Один твой взгляд - Джоансен Айрис - Страница 20

Бедная Сара, печально подумала Саманта. Как она расстроилась! Неприятно приносить дурные новости. Не каждый день приходится сообщать новобрачной о том, что ее молодой муж улетел из семейного гнездышка.

Она медленно развернула записку. Послание было написано четкими рублеными фразами – абсолютно в стиле Флетчера.

«Саманта. Я позвоню из Майами и все объяс­ню. Береги себя. Флетч».

Береги себя. Как это мило с его стороны, с болью в сердце подумала Саманта. Что ж, она не имела права рассчитывать на большее – на лю­бовь, на теплоту. Этого не было в их соглаше­нии. Звонки, которые он должен был сделать, наверняка повлекли за собой дела, куда более важные дела, чем то, что записано в их контракте. И уж, конечно, куда более срочные, чем брачная ночь с женщиной, которая нисколько не при­влекает его.

Что ж, ей все равно. Все это не имеет значе­ния. Она не имеет права ничего требовать от Флетча.

Рука непроизвольно скомкала записку, ска­тала ее в шарик. Но почему же тогда у нее так больно защемило сердце, когда она прочла его холодные слова?

Бросив на пол комочек бумаги, Саманта на­правилась к двери, ведущей на веранду. Флетч скоро позвонит ей. Он всегда выполняет свои обещания. Значит, ей надо успокоиться, чтобы он не понял по ее дрожащему голосу, как сильно задел Саманту его неожиданный отъезд. Он не должен знать…

А чего, чего, собственно, не должен знать Флетч? Она так долго не решалась признаться себе даже мысленно, что теперь сама плохо по­нимала, что же происходит с ней на самом деле. Но настала пора приподнять занавес. Она слиш­ком долго трусила.

Открыв французское окно, Саманта впустила в комнату теплый соленый воздух. Ночь была тихой и ясной, такой тихой, что Саманта слыша­ла шелест морской волны, набегавшей на берег. Но не стоило поддаваться очарованию ночи. Са­манта опустилась в кресло, пальцы ее отчаянно сжимали плетеные подлокотники.

Ей надо подумать, разобраться в себе. Когда Флетч позвонит, она должна твердо знать, чего же хочет на самом деле.

Телефонный звонок раздался через час. Встав с кресла, Саманта быстро прошла в комнату и взяла трубку.

– Алло?

– Саманта? Я разбудил тебя? Странно, но, услышав его голос, она чуть было не рассмеялась от радости.

– Нет, Флетч, я ждала твоего звонка.

– Черт побери, опять я задал дурацкий во­прос. – На другом конце провода наступила ти­шина. – У меня мало времени, – продолжил Флетч через несколько секунд. – Самолет выле­тает через пятнадцать минут. А завтра утром Скип вернется обратно.

– В этом нет необходимости. – Саманта с удовольствием отметила, что голос ее больше не дрожит. – Со мной все будет хорошо. И мне вовсе не нужен для этого Скип.

– Но ты не будешь ждать меня на вилле. Скип отвезет тебя в Париж и побудет с тобой там, пока ты не устроишься в моем поместье.

Рука ее отчаянно сжимала трубку.

– Ты так хочешь? И ты прилетишь ко мне туда?

Снова последовала пауза.

– Боюсь, это будет не скоро.

Саманта попыталась рассмеяться.

– Знаешь, если ты не решил воспользоваться искусственным оплодотворением, зачать ребен­ка на расстоянии будет довольно сложно. Или ты пошлешь за мной, когда у тебя будет время? Как посылал за Монетт Санторе?

Флетч пробормотал себе под нос что-то, по­дозрительно напоминавшее ругательство.

– Нет, я думал… Я решил, что лучше подо­ждать, пока ты окрепнешь. Не стоит пытаться зачать ребенка, пока ты не оправилась оконча­тельно от последствий ранения.

Искрящаяся радость наполнила вдруг все су­щество Саманты. Так он думал о ней, заботился! Значит, Флетч все же неравнодушен к ней.

– Но я чувствую себя абсолютно здоровой, – с жаром воскликнула Саманта. – Я начала наби­рать вес, отдохнула и…

– Нет, – перебил ее Флетч. – Будет лучше и для тебя, и для ребенка, если мы подождем. Зна­чит, мы будем ждать.

Господи, ну как он не понимает!

– Но я все равно могла бы приехать к тебе.

– Я буду занят ближайшие несколько меся­цев, – уклончиво ответил Флетч. – Тебе лучше поселиться в моем поместье в пригороде Парижа и начать брать уроки рисунка и живописи. Ведь нам некуда торопиться.

