Пекарь-некромант 3 (СИ) - Федин Андрей - Страница 28

«Поглядим, етить тебя».

«Гляди, старик, что тебе ещё остаётся».

— Прекрасно, Первый, — сказал я. — Пора вытаскивать тебя оттуда. И двигать на склад за твоими коллегами. Некогда расслабляться. Этой ночью мне нужно многое успеть. Хоть разорвись. А если глупое привидение снова назовёт меня бездельником — плюну ему в глаз.

Глава 12

Утром я покинул Девятую лабораторию, оставив там семерых свежеподнятых помощников дожидаться моего возвращения. Худые, толстые, коротышки и повыше меня ростом — они равнодушно взирали прямо перед собой, послушно выполняли приказ «стоять, бояться». Дошла ли до новых работников вторая часть моего распоряжения, я не понял: поднятые мертвецы не дрожали, не потели от страха — выглядели бледными ещё до того, как получили от меня приказ. Я мазнул по ним взглядом, фиксируя в памяти их позы, прикрыл за собой дверь.

Мне не хватило ночи на то, чтобы поднять весь десяток мертвецов, пусть тысячу лет назад профессор Рогов и подготовил их к программированию. Я задержался на складе, чтобы узнать, кого буду поднимать завтра. К счастью, среди десятка кандидатов мне не попалась ни одна дряхлая старушка. Пусть я и понимал, что возраст тела не скажется на способности нежити шестого уровня переносить тяжести. Но наблюдать за тем, как сгорбленная ещё при жизни старушонка тащит полуцентнеровые мешки с мукой, мне бы не хотелось.

Отметил в уме, что не мешало бы раздобыть для моих новых работников спецодежду. Взирать на голых мужиков не доставляло мне удовольствия. Да и тела затесавшихся в ряды моих работников женщин не отличались хорошими формами (и не пробуждали во мне эротические фантазии) — такие лучше прятать под не слишком тесной одеждой. Получил от профессора Рогова наводку на склад с защитной формой для опасных экспериментов. Но не пошёл его исследовать — прихватил два ведра краски и отправился встречать бригаду отделочников.

Вывеска для моего предприятия подоспела очень вовремя. Минимум инноваций — здоровенная доска полтора на три метра по периметру. Это даже не привычный для меня по прошлой жизни световой короб. Я уложил её в доме вдоль стены, осмотрел под разными углами. Остался доволен увиденным. Решил, что внимание она точно будет привлекать — когда я доведу её до ума, разумеется. Важно, что надпись, составленная из больших деревянных букв, читабельна. А о том, чтобы она бросалась в глаза, я позабочусь.

Уделил вывеске время: сегодня была возможность припахать к процессу её установки пришлых работников. Вооружился широкой малярной кистью. Поначалу изображал то ли Пикассо, то ли ван Гога: едва ли не после каждого мазка отходил в сторону, любовался своим творением. Дело спорилось медленно. Спать хотел всё сильнее. И ближе к обеду всё же решил, что не отыщу в Норвиче ценителей моего художественного таланта. Ускорил работу. Вывеска заблистала яркими красками точно к тому времени, когда Шиша позвала меня за стол.

А вечером мы с Шишей и клифами (ну и с призраком ворчливого пекаря, куда же без него) любовались на водружённую над входом в магазин трёхметровой длины табличку. Вышли на площадь Дождей и оттуда рассматривали яркие жёлтые выпуклые буквы на чёрном фоне — лаконичную надпись, выполненную в цветовой гамме моего строящегося предприятия. Причём, любовались вывеской не только мы — она притягивала взор всех горожан, что проходили мимо моего пока не работавшего магазина.

— «Пекарня Карпа Марева», — вслух прочла Шиша.

Читала она неспешно, но чётко: не коверкала слова.

— Коротко и ясно, — сказал я.

Горделиво скрестил на груди руки.

Клифские волкодавы хором тявкнули, соглашаясь с моими словами.

«Ты бы ещё крупнее буковки сделал, етить тебя, — сказал мастер Потус. — Неужто думаешь, парень, что все вокруг плохо видят?»

