Отданная ему (СИ) - Вебер Софи - Страница 7

– Раз я ни с кем не встречаюсь, то можно было меня отправить, да?

– Нет, Тася, нет, просто… он ведь не простил бы меня. А он богатый! Понимаешь, малыш? Я устала от нищеты и подумала, что, если все сложится, я и тебе помочь смогу. Он ведь не откажет моей сестре помочь.

– Ты себя слышишь?

Я резко встала, не в силах больше оставаться на одном месте, отошла от сестры подальше. Она же продолжила стоять на коленях со слезами на глазах. Отчего-то я не верила в ее искренность. Видимо, потому что слишком хорошо знала Лилю и ее умение идти по головам, когда ей что-то нужно.

– Вставай, Лиль, хватит! Я все равно не пойму твой поступок. Ты могла мне сказать, могла отказаться от затеи Леши, но ты этого не сделала.

– Могла?

Лиля таки встала, отряхнула коленки и посмотрела на меня как-то растерянно.

– Ты знаешь, кто он? Кто такой Карим Бакиров? Неужели ты действительно думаешь, он отпустил бы Лешку просто так? Отправил бы в тюрьму – и всё? – она хохотнула как-то слишком нервно. – Какая же ты дура, Таська. Да он его убил бы и с землей сравнял!

– Неправда! – упрямо произнесла, припомнив его слова. – Он сказал, что отправит Лешку обратно в тюрьму. Подумать.

Лиля дернулась после моих слов. Посмотрела на меня ошарашенными глазами и, сглотнув, поинтересовалась:

– Что значит “сказал”? Вы виделись? Когда? Ты поэтому такая… разбитая?

– Да, поэтому. Мы говорили. Он предложил… остаться с ним. И я отказалась.

До сих пор помнила холод в его глазах, когда я сказала, что не могу. Когда призналась, что хочу его до безумия, но ненавижу и себя, и его за то, что между нами происходит. Я не думала, что отпустит, но он слово свое сдержал – выбор мне предоставил. И теперь я находилась дома, в одной квартире с сестрой. Я не хотела выяснять отношения, когда ехала в его дорогом автомобиле домой, думала, что просто промолчу, ни слова Лильке не скажу, и мы продолжим жить дальше, но… не получилось так. Не смогла я просто промолчать.

Глава 8

– Какая же ты идиотка, Тася! – причитала сестра, пытаясь кому-то дозвониться. – Придурошная!

Я смотрела на нее с удивлением. Не понимала такой злости ко мне. Что я сделала не так? Отказала ему? В этом моя проблема? А что я должна была делать? Прыгать к нему на руки и кричать, чтобы взял меня?

Противно!

В первую очередь от реакции сестры. Хотела было развернуться и уйти в свою комнату, закрыться там и не слушать ее обвинения, но она резко так остановила меня словами:

– Ты хоть представляешь, что наделала?

Я непонимающе на нее уставилась. Ждала объяснений.

– Его убьют, понимаешь? Никто его обратно в тюрьму возвращать не будет!

– Что ты такое говоришь? – произнесла, а у самой сердце забилось быстрее.

– А ты что, думаешь, Бакиров Лешку нашего пожалеет? – она истерически расхохоталась, и по ее щекам ручьем потекли слезы.

Я насторожилась. Потому что сестра плакала очень редко. Даже когда Лешку посадили, она сдерживалась из последних сил, старалась быть сильной, а сейчас ревет, не в силах сдержаться.

– Он убьет его, дура ты безмозглая!

Лиля снова схватилась за телефон, нажала что-то на экране и приложила его к уху. Видимо, ей снова не ответили, потому что она швырнула телефон на диван и стала судорожно натягивать куртку.

– И куда ты? – остановила ее у порога. – Куда?

– Да пусти ты! – она грубо вырвала руку из моего захвата и посмотрела так, будто я предательница. – Тебе что, трудно было побыть с ним? Месяц-два-три… ну, раздвинула бы ноги пару раз, он ведь уже тебя трахал!

Сама не поняла, как подняла руку и с силой ударила ее по лицу. До красного отпечатка на белоснежной коже и ошарашенного взгляда на меня. Мы никогда не дрались с ней. Даже в детстве всегда делились, а теперь… Стало дурно от своего поступка. И от ее слов тоже. Больно. Меня решили продать. Отдать мужчине – богатому, властному. Чтобы что? Спасти брата?

