Непростительно молод (СИ) - "Shamal" - Страница 50

Он прав. Я затянулся дымом и сел ровно. Мне было как-то гадко от самого себя, а еще стыдно. Очень-очень стыдно. Я был грязным и порочным, и на моем фоне даже Кромсалов выглядел девственной ромашкой.

— Ужасное время. Я одновременно хочу и спать, и плакать, и бухать, и трахаться, и снова плакать. Ну или вообще ничего не хочу, — я выдохнул облачко дыма в потолок и вдруг спросил: — Я нравлюсь тебе?

Мир посмотрел на меня нечитаемым взглядом. Он тоже не хотел шевелиться и разговаривать. Было бы хорошо просто лечь и в обнимку уснуть.

— Ты нравишься мне, — тихим и совершенно ровным тоном отозвался он.

И тогда я подался вперед и прижался к его губам робким и каким-то неумелым поцелуем.

Парень отозвался мгновенно. Он поставил бутылку на столик, отвел мою руку с сигаретой в сторону и повалил на диван.

Перенял инициативу, и я не спорил с ним, позволяя вести…

Я, видимо, совсем одурев от переполняющего меня чувства благодарности, положил руку ему на бедро и соскользнул на пах, уверенно сжимая твердый член, с вполне четким намерением отблагодарить единственным известным мне способом и…

Резкая боль в прикушенной губе отрезвила. Я вскрикнул и дернулся, роняя сигарету на паркет.

— Ты чего?!

Мирослав отстранился, нахмурился и отсел, кажется, подальше, а я понял, что он… Боже, я действительно просто шлюха. Почему я рассмотрел в его действиях намек на секс? Зачем я вообще полез целоваться?

Отблагодарить захотел?! Тимур был прав, я просто дешевая шалава.

Меня снова затошнило. Я поднял с пола еще не погасшую сигарету и поднес ее к губам. Затянулся нервно…

Дурман в голове окутывал мысли пуховым одеялом. Так уютно. Почти так же уютно, как в его руках.

— Прости, — прошептал Кромсалов, опуская глаза вниз. — За то, что укусил.

— Стало противно? — решил уточнить я, с мазохистическим удовольствием ожидая подтверждения моим словам.

— Да прекрати ты! — раздраженно отмахнулся он. — Мне не противно, слышишь? Просто держи себя в руках, ладно?

— Почему? — выдыхая дым в сторону, прошептал я. — Ты же хочешь меня, ты возбужден. Я могу тебе…

Я замолчал, так и не произнеся «отсосать». Даже для меня это сейчас слишком грязное слово.

— Хватит с тебя секса, — устало выдохнул Мирослав, и я впервые за все это время заметил, насколько у него замученный вид. Синие болезненные тени под глазами, заострившиеся черты осунувшегося лица, на лбу залегла морщина… — Ты хоть раз пробовал заводить отношения не ради ебли? Или хотя бы не начинать с секса?

Его слова больно укололи меня куда-то под ребра. Он чертовски прав. Я озабоченный придурок. Я, блять, даже под лучшего друга лег! Да я бы трахнулся с любым, кто готов был бы говорить мне о том, какой я хороший, красивый и желанный, кто подарил бы крупицу тепла, просто чтобы заполнить пробелы…

— Ты прав, — я выдавил из себя фальшиво-бодрую улыбочку. — Давай спать? Просто спать.

Мир посмотрел на меня подозрительно.

— Твоя тетка не будет против?

Я покачал головой и затушил сигарету в пепельнице.

— Нет, ей все равно, с кем я сплю. Хах, сплю…

Парень подполз ко мне и лег на соседнюю подушку.

— Ей не все равно, — тихо произнес он, прикрывая глаза. Он выглядел так, будто все это время упрямо боролся со сном и вот наконец-то за долгое время мог расслабиться. — Она очень переживает за тебя.

Я кивнул и накинул на нас двоих одеяло.

***

В комнате царил уютный полумрак. Сквозь плотно задернутые шторы едва пробивалось холодное осеннее солнце, но здесь, под одеялом было тепло.

Я открыл глаза и уставился на спящего Мирослава. Даже во сне он выглядел несколько угрожающим, хотя его лицо было расслаблено, так что захотелось провести пальцем по линии бровей, по покрытому жесткой светлой щетиной подбородку, коснуться обветренных губ…

Улыбнувшись своим мыслям, я уткнулся носом в подушку и прислушался.

