От кого хочет миллиардер (СИ) - Дали Мила - Страница 17

— Да, но он словно проклятье преследует, вредит всем, кто мне дорог. Орхан, у меня сердце разобьется, если с тобой случится беда. Я этого не переживу. Для всех будет лучше, если мы закончим отношения. Мне страшно за наше будущее.

На все ее слова я кивал автоматически, не сводя взгляд с городского пейзажа за стеклами. Было в нем что-то умиротворяющее.

А когда до меня доходит смысл сказанного Марикой, ожог на груди опять жжет, причем так сильно, что я едва не зашипел и не согнулся. Только сейчас соизволив обернуться к Усольцевой, переспрашиваю:

— Ты хочешь расстаться?

— Да.

И она нежнейшее создание с невинными глазами, в которых блестят накатившие слезы, дрожит вся передо мной. Складывает ладони в умоляющем жесте, жалеет меня?!

Меня, грызшего землю, убивающего руки в кровь на стройке, перед тем как взлететь до высот. Мужчину к тридцати годам закалившегося такой школой жизни, что, узнав подробности, прослезился бы камень. Я избивал людей до полусмерти, чем совсем не горжусь, но были ситуации. Матерого бизнесмена, которого на этом свете ничего не держит, она пожалела, как ничтожество ни на что не способное. Да я атом могу расщепить взглядом, если потребуется. Что она себе позволяет?

— Нет! — твердо возражаю, не подбирая тон, отчего Марика пятится.

Это я хотел заявить ей о несерьезности намерений. Сказать, что взял ее тело и мне больше неинтересно. А теперь получается, Марика переспала со мной и бросает. Это против законов природы!

— Мне больно об этом говорить, Орхан, — Марика окончательно расстроилась, — но я все решила.

— Знать не хочу о таких глупостях. Выйди из кабинета, а потом зайди с нормальными мыслями.

И она, покорно склонив голову, действительно выходит, но ко мне так и не возвращается.

Рабочий день заканчивается ровно в четыре, только я уезжать не спешу.

Взяв из автомата в холле кофе, иду на парковку и оседаю в машине. Около пары часов жду Марику.

Когда Усольцева выходит из здания, усердно прикидываясь, что не замечает меня, трогаюсь с места и следую на машине за ней. Поодаль вижу такси, вызванное девушкой.

— Ты не поедешь на нем! — кричу через приоткрытое окно. — Стой!

— Я не могу поступить иначе…

Не знал, что Марика бывает настолько упертой.

Остановив внедорожник, лениво выхожу из салона, догоняю Марику, когда она уже открывает дверцу такси. Крепко беру за локоть.

— Прошу.

Марика, вздрогнув, все-таки сдается и идет в мой автомобиль. Когда она рядом становится легче, теперь мне гораздо проще контролировать ситуацию.

— И где бы ты ночевала, если не со мной? — медленно двигаюсь с парковки на проезжую часть, притормаживая у края дороги, чтобы пропустить основной поток машин.

— Вернулась к подруге, стала бы жить как жила. Пусть и без радости.

— А вещи? Мне подарила?

— Алку прислала за ними, потому что самой собираться было бы тяжело. От любви, Орхан, ничего не лечит, но расстояние и время немного притупляют яркие чувства.

— Ты меня любишь?

На что Марика вздрагивает и отворачивается к окну.

— Я бы ответила, но ты вряд ли поймешь. Ты же не знаешь, что такое любовь, — сказав это, она сильно сжимает кулаки, напрягается, словно в этот момент очень жалеет, что проболталась.

На ее реакцию, незаметно ухмыляюсь, но в душу с уточняющими вопросами не лезу.

Я в курсе, как Марика подслушала мою шикарно заготовленную речь в кабинете. Для этого даже не нужно становиться знаменитым мастером дедукции, шаги Усольцевой были слышны с достаточного расстояния. Вера бы не оторвала попу от стула в поисках меня и Борна.

Но в тот момент я отчасти говорил правду, у меня действительно не было первой или второй любви. Влечение, плотский интерес к девушкам испытывал всегда, но потом чувства быстро угасали, и я искал следующую.

Миновав затор на центральной улице, выезжаю к окраине города.

Там прибавляю скорость.

Мы с Марикой сидим молча каждый в своих мыслях. Но я так глубоко задумываюсь, что упускаю из виду ползущую вверх стрелку на спидометре, чем вынуждаю Марику прервать тишину.

