Гарем-академия 1. Чистильщица (СИ) - Мадоши Варвара - Страница 40

Она на секунду закрыла глаза: подсознательная реакция, надеешься, что откроешь их — и мираж, притворившийся реальностью, развеется сам собой.

Ничего, конечно, у нее не вышло. Говорят, реальность даже сам Дракон не может отменить своей магической силой…

«Дракон, — пришла ей в голову малодушная мысль, — интересно, а если бы я повела себя с ним ласковей, может быть, он помог бы мне с Тариком, и для Инге лекарство бы раздобыл?..»

Нет, невозможно. Это же Владыка. Жаловаться ему на такое — все равно что расписаться в своей полнейшей несостоятельности. Может быть, он ей и поможет… один раз. Но после этого точно выкинет, как надоевшую или сломавшуюся игрушку, и промышляй, как знаешь. А может быть, просто сразу снимет свою защиту, и в отношении Даари начнется уголовное преследование…

— Сестрица Дайки, я там серьезно перетрусил, — как-то неожиданно жалобно, почти по-детски сказал Инге. — Пока шел туда к ним, подумал — а если не уйдут?

— И что они? — спросила Даари.

— Ушли, конечно. Как только меня увидели. Но… слушай, там такие лбы! Любой из них, наверное, нашу дверь в квартиру плечом высадит, если что. Даже без напряга.

Он упал на диван рядом с Даари, без интереса посмотрел на книгу в ее руках.

— Нам говорили, что по дворцовым правилам семью нарушителя тоже наказывают, — сказал он. — И наоборот, могут разжаловать за проступки семьи… А в Академии ведь дворцовые правила действуют, так?

Даари кивнула, думая, что Инге все-таки умничка и память у него даже лучше, чем у нее — она-то сама про дворцовые правила не помнила. Когда поступала на службу в Академию, ее в этом вопросе не просвещали, потому что Чистильщиков это не касалось: они работали по обычному контракту и подчинялись основному законодательству Цивилизации. А у Инге, оказывается, запало в голову с уроков социологии. Или еще откуда-то.

— То есть если эти дела Тарика вскроются, тебе тоже достанется? — спросил Инге.

У него в голосе звучала робкая надежда: может, я что неправильно понимаю?.. Может быть, ты, старшая сестра, как-то все исправишь?

Инге, конечно, был умницей — в отличие от Тарика, родители явно его недооценивали! — но все-таки он еще не вырос до конца. Хоть и пытался вести себя как старший мужчина в семье, но верховную ответственность возлагал на сестру. И как-то забывал, что три года назад, когда они остались без родителей, Даари было столько же, сколько ему: только-только совершеннолетняя.

Впрочем, Даари не возражала. Все взрослеют с разной скоростью, и девочки часто раньше мальчиков — это нормально. К тому же Инге самый чувствительный из них, по нему смерть родителей ударила сильнее всего.

Полный надежды взгляд брата придал Даари силы, которых ей недоставало. Выход как-то сразу сложился в ее голове. Да, рискованно — но риск не так уж велик, как может показаться, если она поведет себя правильно. А она постарается — иначе как ей потом выживать в Академии?

— Не обязательно, — медленно проговорила Даари, прикидывая про себя нюансы плана. — Может быть, как раз в правилах Академии — наше спасение.

Глава 22. Восстановление единомыслия (без правок)

Когда Даари, собравшись с духом и максимально успокоив нервы, вошла в маленькую комнату, Тарик лежал на кровати и смотрел в потолок.

Ну, «кровать» — понятие растяжимое; поначалу они в самом деле купили младшему брату обычную кровать, но Тарик заявил, что он не собирается использовать пространство столь нерациональным образом. Поэтому теперь спал Тарик на гамаке, подвешенным на потолок, а кровать стала интегральной частью комнатной системы хранения. То есть на ней громоздились книги, горы неидентифицируемого хлама, стопки использованных и неиспользованных бумажных талисманов, а также отвертки, пассатижи и фрагменты старых магстанций — Тарик свою магстанцию собрал сам, насобирав где-то бесхозных деталей. В принципе, дело не такое уж сложное: внутренне начинка магстанции представляет собой серию элементов, установленных в определенном порядке на решетке, имитирующей кристаллическую. Заслуживало восхищение другое: что Тарик сумел не только все это установить, но и настроить, при этом не владея магией. Пользовался он при этом самыми дешевыми амулетами — либо вообще теми, которые можно получить бесплатно по программе социальной поддержки. Обычно они годны только на то, чтобы немного повысить удачливость (и то это считается больше суеверием), но Тарик как-то сумел подправить надписи, чтобы использовать их для чего-то другого.