«Плохо или хорошо — мне начхать. Такую надпись они точно заметят. Потом, глядишь, запомнят и моё имя. А это именно то, что мне нужно, старик. Ведь я для того и приехал в столицу: чтобы стать знаменитым».

Вместе с вывеской строители привезли и несколько деревянных стеллажей, выполненных по моим эскизам. Мебельщикам они изначально показались странными и нелепыми. Мастера даже пытались убедить меня, что такое оборудование не годится для торговли. Особенно смутила их моя идея с наклонными полками и застеклёнными витринами-прилавками. А когда я заказал в нагрузку к мебели три сотни хлебных лотков, работники мебельной мастерской тут же записали меня в ряды безумцев — но полезных: денежных. Однако спорить со мной перестали. Пообещали выполнить заказ в срок.

Мы вдоволь полюбовались вывеской — вернулись в зал магазина. Я зажег новенькие фонари — чёрно-жёлтые стены торгового зала предстали во всей красе. Пока клифы обнюхивали пахнувшие свежей древесиной шкафы, мы с Шишей обсудили план расстановки оборудования. Точнее, я рассказал, как будет выглядеть зал в ближайшем будущем, а юная продавщица слушала меня, приоткрыв рот. Признаться, я и сам не ожидал, что полосатый зал станет выглядеть настолько впечатляюще. Хорошим показателем была и реакция на него отделочников. Те словно не верили, что собственными руками соорудили подобную красоту.

Вечером я вернулся в логово Мясника. Проведал в Девятой лаборатории семерых работников. Те скрыли радость при виде меня. Изображали мебель: не меняли позы, с безразличием пялились перед собой — в пустоту. Я скривил губы, взглянув на их не обезображенные физкультурой тела. На закате прошлой жизни я выглядел вполне подстать этим потрёпанным завершившейся жизнью голозадым разнорабочим. Покачал головой, прогоняя невесёлые воспоминания. Но всё же смирил желание немедленно ринуться на поиски спецодежды. Пообещал себе, что обязательно одену персонал, но после того, как подниму весь подготовленный профессором Роговым десяток.

Сегодня загрузка тел в примто-камеру спорилась веселей. Я перевозил покойников со склада в лабораторию, как тот бывалый работник морга: небрежно, лениво, не зацикливаясь на выполняемой работе — думал о «ромашках», ковырял ногтем в зубах. И удивлялся, почему с прошлыми мертвецами возился так долго. Пришёл к выводу, что дело в практике; и в привычке. А ещё в том, что уже Пятого или Шестую я перестал воспринимать, как мёртвых людей. Стал относиться к мертвецам, как к неживым предметам — как к «материалу» для создания полезных вещей. Раньше не представлял, что умею так быстро подстраиваться под новые обстоятельства.

Затолкал каталку с Десятым в камеру, защёлкнул крышку. Рассматривал искажённое изогнутым стеклом лицо мертвеца. И думал о том, что теперь умею не только выпекать хлеб, но и поднимать нежить. Становиться пекарем я никогда не мечтал. Как и взваливать на себя работу некроманта. И в то же время уже пусть и поверхностно, но освоил обе профессии. Чувствовал, что не остановлюсь на достигнутом. И розетки с кремом научусь готовить, и трупы стану поднимать без помощи аппаратуры. Причём, не по собственному желанию — жизнь заставит. Не стал даже гадать, какие ещё профессии мне предстояло освоить в этом мире: решил не портить себе настроение.

Уже в полночь отряд нежити стоял у стены Девятой лаборатории в полном составе. Я построил своих новых работников не по росту или половому признаку — в порядке возрастания присвоенных им номеров (они же — имена). Внешне мои разнорабочие выглядели, как семь голых разновозрастных мужиков и три обнажённые дамочки не первой свежести. В реальности же, все десять специалистов по переноске тяжестей теперь гордо именовались «нежитью шестого уровня». Поднятой нежитью — не той, стихийной, что бродила в ночи по Крельскому царству, наводя ужас на её жителей.

— Красавцы, — сказал я. — Мечта любого работодателя. Как тебе наши новые работники, старикан?