День жёлтых цветов (СИ) - Суворова Кира - Страница 31

Неожиданное столкновение и последовавшее за ним обвинение во всех грехах молодежи немного испортило настроение Дарайи, но она быстро утешилась, успев пообщаться еще и с наставником, обрисовав ему перспективы досрочного освобождения от обязательной отсидки на лекциях. Мерлинат был рад услышать девушку, а еще больше обрадовался, узнав, что у нее будет достаточно времени покопаться в особых фондах местной библиотеки, куда не каждого преподавателя допускали. Всё-таки хорошо иметь в друзьях такого человека, как Бил Элдор.

Данкур же, тоже обнаруживший, что местная программа обучения позволяет ему расслабиться, решил провести вечер поинтереснее. Он с удовольствием присоединился к группе своих новых приятелей, решивших отпраздновать начало нового семестра в той самой таверне, про которую упоминал секретарь ректора. Место и правда оказалось симпатичным, а прихваченная с собой гитара гарантировала безоговорочный успех у женской части собравшихся за столом. Жаль, что не удастся воспользоваться случаем и закружить кому-то из девиц голову, заставив позабыть о приличиях. Дядя и так недоволен тем, что с Дарайей дело совсем не движется. Вернее, движется, но куда-то не туда, в сторону дружбы… А с другой стороны, начни он отбивать у сокурсников их возлюбленных, можно и пострадать. Так что даже к лучшему, что есть этот ограничитель, дядино распоряжение. Да и образ неприступного романтичного героя еще больше заинтриговал барышень, украдкой бросавших взгляды на новичка. Уже было напрягшиеся парни, увидев, что Данкур не проявляет знаков внимания к их девушкам, расслабились и приняли молодого человека в свой круг. В юности такие спонтанные дружеские порывы очень часты, это с возрастом человек обрастает шипами и неровностями, не позволяющими легко совпасть хотя бы по каким-то параметрам и зацепиться по крайней мере в приятельстве, не говоря уж о дружбе. А юность бесшабашна, позволяет закрывать глаза даже на существенные различия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Примерно о том же размышлял тем вечером король Редимер, выслушивая доклады своих главных советников. Две попытки обрести хоть видимость личного счастья закончились разводами. Оба раза его жены решали, что достаточно умны и коварны, чтобы выдать свою беременность от любовника за долгожданное событие в жизни короля. К несчастью, они не знали о хранящемся в сокровищнице особом артефакте, позволяющем определить родство ребенка и отца. Эту тайну Редимер берег даже от родных. В результате обмануть короля пока никому не удалось. А попытавшиеся сделать это вскоре после родов были лишены всех титулов и привилегий. Воевать с женщинами и детьми он не собирался, а потому просто выяснял имя настоящего отца и устраивал личную жизнь незадачливых любовников, не забывая выслать их из государства без права возвращения. Немного опасный вариант, но прекрасно работающий на образ сурового, но справедливого и милостивого государя. Что, однако, не спасало его от накатывающего иногда острого чувства одиночества.

Глава 36

Да, кто-то страдает от одиночества, а кто-то ищет любые способы обрести его. Дарайя достаточно устала от знаков внимания со стороны своих новых соучеников, а к этому добавлялось еще и всё более явно присутствие рядом Данкура. Она стеснялась прямо поговорить на эту тему с юношей, боясь ошибиться в его мотивах. А вдруг он старается почаще быть с ней и окружить заботой просто из дружеских побуждений? Или, заметив навязчивых новых поклонников, таким вот образом пытается отпугнуть их? И за подобную услугу она отплатит обвинениями? Вот почему Дарайя при каждом удобном случае укрывалась в библиотеке, где Бил Элдор даже отвел ей небольшой уголок для чтения в своих покоях, в стороне от общего читального зала, где тоже оказалось сложно спрятаться. Буквально за пару-тройку недель девушка успела получить зачеты по всем предметам, кроме артефакторики, благо по ним не было практической части, а теорию она уже и так знала на достаточном для успешной сдачи уровне.

