Кровь Достойных (СИ) - Гапоненко Алексей "Shadow-Death" - Страница 46

Прокажённые не ели, не спали и не ведали усталости, лучшей тактикой для их убийства был огонь. Проще сжечь бестию, чем возиться с нечувствующим боль порождением зла. К тому же убить их было не так чтобы легко. Прокажённые прекрасно жили без рук и ног, даже лишив такого половины тела, не убьёшь. Именно поэтому Верус просто отрубал им конечности, стараясь замедлить и лишить манёвренности в бою. Ему не нужно было их убивать, просто освободить достаточно места для побега. В конце концов, он выполнил задание и узнал, что здесь случилось. Вырезать целую деревню прокажённых рыбаков не входило в его планы, сколько бы за это не платили.

Вот только его враги умирали. Бестии, которых он ранил достаточно для того, чтобы лишить подвижности, падали на сырую землю и больше не вставали. Скверна просачивалась из их тел на волю, но вокруг по-прежнему не клубился чёрный дым. Быстро ускользал вёрткими ручейками тьмы, всё вокруг было как-то неправильно. Почему они так просто умирают? Почему он не видит вездесущий дым, и где другие порождения Нигмы? Как она могла полностью выкосить целую деревню, но при этом не тронуть живущую поблизости живность? Вопросы плодились, как грибы после дождя, а в дом лез уже шестой прокажённый.

Стоя у окна, Верус с трудом отбивался от наседающих на него тварей. Биться становилось сложнее, усталость постепенно скапливалась в мышцах, движения становились медленнее. Отразив выпад очередной дамочки в порванной блузе, парень попытался ответить ей мечом. Но тот задел выскочившего из ниоткуда старика, оставив широкий разрез на плече, но и жутко мычащая баба и сам старик выжили, отделавшись испугом. В итоге Верусу пришлось отступать ещё ближе к окну, полностью переходя в оборону.

План, как это и бывает, созрел в самый последний момент. Всё лежало на поверхности: дом, куча боящихся огня противников и окно как раз, кстати, оказавшееся поблизости. Приняв решение, воин выкинул кинжал в окно и прорычал формулу:

– Сандоузо мэ’то аима моу. Аима, роло’мэ ильёс! – рана на пальце ещё не успела закрыться, кровь медленно сочилась из неё, дрожа короткими бусинами, поэтому стоило словам заклинания повиснуть в воздухе, как бусины слились в целых три плотных ядра. Пока Верус отмахивался мечом, они сформировали вокруг руки сложный вектор и засияли. Почуяв знакомое нетерпение, распространяющееся в мыслях, когда заклинание готово сорваться с руки, но ты всё ещё удерживаешь его силой воли, он вскинул руку и ослабил контроль.

С ослепительным всполохом, вектор обернулся шаром жгучего пламени. Горячий, опаляющий ветер ударил во все стороны, оттолкнув прокажённых к стенам, а Веруса к окну. Не дожидаясь, пока заклинание врежется в цель, он развернулся и рыбкой выпрыгнул в треугольное отверстие, прорубленное в грязной, кривой стене, что Саламы по незнанию называли окнами. Позади раздался грохот взрыва. Волна обжигающего воздуха подхватила охотника прямо в полёте и запустила через всю улицу. Мешком повалившись в грязь, он кубарем пролетел ещё с пару метров и врезался в стену другого дома.

Вокруг кружились горящие листья и стебли. Крышу разворотило и раскидало, кажется, по всей деревне. Языки пламени быстро перекинулись на соседние постройки и прокажённых, окруживших дом. Людские куклы плясали, объятые пламенем, и падали в грязь как подкошенные. Чёрный дым покидал их искалеченные тела и ускользал куда-то влево, за ближайшую от Веруса хижину.

Немного придя в себя, мужчина поднял голову и заметил горящий рукав плаща. Спешно сбив пламя, он поднялся на ноги, перед этим нащупав поблизости меч. К нему вновь подступали враги, около десяти выживших прокажённых, ковыляли со стороны озера. Пока шли, на двух из них попали горящие ветки, летающие в воздухе, и фигуры вспыхнули, словно пропитанные маслом. Прошагав ещё пару метров, они повалились лицами в грязь.

