Complete Maximum (СИ) - "Pocket Astronaut" - Страница 59

Грохот заканчивается также быстро и неожиданно, как начался. Чонгук отчаянно пытается спихнуть с себя тяжесть сверху.

— Спокойно, я не собираюсь отскребать твои мозги потом с асфальта. Без обид, но мне не заплатят если ты помрёшь сейчас тут. — незнакомый английский говор.

Как только становится совсем тихо и слышится лишь какая-то возня совсем рядом, Чонгуку наконец дают приподняться с асфальта.

Воздух наполняется запахом крови и звуками чьих-то стонов.

Чонгук стряхивает наваждение. Столько людей с простреленными руками он даже в фильмах не видел.

«Намджун… где он?»

Ким обнаруживается хрипящим там же где и стоял, в паре метров от Чонгука, тот подползает к нему на коленях, не став тратить время на то, чтобы подниматься с асфальта.

На периферии слуха Крис с Лиамом отдают какие-то команды, звучит сирена подъезжающей скорой.

Чонгук не задумывается что это и откуда. Не задумывается и почему в тоннель не заехала ни одна машина за всё это время, хотя это дорога связывающая два города. Он лихорадочно быстро подползает к Джуну, отмечая, что обе руки у того прострелены по предплечьям, но почему он не встаёт? Не бежит? Ответ находится сразу же. Во-первых одна нога тоже обильно сочится кровью, во-вторых он, кривясь от боли… усмехается.

«Он не собирался сегодня выживать, он просто хотел всё закончить».

Чонгук склоняется над ним и, не отдавая себе отчета в том, что делает, хватает его лицо в ладони, которые уже умудрился где-то уделать в крови.

— Чёрт, чёрт, чёрт… — глаза лихорадочно блестят, Чонгук выпускает его лицо из рук, в панике ищет, что бы ему прижать к кровоточащим ранам, на лице почти истерика.

— Да оставь… — болезненно морщится.

— Какого хуя, Намджун, какого хуя, ну зачем ты это всё начал?

— Не знаю, Чонгук, ошибся просто, а я ведь никогда… никогда раньше не ошибался, — снова улыбается, на лбу испарина, дышит прерывисто.

— Ты же знаешь, что я ни при чем. — упрямо прижимает ладони к кровоточащим отверстиям на руках. Вокруг возня, кто-то носится, кого-то куда-то тащат, слышится голос дока.

— Сейчас знаю, а десять минут назад представлял, как буду пичкать тебя свинцом. Перестань собирать бездомных котят на улице, когда нужно кулаками махать, мелкий. Где-то ты смелый. Закончи уже со всем этим, раз у меня не получилось.

Чонгук замирает.

— И что изменилось? Почему сейчас знаешь? — опустив остальное.

— Это, — кивает головой в сторону безвольно лежащей руки, — отрезвляет. Соберись, Чонгук, ты не там задержался, здесь нет твоего Тэхёна, навряд ли ты уже вообще успеешь. Надо было к Хосоку приглядеться изначально. Я кстати его следующим за тобой планировал.

— А потом кого?

— Себя, — отворачивается.

Чонгук всматривается в лицо бывшего друга. Ему не нужно спрашивать, почему речи о Юнги не идёт.

Намджун просто решил закончить с теми, с кем начинал. Даже если это его болезненная навязчивая идея, крупица логики в этом есть.

— Посмотри на меня. — не откликается.

Чонгук берёт друга за подбородок и с силой надавив, заставляет посмотреть в глаза.

— Хуй ты здесь сегодня умрешь, тебе придётся за всё это ответить.

— А где обещанная обойма в лицо?

— Обойдёшься, слишком много хочешь.

— Я не буду извиняться.

— Мне плевать.

— Чонгук, — на плечо опускается крепкая ладонь.

Чон оборачивается, из темноты тоннеля выныривает док, около Намджуна на землю опускаются носилки.

— Времени мало, нужно ехать в доки, сигнал телефона был отсюда, Тэхён привёл нас к нему, самого его здесь нет. — обладателем ладони на плече оказывается Крис. — Выезжаем.

— Док, ты с нами? Джуну тут помогут?

— Да, я следом за вами буду, своих ребят тут оставлю разбираться… тут есть несколько, кто… кому не поможешь в общем.

Чонгук морщится при этих словах.

— Сдохнуть и то не дают, — тихое снизу, но Чонгук уже не обращает внимания и кидается следом за Крисом в машину.

Вот теперь начинает трясти. Руки в крови. Она ни в какую не оттерлась, сколько бы Чон не елозил руками о штанины.