Микай Трулг, преподаватель-артефактор, оказался тем самым занудным отчитывателем, с которым Дарайя имела несчастье столкнуться в первый же вечер. Оба помнили тот случай, и это не добавляло симпатий с обеих сторон. Но если скромная и воспитанная девушка держала при себе своё мнение, то мужчина нимало не стеснялся выражать его уже привычным бурчанием, высокомерными взглядами с высоты своего роста и всё более заковыристыми придирками. Его раздражение только росло, обнаруживая, что девица слишком много знает и умеет, явно использовав свои женские преимущества и втершись в доверие к почтенному Мерлинату. Естественно, дело именно в злокозненности дамского рода. Им на блюдечке всё преподносят, а таким, как он, умным и талантливым, но неизвестным и небогатым приходится пробиваться с превеликим трудом. Микай до этих пор гордился своим достижением — преподавательской должности в Академии, но частое упоминание имени великого артефактора всуе — “наставник Мерлинат говорил…” или “наставник это иначе использовал” — пошатнуло уверенность мужчины в ценности достигнутого. Понятно, что данное обстоятельство ничуть не способствовало улучшению настроения и отношения к досадной выскочке, с которой ему приходится возиться.

Он уже израсходовал весь свой привычный запас заковыристых заданий для самых неприятных “умников”, к которым питал неприязнь еще со времен учебы. Почему какой-то шалопай умудряется схватывать на лету, почти не прилагая никаких усилий, а он, просиживающий над учебниками до поздней ночи, вынужден буквально выцарапывать хорошие оценки и одобрение преподавателя? К счастью, все эти выскочки совершенно не интересовались не слишком интересным занятием — обучением подрастающего поколения, поэтому на пути к получению заветной профессорской мантии соперников не оказалось. И пусть коричневый цвет, традиционный для наставников и преподавателей, давно стал причиной почти детских шуточек, но Микай, облачаясь в мантию, действительно испытывал гордость и радость, так редко расцвечивающие его жизнь.

И вот эту радость посмела омрачить какая-то девчонка, без почти играючи выполнившая самые сложные из его практических заданий. Пришлось поднапрячься и поискать что-то позаковыристей в специальной литературе. Однако девушка умудрялась раз за разом справляться и с такими испытаниями, пусть и не с прежней лёгкостью. Этот незапланированный конкурс между профессором и студенткой неожиданно пробудил в преподавателе азарт. И оказалось, что его довольно скучный предмет, в чем он себе давно признался, вполне интересное занятие. Буквально через несколько недель Микай ковырялся в казавшемся невозможным артефакте, по причине этой невозможности и попавшим в разряд заданий для Дарайи. И вот он со студенткой уже с интересом пробует разные способы активации, с увлечением придумывает дополнительные функции, спорит, какая внешняя форма будет удобнее пользователю без потери работоспособности, а какая сможет еще и усилить артефакт.

Заглянувший в подобный момент ректор выдохнул с облегчением. Мало того, что ему уже всю плешь проел старина Бил, смотритель библиотеки, просивший обратить внимание на явные придирки Микая Трулга к новой студентке. Действительно, и чего к ней придираться, она же всего на один семестр к ним приехала, скоро уедет и забудется, как странная прихоть короля, озаботившегося переводом двух студентов из Тербийской Академии. Так вот, мало этого, так ещё и сам король Редимер зачастил в Академию, интересуясь делами Данкура и Дарайи. Понятно, что стоит девушке пожаловаться явно знакомому с ней правителю, как её проблемы коммуникации с кем-то из преподавателей сразу станут головной болью ректора, а он этого допустить не мог. Вот и пришлось под надуманным предлогом посетить лабораторию артефакторики, чтобы лично проверить возможную угрозу. Однако увиденное практически успокоило ректора, творческий процесс увлек обоих участников, никаких признаков конфликта не замечено, предпосылок для вмешательства короля не вырисовывается.