Ведьма и неприятности (СИ) - Соколова Надежда - Страница 13

- Макс!

- Альт? Ты на себя не похож. Что произошло?

- Агата. Она уже несколько часов безостановочно рыдает, ее подружки только недавно догадались прибежать ко мне и сообщить. Хочет мать видеть. Ей какой-то кошмар приснился, что мать умерла, вот она и...

- В стазисе умереть невозможно.

- Это мы с тобой знаем. А она – безголовая девчонка, напуганная к тому же.

- Ясно. Сейчас вызову Магдалену.

Магиня откликнулась мгновенно. Видно, уже придумала, что будет с новым подопечным делать, так как появилась она в моем кабинете, довольно улыбаясь и чуть ли не потирая руки в предвкушении. Услышав об Агате, сразу посерьезнела и кивнула.

Уже через несколько минут мы были в замке. Как и следовало ожидать, с матерью девочки все было в порядке. Агата, успокоившись, готова была возвращаться в академию, когда 33 несчастья решила вдруг выглянуть в окно.

- Профессор Цирин, профессор ант Церский…

Ой, не нравится мне ее тон… А то, что прогуливается под окнами здания, нравится еще меньше…

- Какая милашка… Макс, они ведь вымерли все. По идее, уже несколько тысяч лет как.

- Цирхи тоже вымерли. Ты с Арни давно общался?

- Намек понял… Магдалена, порадуйте нас своей успеваемостью. Кого конкретно мы видим внизу?

Магиня недовольно фыркнула, но покорно забубнила:

- Чиринар, или маленькая песчаная собачка, древнее вымершее животное, во взрослом состоянии достигает в длину чуть больше метра, славится своей преданностью хозяину и умением чувствовать магию разнообразных созданий, вплоть до искусственно наведенной.

- И имеет очень острые зубы. Садитесь, бывшая адептка. Пять.

Магдалена:

Вот только чиринара мне в хозяйстве не хватало, в дополнение к мыслящему замку и духам лернеев. Может, порталом вернуться? Угу, аж два раза. Цирин не даст. У каждой песчаной собачки должен быть свой хозяин, иначе это полумагическое животное будет творить пакости, очень хорошо продуманные, кстати. И угадайте, кого это чудо выбрало хозяином? Вернее, хозяйкой?

Я внимательно разглядывала своего нового питомца: кривые маленькие лапки, куцый хвостик, морда, напоминающая помесь собаки и аллигатора, с длинным ртом и дырками вместо носа, вытянутое, немного изогнутое тельце, которое еще увеличится в размерах, только время дай, и всепоглощающее обожание в глазах. Вот муж-то обрадуется. Они ж, чиринары эти, ревнивые собственники. Интересно, кто одержит верх: старинная домашняя игрушка лернеев или лесной дух, в просторечье именуемый лешим?

- Поздравляю с приобретением, - пакостливо ухмыльнулся Альтер ант Церский. Вот же язва. Цирин же посмотрел как-то странно, велел оставить живность у мужа и переместиться к нему в кабинет. Точно разбор полетов устраивать будет…

Дани дома не было. И слава всем богам: не придется ничего объяснять. По крайней мере, сейчас. Оставив Олли, как я назвала это «вымершее» чудо, и велев ему особо не баловаться здесь, я переместилась к ректору. Тот для разнообразия не сидел за столом, а стоял у окна, внимательно наблюдая за чем-то. Ну или кем-то. Услышав меня, вывалившуюся из портала, даже не обернулся:

- Что ты с ней сделала?

- С кем?

- С питомицей своей.

Упс…

- Профессор… А это точно… девочка?

- Магиня Магдалена, вы не хотите пройти у нас еще один курс по обучению анатомии и зоологии?

Действительно, дура, каюсь.

- У Дани оставила, как вы и велели.

- Ясно. А с эльфом что делать собралась?

Вот не люблю я такие провокационные вопросы.

- По ситуации. Вообще-то, ничего плохого, но в случае чего натравлю на него Ойрин.

- Мудрая мысль. И Владыке придется за свои личные средства строить роскому царю новый дворец.

Вот же… Издевается!

- Так а что еще я могу сделать с таким заносчивым и наглым мальчишкой?

- Этот мальчишка, если ты не забыла, старше тебя на пару-тройку десятков лет.

- Вы же знаете, что по нашим меркам ему и пятнадцати нет! Зачем вообще Владыка его отпустил в академию???

В дом Дани я возвращалась с опаской: мало ли. Вдруг там и в живых уже никого не осталось. Кто ж знает, как взаимодействуют между собой духи и звери… Страх, как оказалось, был напрасен: мое древнее животное, оказавшееся, кто бы мог подумать, «дамой», лежало на ковре в гостиной и сыто икало. Чуть повернув морду в сторону заявившейся из ниоткуда хозяйки, оно вяло щелкнуло хвостом по полу, видимо, таким образом выражая бурную радость при виде меня, и снова застыло древней статуей. Только почему-то лежащей.

- Привет гулене.

Хорошее обращение, многообещающее. Леший сидит на подлокотнике кресла и что-то активно жует. Вроде спокоен, по крайней мере, внешне.

- И вам, сударь, всего доброго. Не знаешь, эльфы дрессуре поддаются?

Муж поперхнулся, закашлялся, продышался и вытаращился на меня:

- Нет в тебе жалости. Он сын Владыки, между прочим.

- Младший. А я – дочь. Как бы.

- И что ты собралась с ним делать?

- Понятия не имею. Но уже нашла, кто мне поможет: Ойрин.

- Растление малолетних карается по закону.

- Это кто тут малолетний? Этот ушастый, что ли?

- Твоя адептка, конечно, по сравнению с представителем Вечного народца.

- А, то есть за Ники вовсю ухлестывать ей можно, а с эльфом чуток позаигрывать нельзя?

- Бедный оборотень… Погоди. Она же, насколько я помню, вешаться собиралась.

- Уже передумала. Теперь проводит обдуманную осаду одного начальника стражи.

- Да уж. Вы, женщины, ветреные создания. Эй! Лена, прекращай драться!

Великовозрастное дите лесов прибыло на следующий день, порталом, прямиком во двор перед дворцом Елисея. Заносчиво фыркнув, мой «родич» сквозь зубы поинтересовался встречающими. Довольно громко поинтересовался. Ответила ему мертвая тишина. Я заранее предупредила и работодателей, и слуг о новом госте и способе поведения с ним. Согласно моему приказу, домочадцы затаились кто где, мы же с Ойрин, наблюдали, скрытые невидимостью, в холле.

- Эй, вы! – О, уже третий раз. Теперь и рот начал открывать, а не через губу плевать, великолепно, может, так и вежливости научится. – Где моя свита? Где все?

Стоит, нахал такой, в расшитом зОлотом и различными драгоценными камнями длинном, до середины бедра, камзоле и таких же нарядных штанах, высокомерно осматривается и, похоже, начинает терять терпение. Ничего, ему полезно подождать. Привык у себя дома к беспрекословному подчинению Его Нахальнейшему Высочеству. Высокий худой блондин, холеный и наглый, вот как в нескольких словах можно точно описать этого крысеныша.

- Я, младший сын Владыки эльфов, не собираюсь больше здесь ждать! Или мне сей же час предоставят свиту, или я…

Да кто ж тебя, родимого, спрашивать-то будет? Будешь ждать, как миленький будешь. Портал-то односторонний, никто тебя отсюда в ближайшее время точно не заберет.

- Это что такое? Парень, ты кто? И что тебе здесь надо?

Да уж. Если не везет, так уж во всем. Мне – так тем более. Еще до проклятья, чуть ли не с самого рождения, я постоянно притягивала к себе всевозможные неприятности. Теперь же радовалась, если хотя бы сутки проходили без появления новых проблем.

Ники в моих планах не было, естественно, ему никто ничего не сообщил, об оборотне попросту забыли, и напрасно, как оказалось. Вон он стоит, в форме начальника городской стражи, и, не стараясь скрыть изумления, рассматривает моего нового подопечного. А вот что мне совсем не нравится, так это реакция Ойрин: заалела вся, как маки на лугу, напряглась. Ох, чувствую я, сейчас всем будет весело…

Сохраняя все свое величие, мелкий эльфеныш обернулся, надменно вскинул голову, выпятив нижнюю челюсть и презрительно процедив сквозь зубы:

- Жалкий смерд. Да понимаешь ли ты, с кем…

Договорить, конечно, он не успел: лезвие меча оказалось прямо у горла Его Эльфийского Высочества – терпеть оскорбления от непонятного субъекта оборотень не собирался.

Принимая очередную головную боль во дворец Елисея, я сумела, не обращая внимания на бесившегося рядом родственника, выторговать у Владыки одну поблажку: магией его сын сможет пользоваться где угодно, но только не на территории дворца. И как только принц вышел из портала, его магические силы мгновенно были заблокированы. Потому он и бесновался так, осознавая, что никто не собирается перед ним кланяться, и чувствуя подвох во всей сложившейся ситуации, потому сейчас и стоял со странным, не подходящим ему испуганным выражением на лице.