Противоестественно (СИ) - "Shamal" - Страница 4

— Они смотрели на меня вот так, как ты сейчас смотришь…

Нет, всё-таки стоило выпить таблетки.

— Заткнись, — едва слышно шипит Владлен, а я только ухмыляюсь. Пусть попробует закрыть мне рот.

— А потом…

— Замолчи, серьезно, я не шучу!

Вижу, как Влад сжимает руки в кулаки. Его взгляд просверливает во мне дыру, а я только откидываю голову назад и улыбаюсь на все тридцать два.

— Они пинали меня ногами в живот, пока я выплевывал свои легкие, и били даже после отключки. А ментам было похер на мои крики и просьбы о помощи. Я же пидорас. Не жалко.

Все. Баста. Достаточно пиздостраданий.

Встаю на ноги, едва ли чувствуя твердую почву. Мне кажется, что я пытаюсь удержать равновесие на палубе во время сильного шторма.

— Я вызвал такси. Не хочу портить вам отдых.

— Кайя…

Я беру с полки пустой рюкзак и выхожу из комнаты. Это самый глупый побег, ведь поздно драпать, когда акулы ноги доедают, но останься я здесь, и кто знает, что будет? Я просто не готов к тому, что меня ждет. Моральное разложение — это нечто постыдное, а неприличия нет там, где нет чужих глаз.

Если Юля хочет, чтоб мы «подружились» с Владленом, ей стоит…

Сжимаю кулаки с такой силой, что ногти впиваются в ладонь. Физическая боль отрезвляет, и мне хочется для закрепления эффекта еще и по морде себе врезать. Юля ни в чем не виновата. Ни в чем.

Я повторяю себе это каждый день, и каждый день пытаюсь в это поверить. Какой же я блядский мудак, честное слово!

Уже выйдя за ворота, вспоминаю, что забыл куртку в коридоре, и все тело пронзает холод, а ветер бросает снег за шиворот тонкой рубашки, но на самом деле — это ерунда.

Таксист смотрит на меня подозрительно. Еще бы! Я бы и сам не доверял мужику с таким выражением лица, как у меня.

Машина несется по обледенелой трассе, а я только и могу мечтать, чтоб она слетела в кювет. Раньше я думал, что, когда не боишься умереть, то и жить проще. Но жить не проще. Я бы предпочел жить, будь у меня ради чего жить.

Я бы предпочел бояться смерти.

========== 2. Shine so bright, it’s all I do ==========

— И она говорит: «Может быть, мы уже приступим к сексу, а то я залью соседей снизу…»

Присутствующие взрываются хохотом, будто стая гиен, а мне хочется засунуть пальцы в уши и порвать ногтями барабанные перепонки, чтоб только не слышать эти тупые рассказы о несуществующих поклонницах одного из моих коллег. Как там его зовут? Сергей? Стас? Степан?

Докуриваю сигарету в одну затяжку, выбрасываю ее в пепельницу и поспешно покидаю курилку, громко хлопнув дверью. Слышу, как стихают разговоры и готов поклясться, что теперь они шепотом обсуждают меня.

До конца рабочего дня целый час, а у меня не готов отчет, и менеджер поглядывает нехорошо так, и я почти уверен, что этот старый хрен уже настучал на меня шефу, но какая, нахер, разница, когда от свободы меня отделяет пятьдесят восемь минут. А от полной свободы месяц, который мне осталось доработать до отпуска.

— Авалиани! Ты отправил письмо немцам? — вместо того, чтоб подойти к моему столу, менеджер по своему обыкновению кричит мою фамилию через весь зал. Я отвечаю что-то нечленораздельное, ведь я обещал отправить письмо еще вчера. Отлично. Из-за собственной тупости, кажется, меня лишат премии. Ну и пох.

Двадцать четыре минуты. Еще немного.

Мой телефон подает признаки жизни, и я вижу, как на экране высвечивается «Ник». Никита. Чудесно. Это на самом деле хорошо, ведь если звонит он, то еще одну ночь я точно переживу.

Отворачиваюсь от взбешенного менеджера и беру трубку. По ушам ударяют басы, и я утверждаюсь в своих догадках.

Да, кстати, это удивительно, что у меня еще остались друзья. Ник необычный друг и, пожалуй, единственный.

— Ты сегодня с нами?

Я расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки и приспускаю галстук, и только потом отвечаю:

— Да. Я подъеду через пару часов. Только домой заскочу.

