Лик бесчестья - Джоансен Айрис - Страница 40

«Сумасшедшая»… От одного этого слова ей становилось дурно. Проклятая Лайза Чедберн! Угораздило ее вторгнуться в Евину жизнь, да еще задеть самое больное место! Она представила себе, как первая леди, оценив все возможности, впивается, как скорпион, в главную болевую точку жертвы…

Но откуда у Евы уверенность, что за атакой на нее стоит именно Лайза Чедберн? Вполне возможно, что это не она, а Тимвик.

Нет, тут чувствуется женская хватка. Лайза Чедберн не станет недооценивать другую женщину: слишком она уважает саму себя.

Ева села на доски и стала смотреть на воду. «Не слишком ли серьезные заключения на основании банальной видеосъемки?» Нет, она верила своему чутью. Наблюдая за Лайзой Чедберн, она улавливала в ее поведении тончайшие нюансы. Недаром Еву учили распознавать и воссоздавать выражение человеческого лица. Ее наблюдательность была сродни врачебному обследованию. Сейчас она доверяла своему чутью, которое всегда вело ее на завершающей стадии воссоздания внешности. Она хорошо познакомилась с Лайзой Чедберн.

Фрейзер?..

Казалось бы, между первой леди и казненным душегубом нет ничего общего. Почему же она мысленно ставит их на одну доску?

Потому что к ней вернулся прежний страх. Он не отпускал ее с момента уничтожения лаборатории. Уже тогда она вспомнила Фрейзера. За кампанией, направленной против нее, с самого начала стояла Лайза Чедберн. Конечно, Фрейзер был безумцем, тогда как Лайза выглядела кристально нормальной, однако их роднила самоуверенность, порожденная ощущением собственного могущества.

Наслаждение своим могуществом – сильный побудительный мотив. Фрейзер наливался силой, совершая убийство за убийством. Лайза Чедберн руководствовалась более серьезными соображениями, однако результаты ее деятельности оказывались не менее, а то и более смертельными. Жажда власти на глобальном уровне опаснее простого стремления к самоутверждению…

К черту глобальный уровень! То, что случилось с Бонни, затмевало все беды на свете. Мир соткан из отдельных судеб, личных трагедий. Жестокости Фрейзера были под стать убийствам, инспирированным Лайзой Чедберн.

Убийство есть убийство. Оба они лишают людей жизни, а жизнь священна. Вряд ли Детвил так опасен, как представляется Логану. Ева не разбиралась в политике, заговорах и дипломатии, зато хорошо знала, что такое убийство.

Боже, как она ненавидела убийц!

– Не спускайте глаз с мамаши, Джеймс, – сказала Лайза, изучая компьютерное досье на Еву Дункан. – Мать – наверняка самое ее слабое место. Мы обязаны этим воспользоваться.

– Она находится под неусыпным наблюдением, – заверил Тимвик. – Мы знаем, что сегодня утром Дункан звонила матери. Разговор велся по цифровой линии и не мог быть прослушан, но перед домом дежурит наш человек с чувствительным звукоулавливающим устройством. Мы располагаем обрывками их беседы, но и они достаточно ясно указывают на ее намерение вывести мать из игры.

Разумно! На месте Дункан Лайза поступила бы точно так же. Главное внимание – слабым местам!

– Этого нельзя допустить. Мать надо устранить.

– Окончательно?

Тимвик помешан на насилии!

– Нет, она еще может нам пригодиться.

– Ее охраняют люди Логана и полиция Атланты. Как бы нам не засветиться…

– Постарайтесь. Отправьте туда Фиска. Он отлично справился с Барретт-Хаус. Как поживает судебный антрополог?

– Мы взяли под наблюдение Кроуфорда из университета Дьюка.

– А остальных людей, с которыми работала Дункан?

– Сейчас мы составляем их список. Для этого требуется время.

– У нас его нет. Не понимаю, почему это так трудно. Ей нужен человек с опытом анализа ДНК.

– Таких набирается больше, чем может показаться. Это очень перспективное направление.

– Нам нужен короткий список. Пришлите его мне. – Взгляд на часы. – Мне пора на очередной митинг. Я с вами свяжусь.

Повесив трубку, Лайза хотела закрыть файл Дункан, но не смогла оторваться от ее лица. Она вовремя догадалась, что Ева попытается спасти мать, хотя та мало заботилась о дочери: позволяла ей расти на улице, дала забеременеть и родить ребенка от неизвестного папаши. Ева тем не менее простила матери прежние прегрешения и была очень ей предана. Преданность – редкое и ценное качество.

Чем дольше Лайза изучала свою противницу, тем больше становилось ее уважение к ней. Как много между ними общего! Родители Лайзы любили и опекали дочь, но и ей пришлось бороться с бедностью и вести неравную борьбу с системой.

Что у этой Дункан на уме? Симпатия не должна повлиять на решимость нанести ей поражение. Лайза встала на трудный путь и должна пройти его до конца.

Кто бы ни чинил ей препятствий на этом пути.

14

– Удивлен, что вам удалось сюда добраться, – сказал Джо хмуро, рассматривая их автомобиль. – Поразительно, как эта лоханка не развалилась на ходу.

– Зато она не привлекает внимания. – Логан выбрался из-за руля. – Или вы предпочли бы, чтобы я прокатил Еву в шестидверном лимузине?

– Я бы предпочел, чтобы вы ее вообще не катали, – ответил Джо. – Жаль, что вы поймали ее в свои сети! У меня врожденное недоверие к разным сукиным сынам.

Никогда еще Ева не видела Джо таким воинственным. Логан тоже ощетинился, как сторожевой пес. Она поспешно вылезла из машины.

– Садись со мной, Джо. Отвезите нас в Эмори, Логан.

Оба не шелохнулись.

– Сейчас на вас начнут оглядываться. Садись в машину, Джо!

Он нехотя повиновался.

– Поезжайте, Логан, – скомандовала Ева, облегченно переводя дух и садясь рядом с Джо. – Мать получила фотографию Маргарет? – спросила она у него.

– Да, вчера вечером. – Джо сверлил взглядом затылок Логана. – Я сам проконтролировал окрестности. Там толкутся его люди. Чтобы заставить их назвать себя, пришлось пригрозить наручниками.

– Никого, кроме них? – осведомился Логан, не оборачиваясь.

– Как будто никого.

– Они не стали бы лезть на глаза. Очень осторожные ребята, вооруженные самыми совершенными приборами наблюдения.

– Зачем? – удивился Джо. – Объясните, наконец, что происходит!

– Ты захватил с собой фотографии Тимвика и Фиска? – спросила Ева.

Джо вынул из кармана пиджака конверт.

– Я навел справки о Фиске. Очень опасный тип! Лучше не приближаться к нему даже на пушечный выстрел.

– Постараюсь, – сказала Ева, изучая фотографию. Ей никогда не пришло бы в голову остерегаться такого человека, с виду – вылитого английского дворецкого. Спокойный взгляд карих глаз, длинный аристократический нос, коротко подстриженные седеющие усики, сдержанность и аккуратность в каждой черточке. Ему нельзя было дать и сорока лет, но виски тронуло сединой, волосы сильно отступили от лба к макушке.

Зато в облике Джеймса Тимвика не оказалось даже намека на аристократизм: широкое, почти славянское лицо, бледно-голубые глаза. Он был моложе, чем она

Предполагала: всего сорок с небольшим, ни единого седого волоска в черной шевелюре.

– А теперь расскажи, зачем они тебе понадобились, – потребовал Джо.

Потому что она должна знать врага в лицо. Эти люди хотят ее смерти. Но она не стала говорить этого Джо, уже подавившему первоначальное раздражение.

– Полезно знать, какие они внешне, – проговорила она, убирая конверт с фотографиями в сумочку. – Спасибо, Джо.

– Не благодари меня, лучше расскажи все, что мне надо знать.

– Тогда я промолчу. Лучше тебе в это не соваться.

– Нет, говори!

Отделаться от него было невозможно.

– Хорошо, только позволь изложить все так, как сочту нужным я сама. Никаких допросов!

Подъехав к главному зданию университета Эмори, они еще минут десять оставались в машине, пока Ева не завершила свой рассказ. После этого Джо долго молчал, косясь на кожаную сумку у ее ног.

– Это он?

– Он.

– Как-то не верится…

– Понимаю, – сказала Ева. – Тем не менее это президент Чедберн.

– Ты совершенно уверена?