Один твой взгляд - Джоансен Айрис - Страница 6

– Предлагаешь свою кандидатуру?

– Кто – я? – Саманта замотала головой. – У меня столько дел на Сент-Пьер. Вам придется предложить эту должность кому-то другому. – Девушка захихикала. – К тому же вам нужен кто-то, кто разбирается в дорогих вещах. А я не отличу «Ролекс» от «Диора».

– Думаю, в этом разобраться несложно. «Ролекс» – часы, а «Диор» – марка знаменитых ку­тюрье.

– Вот видите? Я абсолютно безнадежна. – Топаз положила подбородок на согнутые колени и посмотрела в огонь. – Красиво, правда?

– Тебе нетрудно угодить.

– Думаю, это так. Иногда мне достаточно лишь подумать о том, что я жива, у меня есть огонь, чтобы согреться, а рядом – человек, с ко­торым можно поговорить. И я чувствую себя аб­солютно счастливой. – Девушка невольно по­ежилась. – Но мне часто бывает страшно. Не люблю оставаться одна.

И все же она не соглашалась покинуть эту чертову дыру и улететь с ним на безопасный Бар­бадос.

– Если собираешься остаться на острове, при­дется тебе привыкнуть к одиночеству, – гнев и отчаяние звучали в голосе Флетча.

– Придется, – кивнула Саманта. – А вас одиночество не пугает?

– Нет. Мне все равно. Я ведь всю жизнь был один.

– Значит, вы очень сильный человек. – То­паз внимательно изучала его лицо. – Думаю, вы из тех, на кого можно положиться в трудную минуту. Жаль, что у вас нет семьи. Вы не любите детей?

– Вообще-то люблю. И был бы не против за­вести своих. – Губы его изогнулись в иронич­ной улыбке. – Но, к сожалению, чтобы родить ребенка, надо жениться или по крайней мере за­вести какие-то более-менее длительные, близкие отношения с женщиной. А я давно обнаружил, что не имею для этого ни времени, ни желания.

– Понимаю, – Саманта покачала голо­вой. – Это очень плохо. Может быть, в один прекрасный день вы передумаете.

– Едва ли. – Лицо Флетча снова сделалось непроницаемым. – Предпочитаю избегать слож­ностей, а для мужчины моего возраста и положе­ния постоянная партнерша – наверняка лучший способ нажить себе неприятности. Я очень люблю то, чем занимаюсь, и не позволю ни одной жен­щине вмешиваться…

– Я же говорила – для вас важнее путь к цели, а не награда в конце пути, – задумчиво произнесла Топаз.

Бронсон поморщился.

– Ну, знаешь, я ведь и сам не бог весть ка­кой подарок. Я чувствую себя как рыба в воде на заседаниях совета директоров, а вот светская жизнь совсем не для меня. Меня раздражает бес­толковое топтание по комнатам во время беско­нечных приемов и вечеринок. Не люблю так на­зываемых условностей. Предпочитаю брать то, что мне нравится, и платить за это чистоганом.

– Разве одно не противоречит другому?

– Вовсе нет, – Флетч посмотрел в глаза де­вушки. – Сегодня, сделав Лазаро укол, ты полу­чила то, что хотела, но тебе пришлось расплачи­ваться, оставшись на острове вместо него. Думаю, у нас с тобой похожая жизненная философия.

Саманта задумалась над его словами.

– Возможно, вы правы, – произнесла она через несколько секунд. – Но вы поступили против собственных принципов, когда вылезли из вертолета, уступая свое место Риккардо. Вы за­платили, ничего не получая взамен. Как вы объ­ясните подобную импульсивность?

Флетчер задумчиво покачал головой.

– Я никогда не бываю импульсивным, хотя частенько прислушиваюсь к своему внутреннему голосу.

– И ваш внутренний голос подсказал вам, что стоит остаться на Сент-Пьер? – Саманта по­качала головой, и в глазах ее мелькнула печаль. – Хотелось бы мне, чтобы это было так. Но все, ради чего здесь можно было остаться, исчезло, когда хунта захватила власть. Боюсь, вы будете разочарованы.

– Не думаю, – тихо произнес Флетчер и снова встретился с Самантой глазами. – Иногда не сразу видишь истинную награду, которая ждет тебя в конце пути. Только когда отбросишь все наносное, сиюминутное. Возможно, на этом проклятом острове осталось что-то весьма цен­ное для меня.