Тетка уже, видимо, проснулась и теперь шуршала чем-то на кухне, негромко бормоча. Вряд ли она разговаривала сама с собой, наверное, Яся остался на ночь…

Я лениво потянулся, зажмурившись, блаженно зевнул. Вылезать из постели не хотелось. Вот бы зарыться с головой в одеяло и на весь день остаться здесь, в этом подушечно-одеяльном царстве, с грелкой в виде Мирослава под боком…

Все тело было будто мягкий пластилин, казалось, я впервые за долгое время нормально выспался. Без утомительных кошмаров и угнетающих мыслей.

Вздохнув, я перевернулся на спину и уставился в посеревший потолок, испещренный сеткой тонких трещин, и, кряхтя, сел.

Старые диванные пружины неприятно скрипнули, но Мирослав не проснулся.

Я медленно поднялся на ноги и, стараясь не шуметь, вышел из комнаты. Рассохшаяся деревянная дверь бесшумно открылась, и я выскользнул в коридор.

— …бросается из крайности в крайность. Я молюсь, чтобы у него хватило мозгов… — я уловил только обрывок разговора, но все равно понял, что речь обо мне.

— На что хватило мозгов? — поинтересовался я, переводя заинтересованный недоумевающий взгляд со стоящей у окна тетки на улыбающегося Ясю.

Друг вдруг резко поднялся на ноги, так что чуть чашку кофейную не перевернул, подошел ближе и вдруг заключил в такие крепкие объятия, что я даже растерялся.

Яся никогда не обнимал первым и вообще избегал любых контактов, а тут…

Я обхватил его руками в ответ и уткнулся носом в плечо, погружаясь в состояние покоя и вязкого умиротворения. Все обиды и недомолвки как-то забылись, и я доверчиво прижался к нему, пусть даже не до конца понимал, откуда в нем взялся этот порыв.

— Все хорошо? — поинтересовался я, заглядывая ему в лицо. Но Яся только улыбнулся. — Что произошло? — я глянул на тетку, но и она просто тихо хмыкнула, с каким-то нехарактерным ей умилением во взгляде наблюдая за нами.

— Это у тебя что произошло? — немного ехидно проворчал Есений, касаясь пальцами моих волос.

Я не сразу понял, что он имеет в виду, а когда все-таки сообразил…

— Ничего не было! — чувствуя, что щеки начинают пылать, быстро ответил я. — Я просто ревел как сука и жаловался, а он слушал. Он меня слушал, понимаешь?..

Наверно, мне не стоило вот так говорить, но я хотел поделиться с ним, не скрывая эмоций.

Перед глазами снова пронеслись события вчерашнего вечера. Сумрак комнаты, одна бутылка на двоих, одна сигарета на двоих, одно дыхание на двоих, теплые объятия таких сильных и надежных рук… Я водил пальцем по подсыхающим ранкам на костяшках его пальцев и улыбался, думая о том, как я благодарен ему за то, что он вступился.

Правда, Руслан тоже вступался за меня. Тогда, когда разбил лицо Тимуру, только вот потом все-таки поступил, как последняя скотина.

После подобного опыта стоило бы закрыться и больше никогда никому не доверять, но тетка, наверное, права, мозги у меня действительно были в дефиците, раз я снова наступал на те же грабли. Но так хотелось поверить, что я кому-то нужен и важен, что я не просто дырка для траха, смазливая морда и сгусток сарказма, что есть что-то большее, что…

— Я на работу спешу, каши вам наварила, — стирая с лица улыбку, проворчала вдруг тетка и, резко развернувшись к двери, добавила: — И котлет нажарила.

Я тоже резко обернулся и встретился взглядом с Мирославом. Он был сонный и, кажется, даже смущенный, но какой-то теплый и домашний. В одних стареньких джинсах и распахнутой рубашке.

Торопливо отведя от него взгляд, чтобы он не подумал, что я опять сексуализирую всё, я уткнулся в пол. Блять, и ведь сам хочу, чтобы во мне рассмотрели не только тело, но в то же время пялюсь на его торс!

Что ни личность, то двуличность!

— А ты вешалку приколоти. Отваливается! — сказала мне тетка и вышла из комнаты, а я снова кинул робкий взгляд на Мирослава, стараясь смотреть только ему в глаза и не ниже.

— Завтракать будешь?

Он сел на освобожденное Есением место и ответил:

— Почему бы и нет? Что там с вешалкой?

— Да я прибью, ничего. Это уже третий раз. Гвозди не хотят держаться в старой штукатурке, кусками отлетают… — вздохнул я, принимаясь накладывать приготовленную теткой еду в тарелку. — Ясь, ты ел?