Астрид - хозяйка Рождества (СИ) - Лерн Анна - Страница 79

— Дни перед Рождеством — время чудес и время надежды, — весело произнес он и подмигнул мне. — Не отказывайте мне хотя бы в этом. Вы не хотите заехать в магазин?

— С удовольствием, — я только подумала попросить Эрлинга об этом, но он будто прочел мои мысли. — Мне нужно дать швеям кое-какие распоряжения.

А в магазине нас ждал сюрприз… Возле него собралась настоящая очередь!

— Что происходит? — я прильнула к окну, с изумлением наблюдая за вереницей экипажей. — Ваша светлость, вы тоже видите это?

— Сейчас мы все узнаем, графиня, — он вышел из экипажа и помог мне выбраться наружу. — Не думаю, что это что-то плохое, а скорее наоборот.

Мы протиснулись внутрь, и я заметила, что товара на полках стало куда меньше.

— Ваше сиятельство! — откуда-то сзади раздался высокий женский голос с визгливыми нотками и я обернулась. — Это невероятно! Это чудесно!

К нам подошла полная женщина лет шестидесяти в шикарном плаще с лисьей оторочкой и, прижимая к груди беленькие ручки, воскликнула:

— Я приехала сюда, чтобы посмотреть на ужасный языческий магазин, а накупила подарков своим внукам! Чудесно! Чудесно!

— Благодарю вас… — я не понимала, что происходит, но мне было приятно. — Надеюсь, вам все понравилось.

— Не то слово, дорогая! — она, наконец, увидела герцога и присела в книксене. — Добрый день, ваша светлость.

— Добрый день, виконтесса, — герцог поцеловал ей ручку. — Я вижу вы в добром расположении духа?

— Конечно! Я точно не ожидала увидеть такое! — хохотнула она. — Жду не дождусь, когда смогу поговорить с графиней о маскарадных костюмах! Дорогая, ваши швеи смогут сшить их не только для детей, но и для нас с дочерью?

— Думаю да, — я немного растерялась, но быстро взяла себя в руки. — Прошу вас, поднимайтесь на второй этаж.

Она «поплыла» к лестнице, а мы с Эрлигом переглянулись и весело пожали плечами.

— Астрид! Ханна сделала тебе рекламу! — к нам подошла Сесиль, оставив за прилавком Монику. — Баронесса разнесла по всему городу, что в деревне Рамстерн скандально известная графиня открыла магазин с ужасными языческими товарами. Представляешь? Игрушки, елочки и календари — языческие товары!

— Похоже, она переиграла саму себя! — захохотал герцог. — Кто как не она должна была знать, что нашему обществу нравится участвовать в таких авантюрах! И что оно сразу же ринется хоть глазком посмотреть на «ужасные языческие товары»!

Я оглядела магазин, полный покупателей, и мне в голову пришло выражение из моей прошлой жизни. «Черный пиар — тоже пиар».

Что говорить — черный пиар действительно привлекает внимание. Так уж устроены мы — люди. Обращаем большее внимание на негативную информацию, реагируем на неё сильнее и верим в неё охотнее, чем в нечто хорошее и доброе. Допустим, кто-то распространит тысячу правдивых фактов о том, какой замечательный товар в его магазине, но его могут не заметить. Но если пройдет слух, что с магазином что-то не так, это начнут обсуждать. И чем пикантнее подробности, тем больше внимания.

В приподнятом настроении я отправилась к швеям, чтобы помочь новой покупательнице с маскарадными костюмами. Оставшееся время до Рождества обещало быть горячим.

Домой мы с девушками вернулись уставшими, но довольными. Все-таки Ханна Андерсен оказала нам неоценимую услугу, обливая грязью на каждом углу.

За ужином Сесиль завела разговор о Бернарде.

— Что ты думаешь о малыше? Вряд ли его признают сыном графа, ведь никаких доказательств этому нет, а свидетельства женщин из кхм… такого места никто не станет прислушиваться.

— Да, ты права, — согласилась я с ней. — Поэтому мне нужно усыновить мальчика и подумать о его будущем. К сожалению, даже став моим приемным сыном, Бернард не сможет унаследовать ничего из имущества графа. Но я не думаю, что это большая проблема. Он точно не останется без наследства и в будущем станет вполне обеспеченным молодым человеком. Уж я его точно не обижу, дорогая…

— Астрид, я бы хотела кое-что спросить у тебя… — Моника смущенно подняла глаза от тарелки, и ее щеки порозовели.