Жуткая картина... Существа, когда-то бывшие людьми, полностью от них же и отличались. Не чувствуя боли и вовсе не ощущая чего-либо, они шли будто набитые соломой чучела. Если прокажённые звери становятся такими только после того, как из них уйдёт вся Скверна, люди сразу казались неправильными. Наверное, потому, что люди лучше разбираются в себе подобных, подмечают мельчайшие детали и сразу замечают странные или, тем более, жуткие вещи. С животными же всё гораздо сложнее. Кто в своём уме днями напролёт следит за лисой или волком, изучая повадки, мимику морды и прочее? Разве что сумасшедший охотник или принц, которому на день рождения подарили доброго зверька из леса.

Встрепенувшись, Верус сбросил странное наваждение, его мысли явно путались. Нигма брала своё, пора было заканчивать. Пробежав до горящего дома, воин попытался отыскать выброшенный ранее кинжал. И в ярком свете огня, это оказалось довольно легко, почти сразу он увидел блестящий металл лезвия. Выдернув орудие из грязи, он развернулся к противникам, прокажённые были уже в пяти-шести метрах. Решив не связываться, парень бросился в противоположном направлении, но вовсе не на выход из деревни. Кое-что сильно его беспокоило, настолько, что решил задержаться ещё немного.

Обогнув хижину, в которую совсем недавно врезался после затяжного прыжка, Верус оказался на краю деревни. По правую руку виднелось озеро, чёткие тени вытянулись вперёд, отбрасываемые из-за яркого пламени позади. В нескольких шагах перед ним начинались редкие кусты, а сразу за ними роща, едва ли дотягивающая до леса. Но всё это отошло на второй, а затем и на третий план. Молодой охотник замер, остановив взгляд на странном феномене.

Дым Скверны, замеченный ранее, полз вдоль земли, перебирая ложноножками мрака и клубясь самой тьмой. Множество чёрных ручейков стекались со всей деревни, от каждого убитого ранее прокажённого. Все они стремились в одно единственное место. Точку, зависшую в метре от земли.

– Все мёртвые Боги и забытые Сущности Старсии… – глухо пробормотал Верус и сглотнул ком, вставший в горле. Его мысли разлетелись лепестками пепла, сердце сжалось в страхе.

Скверна закручивалась, ужималась, проваливалась сама в себя. Чёрные ручейки втягивались во вращающийся провал в ткани мира, разрывая его всё сильнее и сильнее. Мрачный зёв пульсировал, разрастался, проглатывая всё вокруг. Аура Скверны уплотнилась настолько, что молодой мужчина больше не мог дышать. Никакая повязка, и никакой эликсир не могли помочь теперь, когда в пяти метрах от него зародилась Эйко’Ульчерис – сочащаяся Скверной язва этого мира и склизкий проход в другой, тёмный, жестокий дом всех проклятий, бестий и тварей, сошедших в Старсию в век Богов и Сущностей.

Сердце сдавило невыносимой болью. Верус схватился за грудь, пытаясь вдохнуть, но воздух не желал проникать в лёгкие. Его тело неконтролируемо дрожало, конечности не слушались. Пробиваясь через водоворот разворошённых образов и видений, мужчина с огромным трудом оторвал взгляд от трескающейся материи мира. Медленно развернулся, не помня себя, сделал первый шаг в сторону кустов, подальше от Нигматической Язвы и всех бед этого дня.

***

Гремел божественный гром, изукрашенные стены светлого зала сотрясались от колоссальных энергий. Щиты, установленные вокруг Императора и Лордов, приглашённых на ритуал, дрожали, переливаясь кровавыми разводами. Старые, почтенные мужи, поддерживающие их, сохраняли спокойствие. На лицах под красными капюшонами застыли спокойные полуулыбки. Люди в богатых одеждах переговаривались меж собой, бросая заинтересованные взгляды в его сторону.

Верус стоял на квадратном возвышении ровно по центру зала, по левую руку от него стояла Сабрина. Девушка замерла, как и он, час их вечной славы настал. Миг, когда они отдадут себя в дар самим Богам и их духам, истинная честь и предназначение, доставшееся молодым возлюбленным вместе с даром крови. Он смирился с судьбой, проникся и принял её, но… Сабрина.

Девочка, с самого начала воспитывающаяся и тренирующаяся вместе с ним, преодолела все препятствия. Часто бывала лучше его на уроках и не раз опережала в камере карцера. Девочка, совсем недавно ставшая прекрасной девушкой, а всего пару месяцев назад и женщиной. Они оба повзрослели в одну ночь, а теперь стоят так же вместе и смотрят, как сам Вокдеорум (1) творит великую магию ритуала пробуждения.