Вот и свела нас судьба (детство в серых тонах)… (СИ) - Патман Анатолий - Страница 31

— Ох, Борис! Смотри, как же низко пытаются нас оценить! Только, пожалуйста, ты не будь таким! Даже если мы поправим своё положение, старайся оценить людей по достоинству!

Я и не собирался уподобляться разным пошлым и зазнавшимся аристократам. Понятно было, что таким посланиям от незнакомых мужчин грош цена. Если и куда-то приглашают, то посылают приглашения. Или приходят лично и зовут. К примеру, как ранее Юсуповы пригласили нас на детский бал. Но они нас пока никуда не приглашали и, наверное, больше и не пригласят. Даже Надежда Фёдоровна. Ведь Нелидовы на концертах так и ни разу не подошли к нам, и даже поздравительных записок не прислали! Вот и имей дела с такой роднёй! Лучше, чтобы её не было!

Мы немного успокоились, так как с деньгами у нас уже стало немного лучше. За пару последних концертов нам опять выдали триста рублей. Мы сами ничего не просили и точно были благодарны этой помощи. Вообще-то, деньги зарабатывались для учеников консерватории. Получилось, что заодно музыканты и нам, как испытывающим материальные трудности, помогли. И мы с тётей ещё и неслабо прославились, и заработали себе имя.

Музыка, конечно, важна, но у нас теперь имелись и другие источники дохода. Нам только Елизавета Андреевна за пару платьев и некоторое количество нижнего белья выложила сто рублей! Она ещё и заказала тёте несколько платьев и прочее бельё. И после этих концертов с показом платьев нового фасона продажи новой одежды могли сильно увеличиться. Может, я ещё что придумаю?

И придумаю ведь, так как пока к концертам точно не надо было готовиться. Хоть после странного сна и прошло уже два с половиной месяца, я о нём не забыл. Например, вспомнил, что цвет хаки — это самые разные защитные цвета у военной формы. Вообще-то, нужная вещь, и при желании можно достаточно легко внедрить! Пока, вроде, применялся только кое-где в английской армии. И о многом из своего сна стало понятно, но пока и нечего было пытаться воплотить их в жизнь, но даже и заикаться перед другими людьми. Просто опасно, да в это время и почти невозможно, и мне не под силу! Всему своё время! Тем не менее, я прикидывал, что же мне под силу?

Потом, какой отдых? Учёбу в гимназии у меня никто не отнимал. И музыкой там тоже пришлось немного позаниматься. Ладно хоть, что больших концертов не пришлось устраивать. Хотя, справился бы. И тётю Арину отвлекать не хотелось, так как она плотно занималась платьями и оторваться от шитья не могла. Апполон Григорьевич, кстати, не пропустивший ни одного концерта в консерватории, затребовал у меня как ноты всех композиций и слова песен, так и попросил выступить на нескольких уроках, и даже у других классов. По одному уроку каждый день! И в каждый раз исполнялось по три-четыре номера! И половину композиций из концертов, где можно было обойтись гитарой и фортепиано, я успел показать. Мне не жалко, и остальные ученики довольны. Где они могут услышать музыкальные новинки? Некуда гимназистам пойти. Если куда пойдут, то, во-первых, и не разрешено, и не пустят, и, если поймают, накажут. Во-вторых, у многих просто лишних денег на развлечения не имеется. А так, и послушали, и учёба продолжается.

Я ещё и с несколькими учениками ближе сошёлся. К примеру, с Сусловым Гавриилом да братьями Середонинами, и всеми тремя, даже со старшими. Всех сильно привлёк танго, пока неизвестный и необычный танец. Ничего, я им предоставил множество рисунков, заодно и показал, как танцевать. Конечно, и предупредил, что танец парный. Но пока у нас знакомых барышень для совместных танцев не имелось. Совсем как в далёкой Аргентине!

Мной заинтересовались и некоторые учителя. Преподавателям русского языка и словесности Николенко Михаилу Герасимовичу и Петрову Константину Петровичу, уж давно работавшие в гимназии, привлекли слова песен. Песни же без стихов не бывают. Я ещё и показал им неплохое знание разных литературных произведений. Всегда любил читать, и ранее много читал, и в памяти кое-какие дополнительные знания появились. Заодно показал учителям как бы написанные мной стихи, просто взятые из нескольких песен. Тут и «Синий лён», «Полевые цветы» и «Звёздное лето». Вполне достойные произведения. Просто мне не хотелось раньше времени показывать нотные записи. Отдельно со стихами всё же проще. А в полном объёме я записал их уже дома, и в отдельную нотную тетрадь, подготовленную именно для тёти Арины. Может, ещё где выступим? И она не знала о ней. Ага, сюрприз будет.

А ещё я зачитал учителям и одно замечательное стихотворение «Жди меня». Там и подгонять ничего особо не пришлось. Конечно, он их сильно тронул. Честно говоря, волнений и угрызений совести я не испытывал. Знал, что всё явно не моё, и подозревал, откуда они могли появиться, но почему и как, пока яснее мне не становилось.

А так ещё и приближалась пасха. Все готовились к празднику да держали пост. Так только три недели и осталось. Конечно, пока точно было не до увеселений. Хотя, мы с тётей так уж особо пост не соблюдали. Нет, она старалась немного придерживаться, а вот мне постоянно давала послабления. Похоже, я как-то нежданно пошёл в рост! И сил у меня прибавилось. И всего этого без хорошего питания не бывает. Тётя Арина, и так боявшаяся разных хворей, хотя, не насчёт себя, а меня, была просто рада укреплению моего здоровья. Всё-таки при подготовке концертов я сильно вымотался.

Хоть пока других увеселений для нас не намечалось, но работа над «Щелкунчиком» продолжалась. В пятницу, и по приглашению старших товарищей, мы с тётей всё-таки побывали в консерватории. Ещё и отнесли очередные рисунки к «Щелкунчику». Хоть Фёдор Осипович ничего не сказал, но зато Александр Порфирьевич и Модест Петрович сообщили, что, похоже, нас в ближайшее время выступить в консерватории не позовут. Вроде, высокие особы так решили. И даже было понятно, кто именно. Похоже, что как бы и пристойное предложение точно было от него! Да, просто слов нет!

А ещё старшие товарищи, оказывается, сами же решили привлечь к постановке танцев Льва Ивановича Иванова. И мне их решение сильно понравилось. Он как раз и прибыл в консерваторию, и даже для встречи со мной! Когда нас представили, то я наговорил ему много хороших слов. А что, вполне зрелый мужчина лет под сорок, и находился в отличной форме. Он, оказывается, как бы уже находился и на пенсии, но всё равно продолжал выступать, да ещё и являлся преподавателем тех девочек, что были присланы на последние концерты. И тут меня постигло немалое удивление. Ведь Лев Иванович и прислал! Постарался добиться разрешения.

Хотя, никаких танцев и работ мастера я не видел и почти ничего о нём не знал. Просто изредка слушал обсуждения одноклассников. И ещё моя память говорила, что этот удивительный мастер точно сделает «Щелкунчик» шедевром. Настоящий талант с уникальной памятью! Он, вроде, мог повторить почти сразу любую услышанную мелодию. И танцор отличный, а ещё, дай только волю, точно будет и хорошим постановщиком! Мало того, Лев Иванович, оказывается, уже тайком наблюдал за моими кривляньями над «Танцем маленьких лебедей», так и над вальсами. Хотя, ведь и неплохими работами. Я почти не сведущ во всяких балетный па, но вот танцевать вальс умел. И концерты мастеру сильно понравились. Уж номера, к которым я имел отношение, точно. А ещё он сообщил, что хоть и не разрешили исполнить и показать «Улетай на крыльях ветра», тем не менее, мои скромные попытки ему понравились. Его же ученицы ему всё рассказали и показали! Они, оказывается, и саму песню запомнили. И Лев Иванович намерен был немного довести и показать этот номер на одном из концертов своих учениц! И эти тёплые слова бальзамом пролились на мою душу.

Тут Лев Иванович нежданно попросил у меня разрешения и далее использовать все мои наработки. Само собой, я был только за! Мне для русского балета ничего не жалко! В общем, оказалось, что он был намерен как-нибудь заняться и «Половецкими плясками» и показать их отдельно. Тоже ведь верно! Так ведь и Александру Порфирьевичу в радость! Потом, чего ждать столько времени, пока он закончит свою оперу! А тут такие душевные песни и пляски только и ждут, чтобы их довели до благодарных русских людей!