Нежеланный ребенок майора (СИ) - Голд Лена - Страница 40

— Ты что несёшь, Алис? — майор моментально встаёт с места и приближается вплотную. Сверлит меня взглядом, полным недоумения. — Зачем вообще встала?

— Тим, я хочу кое-что рассказать.

Еле сдерживаю улыбку. Нет, я, конечно же, в дом своего любимого папаши не собираюсь, да и Тимофей ни в коем случае не разрешит. Это я неудачно пошутила, чтобы взглянуть на реакцию майора. Но о телефоне, который я швырнула непонятно куда, нужно говорить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Сядь, — жестом указывает на стул, и я присаживаюсь. — А теперь начинай.

Я вдыхаю. Рамиль скрещивает руки на груди, будто уверен, что я ничего серьезного не скажу. А Тимур напряжён. Челюсти плотно сжаты.

— Короче, я там мобильник одного придурка украла. Сняла разговор отца с тем вашим Савиным. Но... — глубоко вздохая и очень медленно выдыхаю. — Но когда в мою комнату пытались зайти, я его куда-то кинула. Он закатился под мебель. Как раз из того видео я узнала, что Тимофею позвонят. Точной даты, кажется, не говорили. Но я испугалась до чёртиков.

— Ты сейчас серьезно? — нервно смеётся Рамиль. — У кого украла?

— У того, кто сидел в комнате под лестницей и наблюдал по камерам наблюдения. Но это не столь важно…

Усмехаясь, он мотает головой. Тимур тоже смеётся, устало потирая лицо рукой. Только майор молчит, задумчиво всматриваясь в одну точку.

— Нужно попасть в дом, — отрезает Захаров. — Но я это сделать не смогу, если не будет веской причины. У нас нет против него ничего.

— Я могу дать показания?

— Этого мало, — отрезает Рамиль.

— Я не понимаю, — теперь я нервничаю. — Неужели их никогда не посадят?

— Посадят. Немножко осталось. Я знаю как, — наконец, отзывается Тимофей.

— А я, кажется, знаю, о чем ты думаешь, Гордин. Ты уверен?

— В любом случае Алисы больше в этом доме не будет. Нам нужно достать Воронова-младшего, чтобы была ниточка, за которую можем притянуть к себе старшего, — отвечает Тимофей.

— Знаешь ли, Тимофей... — прищуривается Рамиль. — Есть только один путь заманить Антоху, и ты прекрасно знаешь какой. Как тебя пытались достать с помощью неё, — кивает на меня. — Точно так же нужно, чтобы в ловушку попал он. Но младшему-Воронову абсолютно плевать на свою бабу и дочь. Поэтому...

— Даже не вздумай, Рамиль! — отрезает Тим стальным тоном. — Я сказал, её не вмешивать.

До меня не сразу доходит, что хочет сказать Рамиль, но понимаю, тут всё снова зависит от меня. И да, он прав: Антону плевать на своих девочек. Ему важны деньги, и он подлизывается к отцу изо всех сил. Делает всё, что он просит, как послушный пёсик, лишь бы отец его заметил.

— Нужно позвонить Стелле и позвать на встречу, да? И тогда братишка придет. Я верно понимаю?

— Не факт! — отрезает Тимофей. — Они на этот раз могут послать кого угодно! Иприкончат при первой же возможности.

— Ничего больше в голову не приходит? —спрашивает капитан майора. Уголки его губ поднимаются, изображая усмешку. — Гордин прав, Рамиль. Без нее справимся. Ладно. Мне пора домой. Завтра созвонимся, есть у меня одна мысль.

— Нам тоже пора, — Тим обнимает меня, оставляет лёгкий поцелуй на губах, как только мужчины покидают кухню. — Поехали?

— Конечно, — улыбаюсь в ответ. — С удовольствием.

— Рамиль, спасибо, брат. Если что — мой номер телефона знаешь. Звони в любое время суток.

Выходим из квартиры.

— Обязательно. Всего хорошего.

Молча спускаемся вниз. Садимся в машину и я сжимаю запястье Тимофея:

— Тим...

— Да, Лис.

И смотрит странно. Такое ощущение, будто глаза медового цвета стали темнее.

— Можешь заказать пиццу? Чтобы доставили, как только доедем до дома?

— Пиццу... Пиццу хочешь? — наклоняясь, дышит мне в губы.

— Угу.

— Я тоже кое-что хочу, — снова коротко целует в губы. — Безумно хочу тебя.