– Да, некуда, – печально повторила Саман­та. – Ты очень терпеливый мужчина, Флетч. На­верное, я должна быть тебе благодарна.

– Что-то не слышу благодарности в твоем тоне. Неужели я так сильно обидел тебя, Са­манта?

– Да нет, почему… – Она вдруг замолчала. Пожалуй, не стоит лгать ему. – Да, ты обидел меня, Флетч. – Саманта прочистила горло, со­бираясь с духом. – Сама не знала, что я – такая эгоистичная особа, но, согласись, не слишком лестно для женщины, когда мужчина улетает на такое расстояние, только бы не заниматься с нею любовью.

– Не говори ерунды, – грубо перебил ее Флетчер. – Ты возбуждаешь меня, как не воз­буждала ни одна женщина в моей жизни. Неуже­ли ты этого не заметила? Я ведь чуть не сошел с ума, когда мы занимались с тобой любовью. Мне больно даже, когда я думаю о том, как приятно было… – Флетч подавил тяжелый вздох. Когда он заговорил снова, тон его был нарочито легко­мысленным: – Тебе, малышка, не стоит беспо­коиться, хочу ли я тебя, если это то, что тебя волнует. – Саманта молчала. – Саманта? – тихо позвал он.

– Именно это меня и беспокоило, – тихо произнесла она, радуясь про себя тому, что все же смогла доставить удовольствие Флетчеру. Он не разочаровался, познав ее тело. Он хочет ее. Что ж, это не так уж мало. На этом уже можно что-то строить. – Спасибо, что сказал.

– Саманта, ради бога… – Флетч снова за­молчал, подбирая нужные слова. – Сейчас мне надо идти. Я отдал необходимые распоряжения своему парижскому адвокату. Тебе будет выда­ваться определенная сумма на все расходы. Счета за дом поступают к тому же адвокату, это не должно тебя волновать. А если что-нибудь понадобится, обращайся к Скипу.

– Хорошо.

– И еще одно. Я позабочусь о том, чтобы но­вости о нашем бракосочетании не просочились в прессу. Тебе будет куда свободнее в Париже, если никто не будет знать, что ты моя жена. Мало ли вокруг придурков, которых привлекает запах больших денег.

– Хорошо.

– Знаешь, Саманта, ты не ошиблась, когда согласилась выйти за меня. Предоставь все мне, и ты не пожалеешь.

– До свидания, Флетч. Ты должен успеть на свой самолет.

– До свидания, Саманта.

В трубке щелкнуло, и в комнате наступила тишина. Саманта медленно опустила трубку на рычаг, глядя невидящим взглядом на телефон. За последние два часа она так быстро переходи­ла от надежды к отчаянию, затем снова к надеж­де, что теперь у нее слегка кружилась голова.

Она не безразлична ему. Значит, у нее есть шанс. В конце концов, брак их не был таким уж необычным. В средние века брачные союзы во­обще совершались из соображений взаимной выгоды. А любовь очень часто приходила позже. Она тоже может сыграть на страстном желании Флетча, как делали женщины много веков под­ряд. Но надо действовать осторожно. Ничего не требовать, не допускать, чтобы Флетч почувст­вовал себя виноватым. Это было бы чудовищной ошибкой.

И не показывать ему, какие чувства испыты­вает на самом деле она сама.

Нет, Флетч Бронсон ни за что не узнает раньше времени, как сильно она его любит.

Глава 7

– Если тебе самой не надоело жить на этом чертовом чердаке, подумай хотя бы обо мне, – Скип вытянул ноги и угрюмо уставился на неза­конченный скульптурный портрет Флетчера Бронсона, над которым работала Саманта. – Флетч не позволит мне вернуться в Нью-Йорк, пока ты не переедешь в усадьбу, а я ненавижу этот чертов город. Парижане терпеть не могут американцев.

– Что-то не замечала, – отойдя на пару ша­гов от портрета, Саманта склонила голову на­бок. – Как ты думаешь, Скип, скулы не слиш­ком широкие?

– Нет, все как надо. Я вижу перед собой Флетча как живого. – Скип перевел взгляд на девушку. – Ты не замечаешь, как парижане не любят американцев, потому что ты сама – яркий пример современного космополитизма. Чаще всего французы даже не замечают, что ты американка. Если они делают вид, что не пони­мают по-английски, ты болтаешь с ними по-ис­пански. А когда они видят меня, им хочется ра­зорвать меня в клочья.