— Орхан, сбавь, пожалуйста, скорость.

Запугивать Усольцеву или блистать навыками экстремального вождения, чтобы произвести впечатление я, конечно, не стану, есть другие способы запасть красавице в память.

Кивнув, жму педаль тормоза, но ничего не происходит.

— Орхан, ты не слышишь меня? — она начинает нервничать.

И я придавливаю педаль к самому полу, а внедорожник так и несется.

— Орхан!

— Я не могу затормозить!

— Господи! — визжит она.

И продолжает визжать, натягивая мои нервные клетки как тетиву.

Мы пролетели без проблем густо застроенную часть города. Впереди частный сектор и дорога, плавно идущая на подъем, по которой одиноко тащится фура, доставляющая товар в редкие магазины, что имеются в нашем районе.

По обе стороны от дороги еще незастроенные пустыри, на те клочки земли пока не разыгрывали тендер.

Я принимаю быстрое решение и резко сворачиваю с дороги на один из пустырей, когда уровень асфальта и почвы отличается некритично. Но внедорожник все равно сильно подбрасывает.

Марика кричит от страха, а я впервые в жизни похвалил бы Усольцеву за то, что она не забыла пристегнуться ремнем безопасности.

Автомобиль по инерции еще движется несколько метров, а затем полностью вязнет в мокрой земле и глохнет.

— Не понимаю, — ударив по рулю, злюсь, наблюдая, как из-под капота клубится пар. — На новой тачке отказали тормоза.

Марика трясется так сильно, что у нее стучат зубы, даже я это слышу.

— Зато я понимаю. Это все проделки Толгатова. Он хочет, чтобы ты умер, потому что я с тобой. Поэтому я и прошу тебя расстаться.

— Надрезал шланги, думаешь? Он вообще соображает что-то в машинах?

— Артур не станет марать руки лично, за него потрудятся охранники.

— Этот мелкий паршивец не добьется чего хочет.

Марика осторожно открывает дверцу, осматривается по сторонам.

Беру телефон, ищу в интернете номер для вызова спецтехники, придется эвакуировать машину в ремонт. На несколько минут упускаю Марику из виду.

— Ой… — шепчет, — ну и болото…

Бросаю на нее короткий взгляд и застываю.

— Зачем ты вышла из авто?

— Проверить ситуацию и… застряла! Меня засасывает в грязь, ногу поднять не могу!

— Проверила? Понравилось?

— Не очень.

Отложив телефон, через салон пробираюсь к раскрытой пассажирской двери. Крепко взяв Марику за руки, затягиваю эту репку обратно в машину.

— Туфли так и остались в противной жиже, — бормочет она и шевелит на светло-бежевом автомобильном коврике ногами, которые выше щиколотки в грязи.

— За тобой глаз да глаз нужен. Ты умеешь найти себе неприятностей на пустом месте, — вроде хотел поворчать, но получается плохо. Улыбка против воли расползается на моем лице. — Не переживай, я куплю тебе новые.

Возвращаемся в особняк уже затемно. Пришлось вызывать такси. Водитель крайне скептически отнесся к внешнему виду Марики, но мои накинутые сверх суммы деньги отмели все лишние вопросы.

Внутри дома расходимся с Усольцевой.

Только к одиннадцати я стал замечать, что в особняке слишком тихо. Оставив покоиться ноутбук на прикроватной тумбе, выхожу из спальни.

Я нахожу Марику в библиотеке. Чистенькая Усольцева расположилась на диване, подобрав под себя ноги. В белом свитере крупной вязки, хлопковых штанишках и причудливо-ярких шерстяных носках она кажется мне милой, даже уютной. Застываю в дверном проеме и еще с минуту просто наблюдаю за ней.

Для меня вот эта безмятежность, шорох от перелистывания страниц, задумчивая Усольцева — мерещится красивым.

Вспоминаю, как днем ранее во время телефонного разговора смеялся с Рафаэлем, афишируя ему примерную устную речь, которую должна была услышать Марика, а сейчас сам будто начинаю в нее верить.

Это против моих жизненных принципов, чтобы простое присутствие девушки в доме нравилось. Тем более одной и той же, никакого разнообразия и духа завоевательства. Вершину под названием Марика я уже покорил и флагом пометил, пора бы и новые искать, а я фокусируюсь на ее лице до такой степени, что вижу, как дрогнули ее ресницы.