– Его убьют, если не уже, – произнесла Лилька и выскочила на лестничную площадку, громко хлопнув дверью.

Я же так и осела на пол прямо в коридоре. Опустила голову на колени. Заплакала. Лешке я зла не желала никогда, просто он… оступился. И сделал это ради нас. Родителей не стало давно. Мне тогда было семнадцать, Лильке пятнадцать, а Лешке двадцать. Он нас тащил. Зарабатывал, одевал, обувал. Это потом мы узнали, что он воровал. Но когда его посадили, мы уже были совершеннолетними и могли зарабатывать деньги.

Квартиру, что осталась от родителей, у нас отобрали. Как это произошло, сейчас бы и не вспомнила, но нас просто выставили на улицу. Голодных и практически без одежды. Лешка тогда пришел, ошалел, долго бился в дверь, но ему так никто и не открыл. Мы ушли на съемную квартиру. В ней до сих пор и жили. А ту нам так и не вернули. Лешка сказал, что мамина сестра ее забрала себе. По документам, мол, могла, ну и наверняка приплатила.

Я к тому моменту была совершеннолетней и пошла работать, а потом подросла и Лилька. Вот только Лешку забрали почти сразу. И если до того, как его посадили, мы не жили впроголодь, то после…

Чувствовала себя виноватой. Потому что Лешка старался ради нас.

Вытерев щеки, поднялась решительно на ноги и пошла искать телефон. Он оказался в кармане куртки, там же и визитка, которую мне дал Карим. Я долго вертела ее в руке, но так и не решилась позвонить. Не определилась, что сказать. Спросить, как мой брат? Узнать, не убил ли он его? Было глупо!

Так и просидела с клочком бумаги несколько часов, пока дверь в квартиру не открылась. Я тут же встала, бегом побежала в коридор и наткнулась взглядом на Лилю. Она была… разбитой. Растерянной. Не плакала, просто молча стащила с себя обувь и прошла внутрь. Я – за ней. Не спрашивала, что случилось, просто зашла следом в комнату. Смотрела за тем, как сестра включает чайник, как наливает чай в одну чашку, хотя раньше всегда делала в две.

– Его убили.

Ее голос эхом пронзил мое тело.

– Убили, – повторила и наконец повернулась ко мне. – Зато твоя честь чиста, да?

Я не знала, что сказать. Оправдываться? Мне не за что! Я не хотела оставаться с тем мужчиной, я его боялась, ненавидела, презирала за все, что он сделал. Как я могла переступить через себя?

– Думать нам, правда, нужно о другом, – сестра ухмыльнулась и повернулась к чайнику, быстро взяла его за ручку и налила кипятка в чашку. Поставила ту на стол и села на стул. – Долги от Лешки остались большие, Тася. Очень большие. Как отдавать будем?

Она вкратце рассказала о том, что брат оказался должен какому-то авторитету. Он взял у него денег, но отдать не успел, как и выполнить работу.

– При чем здесь мы? – удивленно вытаращилась на Лилю. – Кто его убрал, с того пусть и спрашивает!

Сестра засмеялась и посмотрела на меня, как на полную дурочку. Я и сама себя такой чувствовала, потому что ничего не понимала.

– Кто пойдет против авторитета, Таська? Никто! А мы… дуры две. Нас и в расход пустить не жалко, понимаешь? Не хотела с ним спать – будет толпа других.

По спине поползли мурашки, и я вдруг снова вспомнила о визитке, но тут же отбросила эту мысль.

– Мы уедем, Лиль. Нас тут ничего не держит. Продадим дорогое мамино ожерелье и уедем. В другой город. Не станут нас искать, денег-то у нас нет, чтобы отдавать.

Глава 9

Собирались быстро, брали только то, что нам могло понадобиться. Всё мы в любом случае не смогли бы забрать, да и зачем? Нам нужно было думать о своих жизнях, которые теперь висели на волоске. Лилька смотрела на меня укоризненно, мол, вот позвонила бы своему Кариму, и все решилось. Она молчала, но я видела эти слова в ее глазах. И никому не собиралась звонить!

Я была уверена, что мы никому не были нужны. Да и что с нас взять, кроме красивых лиц? Я упрямо не верила, что в наше время кому-то вместо денег нужны женские тела.

– Что с ожерельем делать будем?

– Вместе пойдем, чтобы не так страшно было.