— Не-е, красавчик. Никаких домой. Тут тобою активно интересуется один вьюноша.

Вздыхаю и потираю пальцами висок. Знаю я этого вьюношу.

— Тот молодой мальчик, что ходил за мной хвостом на твой день рождения?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты зря не даешь ему шанс. Он достаточно милый.

Понижаю голос до шепота, чтоб не смущать коллег и отвечаю, хотя в этом мало смысла, ведь Никита и так в курсе.

— Мне не нужен милый он не…

— Что? Он не твой брат? — голос Ника наполняется ядом. Этот яд сжигает мои внутренности.

— Да, он не мой брат.

Говорю это достаточно громко и выключаю телефон. Швыряю ни в чем не повинную технику на стол, и мне хочется удавиться прямо на этом самом чертовом галстуке, что передавливает шею. Мне кажется, что передавливает.

В пекло! Трахну этого «вьюношу», чтоб отстал наконец-то!

Семнадцать минут.

Всё, к черту всё!

Сгребаю со стола телефон и кошелек, выключаю комп и направляюсь к выходу, пользуясь моментом, пока менеджер не смотрит. Если мне суждено получить выговор, то пусть так оно и будет! Лишат премии? Похер. Мне все равно не на что тратить деньги с тех пор, как я закодировался.

В метро уже привычная давка, а под дверями клуба столько людей, что яблоку негде упасть. Все-таки мне повезло, что Ник мой друг и VIP-клиент. Не то меня бы вряд ли пропустили в этой белой рубашечке. Закатываю рукава до локтей и, возможно, смотрюсь стильно, если бы мне не было так похер.

Барная стойка встречает меня неоновыми огоньками и яркими бутылками с огненной жидкостью внутри. Ох, я бы поразвлекся здесь пару лет назад. Спустил бы все деньги на коктейли, но сейчас могу позволить себе только что-то безалкогольное.

Ник ударяет меня по спине и, понижая голос, так, чтоб слышал только я, советует улыбнуться, не то вьюноша по имени Алек сбежит от меня. А я бы и рад был, чтоб этот самый Алек сбежал, потому что он слишком юн и романтичен, а я слишком угрюм и сломлен.

Музыка гремит где-то далеко, но не здесь. Здесь, среди длинноногих красоток с пышными бюстами и милыми мордочками, здесь, среди подкачанных парней со стильными стрижками, я чувствую себя на удивление привычно и спокойно. Ведь никому нет дела до меня.

Присаживаюсь рядом с Алеком и криво улыбаюсь ему, хотя честно стараюсь сделать это искренне.

— Сколько тебе лет? — задаю вопрос напрямую и получаю от него ухмылку и наполненный ехидством ответ:

— Если ты хочешь узнать, можешь ли ты меня трахнуть, то — да. Мне двадцать один.

Киваю себе и закуриваю, даже не пытаясь показать заинтересованность в разговоре, что ведет Никита со своими друзьями.

— И что же ты хочешь, Алек? — потираю щетину, почти уверенный, что сексом я на эту ночь обеспечен.

— Если честно, я просто тебя хочу, — мальчишка ухмыляется в очередной раз и мне кажется, что эта игра начинает мне нравиться. — Но как только мы переспим, я потеряю к тебе интерес, поэтому оттягивай этот момент, если хочешь и дальше наслаждаться моим обществом.

Я охуеваю от такой заявы. А вьюноша-то с зубками оказался!

— Такое самомнение — это уже болезнь, — прикрываю глаза, смакуя момент, когда жизнь наполняет тело. О, как редко бывает, что я чего-то хочу.

— Ну, так не на помойке же себя нашел! — Алек смеется, а я наконец-то улыбаюсь. Ладно, Ник не такое-то и говно. Неплохого мальчика мне подогнал.

— И что… к тебе или ко мне? — задаю вопрос с налетом юмора, но парень вдруг становится серьезным.

— Ко мне. Я не люблю собирать утром в спешке свои манатки.

***

Руки прикипели к деревянным прутьям у изголовья кровати. Где-то на заднем плане ведущая новостного телеканала вещает об очередной автокатастрофе, в которой обошлось без жертв, а я не могу собрать себя в единое целое, будто это я пострадал в ДТП, а не получил то, чего хотел. Злоба. Черная злоба запаяна в герметичный пакет, что вот-вот прорвется. У этой злобы тяжелый открытый перелом. Кость разлетелась в щепки, впилась в нежную плоть…

— Я же говорил, что тебе не стоило артачиться и позволить мне…