Повелитель теней. Том 2 (СИ) - Куницына Лариса - Страница 10

Он знал, что должен разобраться в том, что с ним происходит, и сделать это подальше от людей, чтоб не причинить никому вреда. И потому, простившись с новыми друзьями и ещё раз посоветовав Селиму вернуться к баркентине, прихватив с собой многочисленное семейство, ушёл в ночь.

Глава 2

Назвав замок на Грозовой горе депрессивным местечком, я ещё не знала, насколько это правда. Через какое-то время пребывания там, я поняла, что впадаю в тоску и безнадёжность от этого бесконечного и запутанного лабиринта комнат и коридоров, от этих чёрных стен и монотонного шума дождя, который был слышен везде. Тут было уныло и скучно. Бен снова замкнулся в своём высокомерном молчании, даже игра в вопросы и ответы его больше не привлекала. Должно быть, он боялся выболтать лишнее, а я, ко всему прочему, ещё и мучилась от осознания бездарно проходящего времени, поскольку ни на шаг не продвигалась к своей цели, а мои ребята, к коим я теперь относила и экипаж «Паладина», каждый день рисковали угодить в какую-нибудь смертельную ловушку этого опасного мира.

Несколько раз я вылетала за пределы грозы, окутывавшей гору своим бушующим чёрным покрывалом, но эти полёты не слишком радовали, потому что были более приятным, но столь же пустым времяпрепровождением. Моя деятельная от природы натура требовала действия, а я не знала, чем заняться. Местное Вездесущее, видимо, забыло обо мне, и не спешило снова подкидывать задачки вроде барона в коме или битвы двух демонических птиц. В какой-то момент мне подумалось, что обо мне все забыли. Джулиан тоже, кстати, не объявлялся, а стало быть, был занят своими делами, чему я тихо завидовала.

В очередной раз пустившись бродить по безумно надоевшему лабиринту, я каким-то образом набрела на небольшую комнату, потолок которой поддерживали тяжёлые каменные арки. Там был стол, несколько стульев и пара кресел у растопленного камина. В кресле сидел Зикур и задумчиво смотрел на огонь, который оранжевыми огоньками отражался в его светлых глазах. Заметив меня, он поспешно вскочил. Я жестом велела ему сесть, но он остался стоять в полной почтения позе, что вынудило меня подойти к камину и сесть во второе кресло. После этого он, наконец, опустился на своё место и снова посмотрел в огонь. Видно было, что моё присутствие его не смущает, и он ему даже рад.

Я рассматривала его, словно видела впервые. Он был довольно молод, лет тридцати на вид, не красавец, но черты его были приятными. Широкие скулы при узком подбородке, тонкие брови и прямой нос выдавали в нём человека благородного происхождения. Впрочем, и его манеры были куда более изысканы, чем даже у его приятелей в рыцарских доспехах.

— Хотите что-то спросить? — он посмотрел на меня, и на его губах появилась едва заметная улыбка.

Первым моим порывом было спросить, кто он на самом деле и как докатился до такой жизни, но потом решила, что не стоит лезть в душу человеку, с которым едва знакома. Потом, может, и наступит время для таких расспросов, но не сейчас.

— Я недавно в этом мире, — произнесла я и тоже посмотрела в огонь. — Многое здесь кажется мне странным. Кое-чего я не знаю. Скажите мне, Зикур, кто управляет вашим миром?

— Все, у кого есть деньги и армия, — пожал плечами он.

— Я не о том, — покачала головой я. — Есть ли какая-то сила над ними? Над всеми живущими здесь? Я знаю, что у алкорцев и землян, и даже у отдельных баронов и их подданных есть свои боги. Но не кажется ли вам, что здесь существует какая-то иная сила, которая руководит всеми событиями, сплетает судьбы людей, воздаёт за злодеяния и награждает за добродетель? Что-то единое, что устанавливает общие правила для всех, и от воли которой зависит жизнь каждого.

— Я понял вас, — кивнул он печально. — Все знают, что эта сила существует, но о ней никто не говорит, потому что никто не знает, что это. Согласитесь, проще провозглашать богами некие сущности, которые могут стоять в виде изваяний в храме или святилище. В их лица можно взглянуть, можно попытаться их задобрить, можно к ним обращаться в минуту отчаяния и благодарить их за выпавшую в жизни удачу. Но поскольку законы этого мира распространяются на последователей всех религий и даже на безбожников, и никто из них в общении между собой не имеет явного преимущества, следует признать, что есть нечто, что руководит всем. Думаю, что те, кто молится своим богам, на самом деле в их лице обращается к тому, о чём вы говорите, но его имени никто не знает, его никто не видел, и, скорее всего, не увидит.

— То есть, у вас нет даже идей о том, что это может быть?

— Говорят, что это Алмазное сердце, но я в это не верю с тех пор, как оказался здесь. Если оно скрыто в недрах этой горы, то как, скажите, здесь может быть так темно, холодно и уныло? Разве близость к главному чуду, к повелителю мира не должна быть иной? Почему это всемогущее божество не окружило свою обитель волшебным садом и не воздвигло здесь сказочные чертоги вместо этого кошмарного замка? Почему здесь обитают не великие мудрецы и отважные воины, а кучка изгоев и отщепенцев, предателей и преступников? Вы — единственный проблеск света в этой бездне безнадёжности. Но разве вы задержитесь здесь надолго?

Я неопределённо пожала плечами.

— А, может, Алмазного Сердца не существует? — спросила я. — Может, это красивая легенда, не более?

— Нет, оно существует, — уверенно возразил он. — Только не оно руководит всем этим. Я много думал об этом и решил, что то, что руководит этим миром, не имеет лица, не имеет плоти, не имеет места. Оно невидимо, вездесуще и всезнающе. Оно не знает страстей и страданий и на свой лад развлекается, заставляя людей чего-то добиваться, ошибаться, идти на сделки со своей совестью ради какой-то эфемерной награды. Оно испытывает нас, чтоб посмотреть, на что мы способны в плохом и хорошем смысле, а потом воздаёт за содеянное. И по тому, что получают в наказание или награду люди, они и судят о том, что хорошо или плохо. И хотя знают это, всё равно нарушают правила и законы на свой страх и риск.

Я внимательно слушала этого молодого человека в ржавых, изрезанных чужими мечами доспехах, думая, сам он пришёл к пониманию монотеизма или его кто-то этому научил. Впрочем, это было неважно. Я снова ни на шаг не продвинулась к решению своей задачи, хотя, была у меня такая сумасшедшая мысль, попробовать обратиться прямо к хозяину этого мира, минуя упрямого Бена. Но как к нему обратиться? Некоторый контакт у меня с ним возник, он прекрасно знал, чего я хочу, но как-то не спешил исполнить моё заветное желание. Забытая в детстве книга, хрустальный кубок, плед — это пожалуйста, а вот искра в двигателе баркентины — это нет. Оно желало, чтоб я приняла участие в его грандиозной игре, и ещё неизвестно, сколько уровней мне придётся пройти, и каким будет приз. Может, вовсе не таким, на какой я рассчитываю.

Я неожиданно заметила за спинкой кресла движение. Это была всего лишь длинная чёрная тень, которая, осмелев, вытекла из своего угла, словно пытаясь подслушать наш разговор.

— А что вы скажете о тенях? — спросила я.

Он равнодушно посмотрел вокруг.

— Это всего лишь тени. Они есть везде, где сумрак.

— Повелитель говорит, что они шпионят для него по всему континенту.

— Не знаю. Мне кажется, что они лишены разума, просто нечто неуловимое и неосязаемое. Хотя, он говорит с душами умерших, поднимает на ноги трупы. Возможно, он и умеет говорить с тенями. Они часто струятся вокруг него, как языки пламени вокруг колдуна на костре.

— Странное сравнение, — заметила я.

— Весьма уместное, если учитывать, что он колдун. А колдуны в нашем мире делятся на два вида: те, кого можно сжечь, и кого нельзя. Он слишком опасен и силён, но он тоже заточён здесь, в этом дьявольском месте. Наверно и он наказан кем-то свыше за прегрешения, которые совершил.

— Очень может быть… — пробормотала я, подумав, что, может, Бен сам наказал себя за убийство Азарова.

— Он, как дракон, прикованный в пещере, в которой спрятан клад.