая жена решает все эти дела мимоходом, перекреститься не успеешь – а у тебя уже всё идёт, как надо.

- А тебе откуда знать? – с подозрением спросил Годфри.

Дядюшка Шарль не был женат ни разу, и детей ни от кого не прижил.

- А я наблюдательный, - улыбнулся дядюшка. – И вижу, что хорошая жена человеку в помощь.

- А плохая? – ухмыльнулся племянник. – А то я знаком с некоторыми придворными дамами, и довольно близко, и не поверишь – все они чьи-то жёны.

- Так выбирать нужно правильно. Чтоб держать себя умела, и воспитание чтоб, и остальное.

- Ты думаешь, я отличу? И пойму, что вот эта – правильная? – продолжал веселиться Годфри. – Я, знаешь, с дамами только с одной стороны знаком, и с неё-то мне узнать невесту как раз и не позволят, если она та самая правильная, конечно.

- Поглядишь с других, - пожал плечами дядюшка. – А я подумаю, кого бы тебе можно было сосватать.

Разговор произошёл и забылся, точнее – это Годфри позабыл, а дядюшка-то не забыл ничего. И однажды вечером, явившись из королевского дворца, сообщил:

- Из Видонии сообщили – их Максимилиан помер.

- Туда и дорога, - пожал плечами Годфри и глотнул согретого вина – весна нынче выдалась сырая и холодная. – Не будет лезть к нашим границам.

- Но у него, оказывается, была невеста, старшая дочка принца Рогана.

- И что?

- А то, что она осталась без жениха. И я советую тебе быстро-быстро отправляться в Лимей и свататься.

- А она что, красивая, эта принцесса Роган?

- Какая разница? Знаешь, девица в семнадцать лет некрасивой не бывает. В любом случае, она юна и свежа, и правильно воспитана. У её отца не забалуешь.

С последним Годфри был согласен – ему доводилось встречать при дворе принца Луи де Рогана, младшего брата короля, и это был человек неулыбчивый и суровый. И что же, дочка у него такая же?

- А мне точно надо на ней жениться? – усомнился он.

- Это отличная партия, и если поспешишь – её за тебя отдадут. Ты же целый герцог Вьевилль, почти принц крови!

- Я полковник, который хочет стать генералом и маршалом, остальное – от лукавого, - отмахнулся Годфри.

- Вот это, боюсь, девице и её отцу совсем не важно. А важен размер твоих владений и твоего влияния при дворе.

- Думаешь, достаточно? – усомнился Годфри.

- Ещё как, - отмахнулся дядюшка и велел тащить ещё вина.

Дорога в Лимей оказалась мерзостной – дождь, ветер, слякоть. Их с дядюшкой Шарлем и добрым приятелем Андре де Флери принял сам принц,  пригласил посетить купальню с магическим нагревом воды и приказал подать обильный горячий ужин. А разговаривать о делах стали наутро.

Принц благосклонно отнёсся к предложению Годфри – тот сам не понял, как язык повернулся такое сказать. Он – сватается? К какой-то девице? Зачем?