Машины срываются с места и длинной вереницей объезжают место потасовки, выезжая из тоннеля. На выезде стоит экипаж копов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Чонгук бросает испуганный взгляд на Криса.

— Всё нормально, это наши. Нужно было как-то оцепить тоннель. Ты с той стороны не заметил их?

Чонгук отрицательно качает головой и сжимает руки в кулаки. UZI, поднятый в спешке с асфальта, тоже перепачкан кровью. Холодной тяжестью давит Чонгуку на ноги, на которые тот его устроил.

— А ты не промах, Чон, чуть не сорвал всё, конечно, но я приятно удивлён, признаться другого поведения от тебя ожидал.

Чонгук лишь усмехается.

— Я тоже другого ожидал. И не только от себя.

— В доках строго за мной, любое движение и пострадать можешь не только ты. Если паренька и удастся вытащить, то только действуя аккуратно. Не провоцируй никого больше. В этот раз это было простое везение.

— Я постараюсь, — внутри всё холодеет, когда подкрадывается осознание. Тэхён рядом. А если они не успели? Если Намджун прав был и слишком поздно? И там… Хосок. К встрече с ним Чонгук не готов изо всех сил.

♥️

Чонгук ожидал чего угодно. Стоило только покинуть тоннель, оставив позади Намджуна и всё, что между ними произошло, как Чонгука накрыло.

Он ожидал чего угодно, но не того, что накроет настолько.

Он сам не понял в какой момент перестал слышать то, что говорил ему Крис, понимая, что тот что-то настойчиво говорит, лишь когда тот начинал тормошить его за плечо.

В голове поселился странный гул, вокруг всё одновременно стало резким до невозможности и подёрнутым дымкой.

Через десять минут Чон понял, что без конца повторяет про себя «Он в порядке», как мантру, через пятнадцать успел в своей голове извиниться перед всеми известными религиями и всеми сопутствующими им божествами, попросив буквально у каждого «Пожалуйста, пусть будет в порядке».

Чонгук никогда ни во что не верил. Так сложилось, что он в какой-то момент понял просто, что атеист. Чон не верил ни в Иисуса, ни в Будду, не верил в Аллаха, не верил в духов, чем так любят заниматься в Корее, не верил в Шаманов и силу гор, не наделял предметы сущностью, на манер японского синтоизма.

Корея — светское государство, и несмотря на обилие исповедуемых в стране религий, большая часть населения остаётся атеистами. Как и Чон Чонгук.

И до сегодняшнего дня его это волновало в последнюю очередь.

Сейчас же мыслями он загнался настолько, что, правда, готов был принять уже любую религию и верить хоть в Будду, хоть в инопланетян, если это поможет.

Чонгук искусал себе все губы, оторвав от обветрившейся нижней внушительный кусок подсохшей кожи, во рту сразу почувствовался металлический привкус. Стало больно, но вопреки тому, что сказал Джун, это ни разу не отрезвило. Только затуманило мозг ещё больше.

Через двадцать минут из темноты показались очертания доков. Склады, вагончики, гаражи — хозяйственные помещения на любой лад.

Ещё через минуту, после быстрого инструктажа, во время которого Чонгук кивал, как болванчик и чувствовал, что нарастающее внутри напряжение велико настолько, что ощущается физически, ему наконец позволили выйти из машины.

И закрутилось. Из багажников снова выпрыгивают облачённые в броню, совершенно безликие сейчас, ребятки и рассредотачиваются по территории, где стоят машины. Был приказ действовать как можно тише, и, о чём Чонгука, конечно, в известность не поставили, не мелочиться и не жалеть никого.

А Чонгук собственно и не заметил бы сейчас даже если бы они взорвали тут всё к чертям. Последнее, что он успел проанализировать — людей куда больше, чем было в тоннеле, а значит, там даже не все повыходили. Совершенно некстати возникает мысль, а сколько вообще такая операция должна была стоить. Сколько бы он заплатил Хемствортам за всё это действо? На деле они получат готовый бизнес, многомиллионную компанию с офисами по всему миру. Это не десять и не двадцать миллионов долларов. Закончат ли они предоставлять услуги, которыми сейчас занимаются? Или просто перепродадут «Эйфорию» не понятно. Понятно одно — не жалко. Если всё получится, ничего не жалко. О том, каким образом они будут с братьями расходиться если главное условие договора всё таки не получится сегодня спасти, Чонгук подумать не успевает. В и без того воспалённый паникой и напряжением мозг врезается: