Вы весь дрожите, Поттер (СИ) - "love_snape" - Страница 57

«Butterflies and Hurricanes» by Muse

Эта весна могла бы стать лучшей в моей жизни. Но новый, столь счастливый и долгожданный виток в отношениях с Северусом был несколько омрачен тем фактом, что мы теперь почти не видимся. Снейп в последнее время не покидает подземелий, иногда даже не появляется на трапезах в Большом зале. А на мои вопросы отвечает коротко — занят в лаборатории.

— Мне нужно работать. Наберись терпения, — только и слышу я всякий раз, когда хочу украдкой побыть немного вдвоем. Но над чем он трудится и почему так долго, объяснять не торопится. И присоединиться к себе не позволяет, лишь с жаром целует меня в губы и, сжав напоследок в объятиях, удаляется в кабинет. Редкие моменты встреч наедине подогревают пыл, но для влюбленного по уши гриффиндорца этого чертовски мало.

Зельевар не обманывает: судя по Карте Мародеров, он действительно все свободное время проводит у себя. Но это длится уже три недели, и я начинаю потихоньку сходить с ума от неведения, вынужденного воздержания и тоски по нему. Северус жертвует в том числе и сном: больше я с ним не ночевал.

Несколько раз мне все же удавалось остаться у него до отбоя — пока уставший, осунувшийся Снейп корпел в лаборатории, я сидел в его кабинете, делал домашнюю работу и читал книги из его личной коллекции. Помимо тысячи алхимических фолиантов в библиотеке слизеринского декана оказалось множество изданий по заклинаниям, магической медицине, древним рунам, нумерологии и, конечно, темным искусствам и защите от них. Когда хотелось чем-то себя занять, я ходил вдоль полок и жадно изучал их содержимое — с недавних пор меня интересует все, что имеет какое-то отношение к Северусу Снейпу. Касался жестких книжных корешков, пролистывал пожелтевшие от времени страницы и практически в каждом экземпляре находил комментарии, оставленные на полях его рукой. Профессор не просто читал все эти справочники и исследования, а проводил их глубокий анализ, оставлял примечания и совершенствовал некоторые рецепты зелий и формулы заклинаний.

В груди то и дело разливалось непонятное чувство — тепло и гордость по отношению к нему вперемешку с досадой из-за собственной никчемности. Северус столь талантлив и умен, с юных лет он прилежно учился, всячески развивал свой потенциал и в конце концов стал непревзойденным зельеваром и одним из сильнейших волшебников, кои мне известны. А как насчет меня? Даже отдаленно не представляю, чем хочу заниматься в будущем. Только и умею, что жаловаться на кучу заданий, откладывать подготовку к экзаменам и читать вместо учебников спортивные журналы по квиддичу.

Ну и тупица же ты, Гарри Поттер! Рядом с тобой — живая мотивация, источник вдохновения, твоя поддержка, твой пример... Твоя любовь. Будешь дальше распускать нюни или возьмешься за дело?

Черт, как не вовремя мы стали меньше разговаривать! Наше общение помогало мне оставаться на плаву, приводило в порядок мысли, направляло в верное русло. Без него тяжелее переносить нападки слизеринцев, давным-давно перешедшие все грани разумного. Мои шрамы не дают им покоя, и, похоже, после поражения на квиддиче в змеином царстве сочли своим долгом сжить меня со свету.

Но я уже достаточно взрослый, чтобы справляться со своими проблемами самостоятельно. Северус проводит уроки, проверяет кипы студенческих эссе, исполняет обязанности декана, дежурит по ночам, варит зелья для больничного крыла, теперь еще и, видимо, выполняет сложный заказ для Мунго. Страшно представить, год назад он успевал вдобавок шпионить для Дамблдора и учить меня окклюменции. Конечно же, ему не до моего нытья. Вряд ли с таким распорядком дня в его планах вообще было налаживание личной жизни, а уж в няньки он и подавно не нанимался. Не собираюсь загружать его своими жалобами. По крайней мере, когда он измотан до предела. Я сам справлюсь со всем, как мужчина.

Снейп, конечно, все видит и понимает, он не слеп и не глуп. Но не в его силах в полной мере противостоять детям Пожирателей, покуда мы с ним сохраняем видимость вражды и взаимной ненависти. Дабы не огорчать его, я пытаюсь сохранять бодрый вид. Ведь он так старался уберечь меня от уныния и убедить в том, что я нормальный, что для близких людей не важны мои изъяны.

