Красавица и Чудовище (ЛП) - Ле Карр Джорджия - Страница 7

— Хорошо.

Я достал из кармана ручку и протянул ей. Затем направился к бархатному креслу, стоявшему напротив кровати, и устроился в нем.

Пока она просматривала контракт, в комнате царила тишина.

В моем прошлом не было такого времени, когда я бы сидел и смотрел, как кто-то читает контракт. Мне бы чертовски это наскучило, но я не мог перестать наблюдать за ней. Казалось, она не совсем понимала, о чем там говорилось. Просто позволяла случайным словам осесть у нее в голове. Она тихо выдохнула и положила документы на колени. Затем сняла колпачок с ручки и начала подписывать, ставить даты и вносить свой адрес во все места, где это требовалось.

Тихое возбуждение пробежало по венам. Теперь она стала моей.

Закончив, девушка положила подписанные бумаги на кровать рядом с собой и подняла на меня глаза.

— Распусти волосы, — приказал я.

Она подняла руки, вынимая заколки, удерживавшие ее волосы, и я снова увидел уродливые синяки, которые оставил на ее коже двуличный мошенник. Это меня разозлило. Я с любопытством изучал эту эмоцию. Странно, но гнев не был той эмоцией, которая ассоциировалась у меня с женщинами. На самом деле, кроме глубоких чувств, которые я испытывал к своей матери, я никогда ничего не испытывал к женскому полу. Кроме похоти, конечно.

Блестящие светлые волосы каскадом ниспадали ей на плечи и спину. От ее красоты у меня перехватило дыхание.

— Хорошо. А теперь раздевайся.

Ее голубые глаза встретились с моими, и то, что я увидел в них, дало мощный толчок моему либидо. Я привык к робости, кокетству, стремлению понравиться, иногда даже страху у женщин, которых брал в постель, но никогда к откровенному неповиновению и тлеющей ненависти.

— Ты передумала, Скай? — усмехнулся я, хотя знал, что она не сделает ничего подобного. Она так отчаянно хотела спасти отца и вырваться из лап Сальваторе, что продала бы себя самому Шейлоку (прим.: Шейлок — один из главных персонажей пьесы У. Шекспира «Венецианский купец», еврей-ростовщик).

Она не сказала ни слова. Не отвела взгляда, но и не встала, сидя, просунула руку под бретельку белого платья и позволила ей соскользнуть с плеча. Она пыталась раздеться как можно более несексуально. Но и понятия не имела. Ничто из ее действий не могло быть несексуальным. Далее последовала вторая бретелька, пуговица сбоку, и материал соскользнул по ее телу.

На ней был кружевной черный бюстгальтер, открывающий соски. Я сразу понял, что на ней будут подходящие трусики без промежности, и что мошенник навязал ей эту невообразимую атрибутику сексуальной рабыни. Я позволил глазам скользнуть по розовым соскам и кремовой коже и почувствовал, как член становится горячим и твердым.

Ей пришлось слегка поерзать, чтобы снять платье с бедер и спустить до колен. Затем оно соскользнуло с ее ног и собралось лужицей на полу. На бедре я увидел еще больше иссиня-черных синяков, которые меня разозлили. Она сидела в нижнем белье шлюхи и смотрела на меня так, будто надеялась, что я не попрошу ее пойти дальше.

Будто это возможно.

Я всегда получал то, за что платил деньги.

— Раздвинь ноги. Шире, — скомандовал я.

Она сжала губы, отвернулась от меня и раздвинула ноги. И я увидел то, что украл у ее тюремщика. На внутренней стороне бедер чернели уродливые синяки, но за трусиками без промежности ее киска была юной, свежевыбритой и сладко розовой. Словно фрукт, который только что разрезали, чтобы показать сочные внутренности. У меня потекли слюнки.

— Сними лифчик, — я слышал сексуальное напряжение в своем голосе. Но крепко держал себя в узде. Хотел, чтобы она оседлала мое лицо и уткнулась этой прелестной киской мне в рот.

Она потянулась за спину и сдернула оскорбительное белье. Полные, великолепные груди появились в поле зрения.

Я уставился на возвышающиеся холмики. Бледно-розовые бутоны были плоскими и нераскрывшимися. Мне понравилось. Это пробудило во мне охотника. Никогда еще ни одна женщина не была так равнодушна в моем присутствии.