В общем, у Даари никогда язык не поворачивался ругать его за хлам и за то, что в комнате он своей не убирал никогда. Примерно раз в месяц им с Инге шантажом и посулами удавалось заставить его освободить от бесценных россыпей хотя бы пол, после чего этот пол можно было подмести и помыть, — но не чаще. Излишне говорить, что мытьем тоже занимался не Тарик. Мама его как-то заставляла, но в те годы он еще не был таким старьевщиком. У Даари не получалось, а Инге не пытался даже пробовать.

Когда они с Инге конфисковали маг-станцию Тарика, то заодно забрали и все запасные части, из которых, по их мнению, ее можно было собрать. Ну, те, которые сумели опознать. Даари тогда еще подумала, что в своем бардаке Тарик мог припрятать их куда больше, а потому, уходя, просила Инге не оставлять Тарика одного в комнате надолго, проверять время от времени. Ну вот, маг-станцию он явно не собрал — ничего похожего в комнате не было; маг-станция все-таки размером с тумбочку, ее просто так не спрячешь. Но, наверное, собрал какой-то коммуникационный талисман… Даари слышала, что бывают такие. Или у него все-таки завалялся где-то тут запасной магфон, о котором они с Инге ничего не знают.

Сейчас, однако, в руках у Тарика никакого магфона не было. И вообще никакого талисмана или устройства. Даже книгу он не читал. Просто лежал в гамаке, заложив руки под голову и свесив одну ногу за край. Этой ногой он время от времени отталкивался от стены — как-кач. Его красивое, но еще очень детское лицо казалось мрачным, сосредоточенным и обиженным; на полу валялись зимняя куртка и шапка.

«Как он все-таки похож на маму!» — резануло Даари.

Через несколько лет Тарик обещал стать девичьей погибелью. Не таким, конечно, красавцем, как Дракон в своем неформальном облике — но таких вообще не бывает, это Владыка явно переборщил с внешним совершенством. Родись Тарик девушкой, вот кому бы подошло по складу характера делать карьеру в Академии и при дворе — умен, честолюбив, внешние данные есть… И отсутствие магического дара его бы не остановило.

Хотя нет, девчонкой Тарик был бы еще хуже. Тогда бы к нему без снисхождения относились учителя, сверстники бы гнобили… страшно представить, как это испортило бы такой характер! При том что даже поддержка и всяческое внимание к его талантам покладистости ему не добавили.

И все-таки Тарик любил их с Инге. Даари точно это знала. И она его тоже очень любила, настолько, что даже сердце сжималось иногда.

— Ты молодец, — сказала Даари вместо приветствия.

— Чего? — Тарик даже не повернул к ней голову. — Не слышу сарказма в твоем голосе. Или пробуешь обратную психологию?

— Я говорю, что ты молодец, — четко сказала Даари, стараясь выдерживать максимально мягкий тон. — Нельзя пасовать перед препятствиями, нельзя ждать у моря погоды и пускать ситуацию на самотек, если тебе мешают, нужно преодолевать это и идти вперед… так? Нас этому всегда родители учили.

— И ты мне сейчас скажешь, что они также учили слушать старших и не иметь дела с преступниками?! — у Тарика был немного странный тон, он говорил выше, чем обычно. И все еще не смотрел на Даари.

«Да у него глаза на мокром месте!» — поняла она.

Тут же на ее полупотухшую злость словно дополнительно плеснули этими непролитыми слезами. Любовь и жалость окончательно пересилили гнев. Даари подошла к гамаку и погладила брата по голове (кстати, немытой; опять забыл принять душ, а Даари не проследила).