Для него не важны, это главное. Осталось самому перестать испытывать боль от собственного отражения.

*

Только мы отыграли матч в конце февраля, как за непомерно объемными домашними заданиями и бесконечным штудированием экзаменационных предметов пролетел почти весь март. Пасхальные каникулы подкрались незаметно, и Хогвартс вновь резко опустел, но на сей раз это приносит небывалое облегчение. Если бы не наступила долгожданная передышка после нескольких недель преследований и словесной бойни, я бы точно рехнулся и кого-нибудь прикончил, клянусь бородой Мерлина.

В спальне я просыпаюсь один, один иду в душ, один спускаюсь к завтраку. Там ко мне присоединяется Гермиона, которая вновь осталась между семестрами в Хогвартсе. Только теперь главным фактором едва ли послужило нежелание бросать меня в одиночестве. Скорее, она сама не хотела быть одна — без Драко. Но я прекрасно ее понимаю и не обижаюсь. В такое смутное время, ежедневно узнавая о новых терактах, преследованиях, разрушениях и смертях, я не смог бы покинуть Северуса и место, где мы оба живем, ни за какие коврижки.

Сейчас в Хогвартсе некому застать их врасплох, и Гермиона и Драко наслаждаются моментом. Мы вместе выходим из замка и подолгу бродим у озера, наслаждаясь весенним запахом сырой земли и прошлогодней листвы, а потом отдыхаем под тем же деревом, где когда-то сидели с Роном. Недавно я поведал Малфою, как мы облапошили его на втором курсе, притворившись Крэббом и Гойлом: он был шокирован и даже искренне засмеялся. А потом мы летали на метлах и соревновались в забивании квоффлов, пока Гермиона сидела на трибунах, погруженная в книгу. И в один момент я вдруг с удивлением ощутил, что бывший враг если не заменил Рона в нашем трио, то сделал большой шаг к этому.

В последнее время я чувствую небывалое умиротворение, несколько повлиявшее на мое видение собственного будущего. Я понял, что не хочу ни с кем сражаться, не хочу никого преследовать, подвергать отмщению и вершить правосудие. Я передумал быть аврором, поскольку мечтаю в кои-то веки спокойно жить и направлять энергию на борьбу не с кем-то, а за кого-то. Не причинять вред, а избавлять от него. Возможно, мне стоит быть целителем. С десяток раз я ощутил на себе, как важно, чтобы с тобой работал кто-то компетентный. В чьи руки не страшно доверить себя и близких. И наконец уяснил, что имел в виду Снейп, говоря о тонком искусстве зельеварения, ведь качественно приготовленные снадобья — оплот волшебной медицины.

Теперь я его не ненавижу, не избегаю и не боюсь: я привязался к нему всей душой и отношусь без предубеждений и к его призванию. Оно открылось мне с новой стороны лишь на шестом курсе, но все же лучше поздно, чем никогда.

*

— Знаю, ты слушаешь, Гарри Поттер. Я хочу показать тебе кое-что важное. Подчинись, и увидишь, — внушает ненавистный свистящий шепот. — Впусти меня в свой разум, Гарри!

— Нет!

— Ну же... У меня для тебя сюрприз. Ты ведь хочешь быть в курсе происходящего?

«ОН просил не поддаваться. ОН настаивал, чтобы я разорвал связь».

— НЕТ!

— Кто просил? Дамблдор? — Волдеморт разражается гадким смехом. — Сколько можно поддаваться его манипуляциям? Этому серому кардиналу плевать на все твои потери, для него значим исход. Старикашка боится потерять контроль... А ты боишься потерять кого-то важного.

— Мы... это... уже проходили! — сквозь зубы яростно выдавливаю я. — Убирайся... из моей головы! Пошел вон! Protego! Protego Maxima!

Выпалив заклинание, я вдруг распахиваю глаза и обнаруживаю себя скрючившимся на кровати и трясущимся от боли. Голова, кажется, сейчас расколется. Кое-как сев, я справляюсь с приступом тошноты и вытираю взмокший лоб.

Боль не уходит, а наоборот, усиливается. На глазах выступают слезы, по вискам словно колотит молотком. Как же адски он зол из-за того, что не проник в мое сознание!