Внезапно она вскинула голову и посмотрела на меня. Вот, именно такая она мне и нравилась. Бросающая вызов, опаляющая ненавистью и чем-то еще, кружащимся между нами. Я уже чувствовал, как ее аккуратная узенькая киска плотно обхватывает мой член.

Глава 9

Скай

Мне потребовались все силы, чтобы продолжать смотреть на неприкрытый голод в его пронзительных глазах. Благодаря нелепым трусикам, которые Сальваторе настоял, чтобы я всегда носила, я была практически голой. И мои ноги были раздвинуты, как у шлюхи, но я не доставила бы ему удовольствия узнать, насколько униженной и уязвимой себя чувствовала, когда со мной обращались как с куском мяса.

Я вызывающе смотрела на него, пока не произошло нечто странное, чувства стыда и унижения рассеялись и сменились чем-то другим. С Сальваторе такого никогда не случалось. Во мне нарастало дикое возбуждение. Пульсация между бедер отдавалась невыносимой болью. Несмотря на то, что я пыталась сдержаться, поток влаги оросил влагалище. Мне хотелось свести ноги вмести, скрыть влагу, но я знала, что если сделаю это, то только привлеку внимание к своей постыдной похоти.

Слава Богу, комнату освещала лишь прикроватная лампа слева от меня, и, может быть, только, может быть, эти полупрозрачные волчьи глаза не могли видеть, что происходило в тени между моими ногами.

Он встал, и я замерла. Думала, он собирается подойти ко мне, но он неторопливо приблизился к ряду выключателей на стене и включил один.

— Будь ты проклят, — выругалась я себе под нос, щурясь от пролившегося на меня резкого света. Моя единственная защита исчезла.

Когда глаза привыкли, я поняла, что лампа освещала только то место, где я сидела. Остальная часть комнаты все еще была в тени. Я едва могла его разглядеть, когда он вернулся к креслу и лениво опустился в него.

— Поиграй с собой, Скай. Заставь себя кончить. — Это был приказ, но странно соблазнительный.

Я резко выдохнула от шока. Никто никогда не просил меня мастурбировать, пока они сидели в тени и наблюдали. Я не хотела этого делать. Мысль о том, чтобы позволить себе расслабиться и кончить перед полностью одетым незнакомцем, заставила меня содрогнуться. Но, словно на автопилоте, я потянулась к своей киске, чтобы выполнить команду. Готовность тела повиноваться ему, даже против воли, заставила меня понять, что я продала себя самому дьяволу.

Мои пальцы нежно коснулись клитора.

— Трахни себя пальцем, — крикнул он из темноты. В его голосе звучало что-то новое и жестокое. Он не хотел нежности. Он хотел, чтобы это было бесчувственно и бесстрастно. Хотел, чтобы я вела себя как проститутка.

Я впилась зубами в нижнюю губу, чтобы та не дрожала, но подчинилась. Я засунула в себя два пальца. От грубого проникновения раздался хлюпающий звук, и у мужчины вырвался непроизвольный стон.

В этот момент все изменилось.

В этот момент я поняла. Я — не жалкое создание, которое он купил. Которое можно заставить раздвинуть ноги и обращаться с ней как со шлюхой. Я обладала той же властью, как и Далила над могучим Самсоном. Однажды я могла бы остричь ему волосы.

И он тоже это понял.

Я облизнула губы, а другой рукой прикоснулась к соску. Большой палец щелкнул по набухшему пику. В тени я увидела, как мужчина напрягся. Тихо застонав, я ущипнула себя за сосок и увеличила скорость движения пальцев. Я не могла кончить таким способом, но я делала это не для себя. Это должно было поставить на колени его.

Откинувшись на кровать, я подняла ноги в воздух и медленно развела их, так, что они образовали большую букву V. Я развела ноги так далеко, как только могла, пока они почти не коснулись кровати. Теперь он мог видеть меня всю. Распутные трусики даже позволили бы ему увидеть мою анальную дырочку. Поскольку я больше не видела его реакцию, то продолжала трахать себя, зная, что должна быть осторожна, чтобы шоу не длилось слишком долго. Я не хотела его утомлять.