Глава 33

Алиса

До дома доезжаем поздно, потому что Тимофей останавливает машину при каждой возможности и буквально пожирает меня своими напористыми поцелуями. А я просто не могу описать чувства, которые сейчас испытываю. Да, я безумно счастлива, что наши отношения теперь никаким образом никто не сможет сломать, но в то же время... Господи, мы столько времени потеряли зря! И всё только потому, что не умеем слушать друг друга. Не умеем понимать. Обижаемся и делаем глупости, а потом сидим и жалеем. Вот как сейчас.

Машина останавливается возле нашей многоэтажки. Поднимаемся в квартиру в абсолютной тишине, и Тима меня даже не трогает. Про лифт я, пожалуй, промолчу. Там было исключение.

— Добро пожаловать, — майор прижимает меня к стене своим телом, нависает, словно скала. — Без тебя я здесь даже дышать не могу.

Хриплый голос сводит сума. Я трясусь так, будто это наша первая встреча. Будто он  впервые прикасается ко мне. Его руки творят со мной невозможное. Они везде: лицо, плечи, потом ключицы. Прямо у двери стягивает с меня платье и швыряет прочь. А следом лифчик, трусики. Дрожащими пальцами пытаюсь расстегнуть пуговицы его рубашки, но никак не могу. Стою перед ним обнаженная, желая дотронуться до его твердой груди. Прижаться и вдохнуть аромат любимого мужчины.

— Не спеши, — шепчет на ухо, касаясь губами мочки уха. По телу пробегает дрожь, а спина покрывается испариной.

Тимофей подхватывает меня на руки и уносит в нашу комнату, укладывает на кровать. В спешке снимает с себя рубашку, джинсы и белье. Мгновение — и он снова надо мной. Напористый, голодный. Безумно любимый мужчина!

— Скучал? — провожу пальцами по его лицу, чувствуя его желание у себя между бедер. Такое горячее и огромное.

Семь утра. Комната достаточно светлая, и я вижу его глаза, которые из медового цвета превращаются в чёрные. Он целует меня.  Жадно и голодно. Целует так, как не целовал никогда. Будто это последний раз.

— Задыхался. Свихнулся. Везде тебя искал, — влажными губами проводит по каждой частичке моего лица: глаза, щеки, подбородок. — Никогда, слышишь? Никогда больше тебя не отпущу. Даже если ты захочешь избавиться от меня. Без обид, Алиса. Но я лучше запру тебя где-нибудь, но всё равно без тебя не останусь.

Его хриплый голос. Прикосновения. Его руки, которые я чувствую везде. Его губы, которые изучают каждую частичку моего тела. Пальцы, сжимающие кожу.

Рывок — и мы превращаемся в одно целое. Тимофей двигается медленно, не спешит.

— Ты меня обидел, — шепчу, царапая плечи своего мужчины ногтями. — Но я все равно люблю тебя. Люблю таким, какой ты есть. Люблю, потому что ты лучшее, что произошло в моей жизни за последние годы. Я научилась жить. Научилась дышать и поняла, что нужно наслаждаться жизнью. И я ею наслаждаюсь, потому что теперь у меня есть не только ты — скоро родится маленькое чудо, которое буду любить так же безумно, как тебя.

Пока я говорю эти слова, Тимофей останавливается и молчит, уткнувшись носом мне в шею. Он не двигается во мне, затаив дыхание, внимательно слушает каждое слово.

Упираюсь ладонями ему в грудь, чувствую, как чаще забивается его сердце. Он дышит глубоко и порывисто.

Я тоже вдыхаю, наполняя лёгкие ароматом кожи безумно любимого мужчины. Кусаю ему плечо, а потом целую в то же место.

— Проклинал себя каждый проведенный без тебя день,  — опаляет ухо горячим воздухом. — Никогда не чувствовал себя так дерьмово. Я ради тебя всё сделаю. Лишь ради того, чтобы улыбка никогда не слетала с твоего лица, Лисичка моя. Прости. Прости, меня.

Снова толчок. Резкий, но в то же время аккуратный. Одна рука Тимофея сжимает мне ягодицу, заставляя выгибаться навстречу его движениям. Вторая зарывается в мои волосы, тянет назад, освобождая шею для поцелуев и прижимается губами к бешено бьющейся венке. Жар растекается по всему телу. Меня словно током прошибает от каждого его рывка. Тело предательски  отзывается на каждое движение, заставляя стонать ему прямо в лицо.