— Да, конечно, — я внимательно посмотрела на нее, отмечая, что девушка взволнована. — Что случилось?

— Агнар Вик выразил желание ухаживать за мной… — ее голос стал еще тише. — Что ты скажешь об этом?

— В первую очередь ты должна сама решить, хочется тебе этого или нет, — мягко ответила я. — Ну и потом… дорогая, у тебя есть родители… Что они скажут на это? Агнар Вик хоть и богат, но не имеет титула, что может сыграть против ваших отношений.

— Мне бы хотелось, чтобы господин Вик ухаживал за мной, — Моника покраснела пуще прежнего. — И я уже совершеннолетняя и могу принимать решения сама!

— Несомненно, — я старалась говорить спокойно, понимая, что девушка волнуется и что ей, похоже, нравится Агнар. — Но только ты все равно должна объясниться с ними, а еще лучше, если он поговорит с твоими родителями и попросит у них позволения ухаживать за тобой.

— Ты же знаешь, что они не позволят, — девушка погрустнела. — Матушка устроит скандал.

— Вот после того, как они скажут свое слово, ты и будешь думать, как тебе поступить, — мне очень не хотелось, чтобы конфликт между Моникой и ее семьей набирал обороты. — Дай им шанс.

* * *

— Нет! Этому никогда не бывать! — виконтесса Лунд в ужасе уставилась на дочь. — Слышишь?! Никогда!

— Я ничего другого и не ожидала, — ледяным тоном произнесла Моника и отставила от себя чашку с недопитым чаем. — Мне не нужно было приходить сюда.

— Как ты не понимаешь, что удачно выйти замуж — это верх счастья для девушки! Ты из благородной семьи и можешь стать женой титулованного мужчины! — Камилла побледнела и ее брови грозно сошлись на переносице. — Пусть этот Агнар Вик и богат, но он безроден! Без-ро-ден! О Боже… За что все это свалилось на нашу семью?! Вот Эмма Андерсен, например, скоро станет графиней! А ты? Кем станешь ты? Госпожой Вик?!

— Не хочется вас расстраивать, матушка, но ваша драгоценная Эмма в ближайшее время так и останется девицей на выданье, — насмешливо сказала Моника. — Тильда Расмуссен свернула себе шею, после того, как всплыли все ее преступления, а Валентин попал в дом для умалишенных!

— Что ты говоришь такое?! — воскликнула виконтесса и повернулась к мужу. — Ну почему ты всегда молчишь?! Тебе вообще безразлично, что происходит?!

— Дорогая, ты только посмотри на это… — виконт протянул ей газету. — У меня нет слов!

Камилла выхватила газету из рук виконта и пробежала глазами по статье с громким названием «Преступления и расплата благородного семейства». Женщина схватилась за сердце и застонала, прикрыв глаза.

— Ооох… мне плохо… Воды… Дайте мне воды…

Виконт суетливо налил в стакан воды из графина и поднес его к губам жены.

— Вот, выпей, дорогая!

Камилла жадно выпила воду и швырнула газету на пол.

— Ужасные времена! Ах, что же делать?!

— Дать возможность нашей дочери прожить свою жизнь так, как ей хочется, — ответил виконт и, проигнорировав ее гневный взгляд, обратился к Монике: — Пусть этот молодой человек приходит к нам завтра на обед.

— Папа… — прошептала девушка и на ее глазах выступили слезы. — Папочка… Спасибо вам!

— Ты что с ума сошел?! — прошипела Камилла, вскакивая со стула. — Что ты такое говоришь?!

— Замолчи! — вдруг рявкнул виконт, обнимая дочь. — Я всю жизнь шел у тебя на поводу! Хватит! Неужели ты не понимаешь, что мы можем потерять дочь?!

— Ваша милость… — протянула ошарашенная виконтесса, но он поднял руку, останавливая ее.

— Я все сказал! Завтра этот молодой человек придет в наш дом, и будьте добры, отнеситесь к нему с уважением!

Камилла покраснела от гнева и помчалась прочь из гостиной.

— Я так благодарна… — Моника прижалась к груди отца. — И я так люблю тебя…

— Я тоже люблю тебя, моя девочка, и хочу, чтобы ты была счастлива, — он погладил дочь по плечам и поцеловал в теплую макушку. — Это намного важнее всех титулов и регалий.