В зеленых глазах Флетча отражались языки пламени, и Саманта смотрела на него словно за­чарованная. Было в нем что-то завораживающее, и дело не только в ауре силы и власти, исходив­шей от этого человека. Что-то еще, от чего у Топаз перехватывало дух. Она с трудом застави­ла себя отвести взгляд.

– Но у вас осталось не так уж много време­ни, чтобы это выяснить, – завтра за вами приле­тит вертолет. – Допив кофе, она поставила круж­ку на землю. – Мне хочется на воздух. Составите компанию? Я хочу показать вам кое-что особен­ное.

– Почему бы и нет? У меня нет на сегодняш­ний вечер других планов. – Поднявшись на ноги, Флетч протянул девушке руку.

С трудом подавив овладевшую ею робость, Саманта старалась выглядеть такой же веселой и беззаботной, как Флетчер Бронсон. Ничего страшного, повторяла она себе. Это легкое вол­нение при каждом его прикосновении – всего лишь обычное, вполне естественное сексуальное возбуждение. Но все тело ее дрожало, а руку, ко­торой касался Флетч, странно покалывало.

– Дайте мне, пожалуйста, фонарь, – попро­сила Саманта. – Чтобы попасть к моему окош­ку, мы должны миновать три коридора.

«Окошко в пещере?» – недоумевал Флетч, следуя за Самантой по извилистым проходам. Что ж, это так же странно, как и все, что проис­ходит с ним сегодня. Фонарь отбрасывал на сте­ны пещеры причудливые тени, и в волосах Са­манты словно поблескивали золотистые нити. Загорелая кожа, блестящие волосы, эти невоз­можно красивые глаза, полные жизни, и все же Саманта казалась прозрачной и неуловимой, как утренний туман.

Плечи ее были хрупкими, как у фарфоровой статуэтки, которая украшала стол в его кабинете. И ему все время хотелось касаться Топаз, как касался он невзначай, задумавшись, холодного тонкого фарфора. Хотелось погрузить пальцы в ее густые каштановые волосы и попробовать на вкус ее губы. Желание это было таким сильным, что Флетч едва сдерживался, чтобы не дать волю рукам. Что за странную власть приобретала над ним эта девушка? Впрочем, это началось не сей­час, а с того момента, как он увидел Топаз в ка­бине вертолета. Просто только в эту минуту ему стало понятно, чего именно хочет его возбуж­денное тело.

Желание. Сжигающий все внутри голод, не похожий на то, что он испытывал когда-либо раньше, сделал его своим пленником. Флетч смотрел, как ложатся отблески фонаря на щеки Саманты, как изящно выгибается ее шея, когда девушка смеется, запрокинув голову. Ему так хо­телось приблизиться к ней, заключить в объ­ятия, чтобы передать ей ту страсть, что владела его существом. Затем овладеть ею и никогда не отпускать от себя… Одного взгляда в ее сторону было достаточно, чтобы Флетча вновь и вновь бросало в жар. Черт побери, он не может допус­тить этого! Он должен контролировать реакции своего тела, как контролировал все в своей жиз­ни. А сейчас он был словно жеребец, почуявший кобылу и потерявший голову.

– Это в конце вон того коридора, – сказала, оглянувшись, Саманта. – Обещаю – это стоит того, чтобы добраться сюда.

Как он хотел ее! Так почему не протянуть ру­ку и не взять? Ведь сексуальное влечение такой силы обычно бывает взаимным, ему, должно быть, не показалось – он действительно разгля­дел в глазах Саманты тот же голод, который ис­пытывал сам. Пусть Топаз была женщиной Риккардо Лазаро, но сейчас ее хотел он, Флетчер Бронсон.

Флетч печально улыбнулся, заметив, что уже отправил в прошлое отношения Топаз и Лазаро. Что ж, они уйдут в прошлое, эти самые отноше­ния, вдруг твердо решил он. Этот проклятый остров отнял у него то, что ему принадлежало, а теперь он возьмет кое-что взамен. Нечего ей ос­таваться тут, рискуя свободой или даже жизнью. Он позаботится о Топаз, позаботится о том, чтобы она не была такой худой и хрупкой. Флетч тут же почти с ненавистью упрекнул себя в том, что пытается подвести базу под свои желания, оправдать их благородной целью. Почему просто не признать, что он готов на все, чтобы заполу­чить эту женщину. На все, невзирая на обстоя­тельства.

И вдруг он понял, что его не просто влечет к Саманте – он испытывает к ней нежность, же­лание заботиться о ней, и именно поэтому ему стыдно просто взять и овладеть ею, пусть даже девушка будет не против.